Хотя агентурные сети IIIb во Франции и России были весьма обширны, в Британии дело обстояло иначе. К числу тамошних агентов принадлежали доктор Макс Шульц (не путать с натурализованным в Германии Максом Шульцем) и Армгаард Карл Грейвс. Шульц работал в своем плавучем доме близ Плимута, ходившем под немецким флагом. Устраивая у себя вечеринки. Шульц старался перевести разговор на Военно-морской флот. Грейвс же был мошенником, водившим за нос и британские, и немецкие спецслужбы. Он куда лучше умел клянчить деньги, чем добывать секретную информацию, и в конце концов немецкий резидент в Британии выгнал его, назвав «матерым жуликом».
Кроме настоящих шпионов, Германия содержала традиционную систему военных атташе, добывавших информацию из газет, парламентских протоколов, судовых журналов, картографических публикаций и даже из открыток. Как правило, немецкие военные и морские атташе избегали шпионажа, предпочитая налаживать социальные контакты. Имперские директивы 1878, 1890 и 1900 годов запрещали им прибегать к нелегальным действиям для получения разведывательных данных. В результате атташе стремились наладить личные отношения с иностранными офицерами и политиками, принимая участие в общественной жизни страны пребывания, особенно клубной жизни.
ЦАРСКИЕ ШПИОНЫ
Россию тоже интересовали военные планы потенциальных врагов, и она не останавливалась ни перед чем, добывая подобные сведения. В то время как атташе большинства держав воздерживались от шпионской деятельности, российские атташе подобной щепетильностью не отличались. Военный атташе в Дании и Швеции с 1908 по 1912 год А. А. Игнатьев возглавлял обширную агентурную сеть в Германии. В 1914 году, после провала в Германии агентов полковника Базарова, его объявили персоной нон грата. Полковник Занкевич, атташе в Вене, был изгнан из Австрии, так как австрийская контрразведка раскрыла его сеть, включавшую в себя отставного фельдфебеля, полицейского, лейтенанта военной академии и других офицеров.
С 1905 года самым результативным шпионом России в австро-венгерских Вооруженных силах был полковник Альфред Редль, продававший сведения также французским и итальянским спецслужбам. С 1900 года и вплоть до провала в мае 1913 года Редль служил сначала заместителем начальника Evidenzburo — военной контрразведки в Вене, а затем начальником разведки VIII армейского корпуса, расквартированного в Праге. Возможно, Редля шантажировали, так как он был гомосексуалистом, хотя платили ему русские довольно щедро.
Кроме фотографирования секретных документов для русских хозяев, Редль также разоблачал австрийских агентов. Редль продал русским «План 3» — план австрийской мобилизации против России — и выдал детали, касавшиеся системы жизненно важных укреплений вдоль границы Галиции с Россией. Австрийский военный совет заключил, что шпионаж Редля помог «нанести тяжкий удар» по австрийской мощи, «уничтожив основательную конструктивную работу многих лет». Выданные Редлем секреты вынудили австро-венгерский Генеральный штаб прибегнуть к крупномасштабной смене шифров, расписания движения поездов и прочих планов.
Редль не дожил до того, чтобы полюбоваться на плоды своей подрывной деятельности. Рано утром в воскресенье 25 мая 1913 года полковник Альфред Редль покончил с собой выстрелом в голову в номере отеля «Кломзер», расположенного в Гарренгассе, фешенебельном районе Вены. Ему позволили «приговорить себя» после допроса, во время которого Редль твердил, что шпионил всего около года и передал противнику только кое-какие руководства да мобилизационный план VIII армейского корпуса. В тот день в вечерних газетах появилось официальное коммюнике о самоубийстве Редля, списывавшее все на его психическое расстройство. Однако на следующий день берлинские и пражские газеты опубликовали материалы о его шпионской деятельности.
ВЗЛОМ ШИФРОВ
Кроме агентов на местах, не менее важным источником разведывательной информации могли быть дешифровщики. Обычно для расшифровки или декодирования депеши иностранного правительства требовалось добыть копию послания — посредством кражи, вербовки информатора в иностранном правительстве или получения копий телеграмм в телеграфном агентстве. Изобретение Маркони изменило ситуацию самым радикальным образом.
Однако этих перемен никто не предвидел. В большинстве стран дешифровке похищенных посланий отводили столь ничтожную роль, что перед войной полностью организованные централизованные бюро дешифровки имелись лишь во Франции, Австро-Венгрии и России.
Во Франции было пять бюро дешифровки — в министерствах: военном, морском, иностранных дел, внутренних дел и почты и телеграфа. Основным было бюро в Черном кабинете (Cabinet Noir) Министерства иностранных дел, с перерывами работавшее со времен кардинала Ришелье. Возрожденное в 80-х годах XIX века бюро к началу 90-х сумело расшифровать значительное количество английских, немецких и турецких дипломатических телеграмм, переданных по телеграфу.
В 1912 году шифровальное и дешифровальное бюро военного министерства слили воедино и передали под непосредственное руководство военного министерства. В мирное время в бюро работало всего двое дешифровщиков, но ими штат военных криптоаналитиков не исчерпывался. К исходу века была сформирована Commission de Cryptographic Militaire (Военная криптографическая комиссия). Около десяти членов комиссии остались в своих подразделениях и должны были уделять криптографии свое свободное время.
Работы всегда хватало. Материалы обильно поступали из разнообразных источников. Наиболее важными из них были телеграммы, поставляемые Министерством почты и телеграфа. К числу прочих источников относились военные радиопередачи сопредельных стран во время военных маневров, перехваченные специальными станциями радиоперехвата близ восточных границ.
Часть своего времени члены комиссии тратили на теоретические изыскания, а также на сбор лингвистической статистики. В остальное время они занимались расшифровкой немецких радиопередач, перехваченных во время маневров.
Кроме того, члены комиссии уделяли немало времени детальному анализу шифров, употреблявшихся немцами в мирное время, а возможно, предназначавшихся и для военного времени. Они полагались не только на частотный анализ, но и на данные, полученные от шпионов, дезертиров, членов иностранного легиона и из немецких военных руководств. В подготовленных ими секретных служебных записках излагались системы криптографии, статистические данные, инструкции для дешифровщиков и прочие необходимые данные, предназначавшиеся для мобилизованных дешифровщиков в случае войны.
В остальных странах криптография пребывала в крайне зачаточном состоянии. Немецкое Министерство иностранных дел содержало криптоаналитическое бюро, хотя и весьма скромное — очевидно, по причине нехватки специалистов. В России шифровальные службы имелись сразу в двух министерствах — и иностранных дел, и внутренних — практически еще с первой половины восемнадцатого века. Видимо, эти службы успешно разгадывали турецкие, британские, австрийские и шведские шифры.
ВОЗДУШНАЯ РАЗВЕДКА
Братья Райт полагали, что денежное вознаграждение за свою работу получат от правительств, а не от коммерческого сектора. Они верили, что их летающие машины будут иметь грандиозную ценность во время войны, имея в виду разведывательную деятельность.
