Он голосит: «Поделом! Искуплю я вину мою кровью! Пусть погибают мои члены: они мне враги! Пусть погибают!» Вскричал и от бремени пах облегчает, И не осталося вдруг знаков мужских у него. Это безумство вошло в обычай, и дряблые слуги, Пряди волос растрепав, тело калечат себе…
С тех пор наиболее рьяные почитатели Кибелы оскопляли себя, чтобы уподобиться Аттису и выполнить за него обет, который оказался не под силу фригийскому отроку.
Под властью Эроса. Древняя Греция
Греция в те далекие времена, когда ее населяли титаны, боги и герои, была страной если не полной, то, во всяком случае, немалой сексуальной свободы. Поскольку «поколение героев» (а если быть точными, то те несколько поколений, которые принято так называть) имеет, благодаря Троянской войне, самую четкую привязку ко времени, то и времена сексуальных свобод, царивших на Балканском полуострове и прилегающих островах, можно датировать достаточно точно. И даже если кто-то из особо щепетильных историков высказывает сомнение, что найденный Шлиманом город на Гиссарлыкском холме (а точнее, один из его археологических слоев, Троя-VIIa, погибший в пламени пожара на рубеже тринадцатого и двенадцатого веков до н. э.) совпадает с Троей Гомера, то ведь есть и другие способы датировки. Например, знаменитый древнегреческий астроном и математик Эратосфен, исходя из сроков правления спартанских царей и промежутка между началом их правлений и Троянской войной, датировал падение Трои 1183 или 1184 годом до н. э.
Так или иначе, воспетая Гомером осада Трои произошла в конце тринадцатого или начале двенадцатого века. А значит, и родители тех, кто сражался под ее стенами — знаменитые герои Геракл, Тесей, Ясон, Атрей, Эдип… — жили в тринадцатом веке. Их родители, деды и прадеды тоже, как правило, известны, и мы можем с уверенностью сказать, что все описанные в греческих героических мифах события происходили в тринадцатом — четырнадцатом веках до н. э.
С мифами о богах дело обстоит, конечно, сложнее. Боги живут долго, рожать могут в любом возрасте, а значит, подсчетом поколений тут ничего не добьешься. Во всяком случае, можно сказать, что все события, в том числе и сексуальные, отраженные в греческих мифах, имели место до середины двенадцатого века до н. э. Воспеты они были поэтами, прежде всего великими Гомером и Гесиодом, не позднее восьмого — седьмого веков до н. э. — и, конечно же, аэды, даже рассказывая о делах давно минувших дней, давали им свои нравственные оценки. А значит, знакомясь с этими поэмами (в том числе и с теми, которые до наших дней не дошли, но сохранились в пересказах более поздних авторов), можно составить достаточно ясное представление о нравственных законах, царивших на территории Ойкумены от начала времен и до первых веков первого тысячелетия до н. э.
Прежде всего, поговорим о богах. Конечно, латинская поговорка не зря гласит: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку», — и по тем свободам, которыми пользовались боги, не всегда можно судить о свободах людских. Но некоторые параллели все-таки неизбежны. Итак, боги.
История греческих богов (а точнее, первого поколения бессмертных и их детей-титанов) началась с того, что некоторые из них самозародились «во вселенной». Это были прежде всего Хаос, а следом за ним Гея (Земля). Тартар («в земных залегающий недрах глубоких») и «между вечными всеми богами прекраснейший, — Эрос». Эрос, таким образом, согласно Гесиоду, был одним из самых первых существ (или начал) во вселенной.
Сладкоистомный — у всех он богов и людей земнородных Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
После его появления боги прекратили самозарождаться. Правда, некоторое время они, не успев почувствовать всей власти Эроса, производили детей в одиночку, без участия второго партнера. Так из Хаоса вполне невинным образом родились Черная Ночь и угрюмый Эреб (тоже залегавший в земных недрах, но не столь глубоко, как Тартар). Но они положили начало новым веяниям, «в любви сочетавшись», — по-видимому, это был первый половой акт в греческой вселенной.
Поначалу боги не брезговали близкородственными связями, — впрочем, у них не было другого выхода. Гея, родив «ни к кому не всходивши на ложе, шумное море бесплодное» и нимф, позднее вступила в брак с одним из своих сыновей — Ураном (Звездным Небом), — который и стал отцом ее будущих детей. У этих детей, в том числе Крона и Реи, уже имелось немало возможных женихов и невест, ибо к тому времени боги, понукаемые Эросом, успели родить множество детей (рожавших в свою очередь). Тем не менее выбор Крона пал на его родную сестру. Рею. Их сын, Зевс, тоже избрал для законного брака свою же сестру Геру, а для любовной связи — другую сестру, Деметру. Дочь Зевса и Деметры, Персефона, в свою очередь стала жертвой, а потом и активной участницей инцеста. Сначала ее похитил (с разрешения отца) ее родной дядя (и по отцу, и по матери) Аид. А после того, как этот брак был узаконен. Персефону соблазнил ее же отец. Юная богиня родила от Зевса сына Диониса-Загрея (Сабасия). А потом, вступив с ним (собственным сыном, братом и племянником в одном лице) в кровосмесительную связь, родила Иакха-Диониса и Кору-Персефону…
Боги — существа, неподсудные обычным законам, а их брачные и любовные связи свершались на небесах (в крайнем случае на Олимпе) или в глубинах Эреба. Но и на земле близкородственными связями трудно было кого-то удивить. Гомер (устами Одиссея) сообщает:
Вскоре приехали мы на остров Эолию. Жил там Милый бессмертным богам Эол, Гиппотом рожденный. Остров плавучий его неприступною медной стеною Был окружен, берега из обрывистых скат состояли. В пышном дворце у Эола двенадцать детей родилися — Шесть дочерей и шесть сыновей, цветущих здоровьем. Вырастив их, сыновьям дочерей он в супружество отдал. Пищу вкушают они с отцом и с матерью доброй В доме отца, и стоят перед ними несчетные яства. Жареным пахнет в дому, голоса на дворе отдаются — Днем. По ночам же они, со стыдливыми женами рядом. Под одеялами спят на своих просверленных кроватях.
Конечно, Эол не был простым человеком и имел к бессмертным богам самое прямое отношение. И все же комментаторы Гомера считают эти строки отголоском древней и вполне реальной традиции — отдавать девушек замуж за их родных братьев. И Одиссей, который на пиру рассказывает своим друзьям феакам о порядках, царивших в семье Эола, и феаки, и сам Гомер воспринимают такой необычный, с нашей точки зрения, матримониальный ход как должное. Кстати, позднее этот обычай стал осуждаться — Еврипид, противореча Гомеру, уже пишет о том, как Эол принуждает к самоубийству одну из своих дочерей, Канаку, ставшую любовницей собственного брата. Но великий драматург жил в пятом веке до н. э., к тому времени нравы стали значительно строже. А пока на земле царил вольный героический век, и вступать как в брачные, так и во внебрачные связи можно было кому угодно с кем угодно.
