Как уже было отмечено, о. Иоанн Вениаминов придавал огромное значение религиозному образованию детей и подростков (вспомним его воскресную школу в Иркутске!). Став епископом миссионерской епархии, он сразу же велел своим священникам проводить регулярные уроки с молодым поколением в их приходах. Он сам занимался с 150 детьми в своём новопостроенном архиерейском доме: по вторникам – с девочками, а по средам – с мальчиками. В письме графу Н.А. Протасову епископ Иннокентий высказал свои заветные мысли о преподавании религии:
«…мы, как пастыри, как учители, как преемники Апостолов, непременно должны вполне соответствовать своему званию, т. е. мы должны учить. По нынешним действиям нашим, мы почти не что иное, как жрецы, как совершители таинств и обрядов.
Учить всех детей простого народа – вот мысль, которая давно меня занимает. Мысль эта родилась во мне ещё в Иркутске, и я представлял её тамошнему преосвященному Михаилу (в виде проекта), который уважил её и предписал всем градским священникам поступать по моему проекту. Но никто из моих собратий не хотел исполнить это, – я ни в ком не нашёл единомыслящих со мною и таких, которые бы поддержали меня и содействовали мне, – кроме одного моего диакона. Это чрезвычайно меня огорчало; но Господь наградил меня за то: он дал мне желание ехать в Америку»[28].
Посещая приходы и миссионерские пункты, епископ Иннокентий всегда обращал большое внимание на приходские школы и религиозное образование.
Проповедь Слова Божьего занимает исключительно важное место в апостольском миссионерском служении Преосвященного Иннокентия. Он сам, как уже отмечалось, с первых лет своего священства был выдающимся проповедником, не упускал ни одного случая для проповеди или беседы и, став епископом, ревностно наставлял в этом своё духовенство.
«…Горе тому, кто призван и поставлен благовестить, и не благовествует!» – пишет епископ Иннокентий в наставлении свящ. Якову Нецветову, назначенному для обращения неверных в Российско-Американских владениях на берегах Берингова моря. Получено 25-го февраля 1845 г. в Новоархангельске[29].
От проповедника Преосвященный Иннокентий требует подготовленности, ясности, искренности и любви:
«В изъяснении предметов веры надобно говорить обдуманно, ясно, отчётливо, сколь возможно кратко, иначе проповедь твоя будет иметь мало успеха. говорить, что все учение Иисуса Христа заключается в том, чтобы мы покаялись, веровали в Него и имели к Нему и ко всем людям любовь бескорыстную, чистую».
«… чтобы действовать на сердце надобно говорить от сердца, от избытка бо сердца уста глаголят. И потому только тот, кто исполнен и избыточествует верою и любовию, может иметь уста и премудрость, ей же не возмогут противиться сердца слушающих…»[30].
В том же поучении владыка Иннокентий указывал миссионеру-проповеднику:
«Чтобы вернее и более быть полезным своим прихожанам, ты должен в непродолжительном времени узнать язык их, на первый раз по крайней мере для того, чтобы понимать.
Старайся узнавать обстоятельно веру, обряды, обычаи, наклонности, характер и весь быт твоих прихожан»[31].
Епископ Иннокентий посетил все уголки своей огромной епархии. На каждом острове, в каждом селении, посещаемом им, люди встречали его с великой радостью. И он всюду совершал Божественную Литургию и проповедовал. Он использовал все возможные средства передвижения, но чаще всего ему приходилось путешествовать в байдарках, верхом на лошади или на собачьих упряжках. Его однокашник по семинарии, камчатский священник-миссионер П. В. Громов оставил нам незабываемое описание епископа Иннокентия во время его путешествия по епархии:
«…в этом, одном из глубочайших ущелий Камчатки, как сейчас вижу епископа Иннокентия, в тёмную зимнюю ночь, сидящего в одеянии из оленьих кож на камне, освещаемого заревом, отражающемся на вершинах гор, окружающих пропасть, среди добродушных детей природы – камчадалов, грызущих юколу, и между не одною сотнею маленьких ездовых животных, свернувшихся в клубки и крепко заснувших от утомления. Ни одному из русских иерархов не доводилось ещё вносить своё благословение в подобные юдоли. Первому архиерею, Иннокентию Камчатскому предоставлена в наше время честь олицетворить на себе начертанную апостолом Павлом картину многотрудной жизни подвижников веры: «проидоша в милотех, и в козьих кожах, лишени, скорбяще, озлоблени, в пустынех скитающеся и в горах и в вертепех и в пропастех земных»[32].
За время своего десятилетнего пребывания в Новоархангельске епископ Иннокентий совершил четыре таких путешествия, продолжавшихся от 8 до 18 месяцев каждое.
В 1842 году, в начале своего епархиального объезда, на пути к Еловому острову, на котором был похоронен праведный старец Герман, корабль епископа Иннокентия попал в страшную бурю, вызванную землетрясением. 28 дней огромные волны швыряли небольшой корабль. Семьдесят пассажиров лежали в своих каютах в трюме корабля почти без еды и воды. Все были больны. Наконец океан успокоился и корабль вошёл в гавань Елового острова. Все это время епископ Иннокентий помогал капитану, а когда корабль стал на якорь, отслужил благодарственный молебен. Много лет спустя игумен Валаамского монастыря, в братии которого состоял отец Герман, написал письмо епископу, спрашивая его о подробностях чудесного избавления от смерти во время морской бури. Какой-то благочестивый посетитель из Америки рассказал монахам, что старец Герман в монашеском одеянии явился епископу Иннокентию при совершении им панихиды у могилы старца. Епископ Иннокентий на этом же письме написал карандашом:
«В сильную бурю, 28 дней лавировали в виду острова Елового. Все были в опасности от недостатка воды. Я сказал в уме: «Если ты, отец Герман, угодил Господу, то пусть переменится ветер». И точно, не прошло и четверти часа, – сделался попутный ветер. Вскоре, на могиле старца, я служил панихиду. Ничего не видел»[33].
Этот случай указывает на трезвую веру епископа Иннокентия, чуждую всякого рода преувеличениям, экзальтации и мифотворчества.
В Наставлении Миссионеру владыка писал: «Касательно учения веры и закона Христианского никаких доказательств, Св. Писанием не подтверждённых, не употреблять, кольми паче ложных чудес и откровений не вымышлять под страхом строжайшего осуждения. Но если где Господь видимо явил силу Свою… сделать надлежащее беспристрастнейшее исследование, со всеми доказательствами представить к нам»[34].
