Ко Бриарею, и Котту, и Гиесу с первого взгляда В сердце родитель почуял вражду и в оковы их ввергнул, Мужеству гордому, виду и росту сынов удивляясь. В недрах широкодорожной земли поселил их родитель. Горестно жизнь проводили они глубоко под землею, Возле границы пространной земли, у предельного края, С долгой и тяжкою скорбью в душе, в жесточайших страданьях…
Через некоторое время титаны, подстрекаемые Геей, свергли своего жестокосердного отца. Убить Урана они не могли, поскольку он был бессмертен, но Крон лично оскопил его и отнял у отца власть над миром. Титаны вышли из недр земли, но гекатонхейров амнистия не коснулась, и они, как утверждает Гесиод, продолжали томиться в Эребе — одном из отделений греческого подземного мира. Эреб лежал, судя по всему, выше Тартара, и, вероятно, именно его территория позднее, с приходом к власти очередного поколения богов, получила название Аида. По свидетельству же мифографа Аполлодора, гекатонхейры были заключены еще глубже, в Тартаре. Так или иначе, хорошего что там, что там было мало. И лишь когда на земле начался новый виток борьбы за власть, многоголовым братьям довелось ненадолго выйти на солнечный свет.
Случилось это после того, как следующее поколение богов во главе с Зевсом подняло восстание против титанов. Война продолжалась десять лет, но «не было видно конца межусобью». Тогда Гея, которая в свое время инициировала борьбу титанов с собственным отцом, снова решила поддержать очередное поколение молодежи и посоветовала Зевсу призвать на помощь заточенных гекатонхейров. Тот прислушался к словам своей мудрой бабушки и вызволил дядьев из глубин земли. Для этого ему, по свидетельству Аполлодора, пришлось убить «сторожившую их Кампу».
Кто такая Кампа, толком не известно — ни о ее происхождении, ни о ее потомках сведений почти не сохранилось. Историк первого века до н.э. Диодор Сицилийский сообщает о некой Кампе — чудовищном порождении Земли, обитавшей в Ливии возле города Забирна и пожиравшей местных жителей. Она была убита богом Дионисом, который воздвиг над павшим чудовищем курган, дабы память о его (Диониса) подвиге не изгладилась в веках. Но Кампа, описанная Аполлодором, была убита не Дионисом, а Зевсом, причем в те времена, когда никакого Диониса на свете еще не существовало — он был сыном Зевса от смертной женщины Семелы, рожденной намного позже войны с титанами.
Что же касается Кампы, сторожившей гекатонхейров и погибшей от руки Зевса, то, насколько известно авторам данной книги, единственное (кроме Аполлодора) упоминание об этом страже (точнее, сторожихе) подземного мира имеется у Нонна Панополитанского — жившего в четвертом веке н.э. автора «Деяний Диониса», последнего эпоса Античности. Нонн работал в эпоху вполне историческую, причем в эпоху победившего христианства, и сведения о загадочной Кампе, погибшей за два тысячелетия до него (к вопросу о хронологии этой битвы мы еще вернемся), почерпнул, безусловно, даже не из третьих, а из десятых рук. Тем не менее живописует он ее настолько образно, что ради этого стоит прервать рассказ о гекатонхейрах. Впрочем, чудовище, способное удерживать трех сторуких великанов, само по себе достойно внимания. Согласно Нон-ну, Кампа насмерть стояла на своем посту, и победа далась Зевсу нелегко.
…Зевс высокогремящий Высокоглавую Кампу поверг огненосным перуном, Ту, что в извилистом теле тысячи ликов собрала… Извиваясь всей тучей змеиных хребтин, она битвы Жаждала разнообразной и, змеестопная, била Землю, яд изливая… Вкруг выи зверя теснились Пятьдесят разноликих глав звериных и чудищ, Часть непрестанно вопила львиными пастями всеми, Образом схожа со Сфингой, загадки любящей девой… Часть же из-под кабаньих клыков слюну испускала; В громко визжащую стаю сбились морды собачьи, Напоминая Скиллы подобие и строенье! Двуприродное чудо в средине девой являлось, Вместо же кудрей змеи висли, яд источая, Но от груди и до самых складок паха у бедер Пурпурной чешуею (как у чудовищ пучинных) Плоть покрыта, а когти на многочисленных дланях Изгибалися, словно лезвия серпа кривого… На хребтовине от верха и до самого низа Скорпион угнездился, сам себе жалящий выю, Хвост подняв над спиною с жалом хладным и острым… Так вставала на битву многоликая Кампа! Дыбилась твердь земная, пучились глуби морские, Если она летела, темным крылом помавая, Вкруг поднимались смерчи, бури ей подчинялись, Деве сей тартарийской чернокрылой, зеницы Пламя ее извергали, палил огонь всю округу! Но чудовище это прикончил Зевс поднебесный…
Можно отметить, что, хотя о происхождении Кампы античные авторы умалчивают, есть основания думать, что она была дочерью Геи, поскольку своим строением и повадками она напоминает других ее детей, и прежде всего Тифона, родившегося уже после гибели Кампы. Но о нем речь пойдет дальше, ибо авторы настоящей книги пытаются по возможности вести повествование в хронологическом порядке. А пока что Кампа пала смертью храбрых на своем посту, и гекатонхейры впервые после долгих веков заточения увидели солнечный свет.
Дальнейшие события подробно излагает Гесиод. Несчастные гекатонхейры, проведшие всю жизнь в заточении, судя по всему, не отличались воинственным духом. Но боги накормили их нектаром с амброзией, после чего «преисполнилось сердце у каждого смелостью мощной». Зевс обратился к бывшим пленникам с краткой речью, призвал их вспомнить былые страдания, а также его, Зевсову, любовь к ним. В чем заключалась эта любовь, не вполне понятно, ибо до тех пор новоявленный кандидат во владыки мира о томящихся в подземелье родичах не вспоминал. Но простодушные гекатонхейры так обрадовались своему освобождению, что не стали вспоминать былое. Котт от имени всех троих сказал небольшую ответную речь, в которой пообещал Зевсу выступить «на защиту владычества вашего в мире». После чего усиленные гекатонхейрами боги вновь приступили к военным действиям.
…Заревело ужасно безбрежное море, Глухо земля застонала, широкое ахнуло небо И содрогнулось; великий лимп задрожал до подножья От ужасающей схватки. Тяжелое почвы дрожанье, Ногтопотанье глухое и свист от могучих метаний Недр глубочайших достигли окутанной тьмой преисподней. Так они друг против друга метали стенящие стрелы. Тех и других голоса доносились до звездного неба. Криком себя ободряя, сходилися боги на битву.
Надо отметить, что стрелы, о которых пишет Гесиод, использовали только боги и титаны. Что же касается гекатонхейров, то они воевали исключительно гигантскими камнями, метая их без каких бы то ни было технических приспособлений — например, пращей. Возможно, что пятидесяти парам рук просто негде было развернуться, имей они пращи или луки. Да и координировать свои действия для того, чтобы не мешать друг другу, этим рукам было не просто. Но не исключено и то, что примитивные существа, не имевшие к тому же никакой военной подготовки, попросту не умели обращаться с оружием. Так или иначе, они вышли на бой, «в каждой из рук многомощных держа по скале крутобокой».
