Пока византийские гарнизоны ждали войны, туркмены добрались до центральной Анатолии. До смерти султана в 1063 г. подобные налеты производились спонтанно, безо всякого плана. Что касается византийских стратегов, они придерживались единой тактики: позволить кочевникам пройти, а напасть на них только на обратном пути, когда они, обремененные добычей, направляясь в основной лагерь в Азербайджане, будут вынуждены замедлить ход из-за пленников! Если такой прием и может вызвать улыбку, то последствия его были самыми пагубными, ибо постоянная незащищенность привела к уменьшению населения в византийской Анатолии и к падению Империи. Правда, стоит добавить, что некоторые видели в такой тактике и достаточно преимуществ, так как отнятая добыча оставалась у тех пограничных войск, которые осмелились напасть на туркменов и отобрать у них награбленное!
Алп Арслан, племянник и наследник Тогрул Бека, продолжил его политику; он ограничился тем, что принудил Византию пойти на небольшие уступки в плане границ, а в основном ревниво стремился насадить свой авторитет в среде кочевников. Без сомнения, Алп Арслан слишком хорошо помнил, как именно его собственный клан некогда обошелся с турецким завоевателем Хорасана, Афганистана и Индии. Стремление контролировать передвижения кочевников может показаться странным, настолько велика была разница в силе между султаном, его государством, войсками и несколькими разбойничьими отрядами кочующих воинов. Однако в будущем подобное беспокойство оправдало себя, поскольку персидские сельджуки с началом вырождения окончательно погрязшей в арабско-персидских интригах династии не смогут помешать потомкам банд кочевников, обосновавшихся в Анатолии, основать сельджукское государство в Руме, чье военное влияние и стратегическое положение внесут свою лепту в окончательный провал франкской колонизации Сирии.
Взятие Алп Арсланом нескольких крупных городов у восточной границы снова открыло туркменам путь в Анатолию, и они устремились туда следом за султанскими войсками. Предводитель наиболее отважного отряда уже хвастался, что видел вдалеке море Константинополя. Византия теряла свою жизненную энергию, когда на престол взошел Роман IV Диоген, император-полководец. Немыслимыми для почти пустой императорской казны усилиями он собрал разношерстное войско. Вместе с ним он обходил все области Анатолии, от Понтийских гор до проходов Тавра, от Фригии до Северной Сирии. Отдельные отряды истреблялись туркменами, но большой армии никак не удавалось настигнуть банды грабителей.
После трех лет похода, не принесшего ощутимых результатов, Роман Диоген в 1071 г. решил следовать политике Василия II, восстановив восточную заградительную зону, уничтоженную Алп Арсланом. Он привел свою армию (более ста тысяч человек) в район озера Ван; но тогда, в августе 1071 г. его войска были измучены несколькими неделями перехода по пыльным дорогам Анатолии, страдали от жажды, дневного зноя и сильного ночного холода. Маневренность была затруднена из-за наличия большого количества тяжелых повозок с поклажей и всем необходимым для осады (настоящая одержимость классической войной!).
Вторжение Диогена застало Алп Арслана врасплох в тот момент, когда он с небольшим отрядом проводил операцию по наведению порядка в Джазире (северная Месопотамия). Султан с войском, которое ему удалось собрать, поспешил подняться на высокое плоскогорье. Решающее сражение произошло в нескольких километрах от Манцикерта. Христианская армия, утомленная долгой кампанией, деморализованная предательством многих солдат-дезертиров, покинутая некоторыми своими предводителями, завидующими Диогену, была разбита наголову. Сразу после захода солнца василевс — властелин ромеев, потомок Константина и Юстиниана, был брошен к ногам турецкого султана. Хотя последний доказал свою необычайную снисходительность, ограничившись данью, несколькими исправлениями границы и формальным обещанием покорности со стороны византийцев, восточная христианская империя так никогда не оправилась после поражения при Манцикерте. Как только защитная зона была разрушена, турки все чаще и чаще стали чувствовать себя на плоскогорье Анатолии как дома, так что скоро превратили ее в турецкую землю. Несколько лет спустя Константинополь был вынужден только констатировать полный провал любой попытки Византии снова вернуться на плоскогорье: «Страна опустела. После нашествия турок выжившие убегали, опасаясь их возвращения. За несколько лет Каппадокия, Фригия, Вифиния и Пафлагония потеряли большую часть своего греческого населения. Долины и равнины, простирающиеся от Кесарии и Севастии до Никеи и Сард оставались почти пустыми. И поскольку они остались невозделанными, туркмены, добившись своего, с удовлетворением разбивали там шатры и пасли стада…» (Ж. Лоран).
Византия, удрученная драматическими последствиями военного поражения Диогена, погрязла в политических смутах: поражение привело к анархии, возникла толпа соперников, которые принялись добиваться титула монарха. Чтобы подкрепить свои права действиями, им нужны были войска и золото; захватчики и претенденты вербовали турецкие разбойничьи отряды, повели их к «царице», доверив им охрану самых красивых христианских поселений и предоставив в качестве награды возможность грабить богатейшие провинции Империи! Чтобы окончательно разрушить государство, которое они стремились завоевать, эти честолюбцы призвали на помощь гарнизоны крепостей, которые еще находились в Северной Сирии, в Месопотамии, на Евфрате, в Армении и Грузии. Необходимо отметить, что спустя десять лет после Манцикерта, в 1081 г. вся Анатолия была во власти турок, поскольку «иноземные союзники превратились в хозяев. Их банды, проходя по стране, нападали на мирные маленькие города Вифинии, грабили деревни, перекрывали пути сообщения между Константинополем и Анатолией. В Хризополисе они еще жили в шатрах и лагерях, но в Никее, куда они зашли без борьбы, как друзья, они быстро устранили все христианское население города» (Ж. Лоран).
Таким образом, участники первого латинского крестового похода, попав в Азию, оказались лицом к лицу с турками и были вынуждены отбить у них Никею, ставшую тем временем столицей турецкой Анатолии. А ведь Никея находилась совсем рядом с Константинополем и в каких-нибудь двадцати километрах от Мраморного моря; это значит, что поражение при Манцикерте в сочетании с легкомыслием греков имело весьма серьезные последствия. Восточно-христианская империя окончательно потеряла и имя, и престиж, и авторитет в вопросе ведения дел христианства и уж совсем была не способна вести войну против мусульман.
Катастрофа, пошатнувшая восточную империю, не могла оставить латинян равнодушными, тем более что последние только что сумели проявить себя, одержав несколько значительных побед над «неверными». Интересно познакомиться с точкой зрения латинян по поводу вторжения турок в Анатолию, высказанной Гильомом Тирским: «Наш Господь Иисус Христос допустил это бедствие, чтобы покарать свой народ. В ту эпоху в Константинополе царствовал император, который мудро правил своим государством; звали его Роман по прозвищу Диоген. Тогда с дальнего Востока пришел весьма могущественный турок, имя которому было Бельфет (от Абул Фат, арабского имени Алп Арслана). Турок повел за собой весь народ Персии и Ассирии… его войска были столь многочисленны, что казалось, будто они покрывают всю землю. Этот народ шел, ведя за собой лошадей и верблюдов, быков, лошадей и мелкий скот в таком огромном количестве, что едва можно было в это поверить. Продемонстрировав свои силы, Бельфет зашел на территорию империи Константинополя. Тотчас же он начал захватывать страны и разорять их. Он легко овладевал встречавшимися на пути крепостями и замками, ибо ничто не могло ему противостоять. Если же он и встречал на пути сопротивление, все тотчас же уничтожалось и сравнивалось с землей».
