Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Антисемитские стереотипы
Безродный космополит-капиталист, сотрудничающий с врагом. Спекулянт, который сам ничего не производит, наживаясь за чужой счет. Вероломный барышник, готовый покинуть свою страну и отказаться от ее гражданства, лишь бы не платить налоги. Однажды в швейцарском парламенте Рича обвинили в том, что он «сосет кровь из третьего мира». Критики Рича, возможно, и не улавливали отзвук антисемитских стереотипов в этих обвинениях. Лишь немногие мои собеседники считали антисемитизм одной из причин столь яростного преследования Рича, в то время как другие нефтяные компании, действовавшие в том же ключе, встречали обхождение гораздо более мягкое.
«Я не люблю понятие „антисемитизм“, потому что его можно навесить как ярлык на любую критику, — сказал мне Авнер Азулай. — Очень часто обвинение в антисемитизме не имеет под собой оснований, но в случае с Марком это действительно проблема». Азулай, бывший офицер израильской разведки «Моссад», — один из ближайших друзей Рича, много сделавший для того, чтобы он получил помилование. «Рич — парвеню. Он не из американского истеблишмента и к тому же еврей. Для меня очевидно, что часть американской верхушки — „белой протестантской“ элиты — настроена антисемитски», — сказал старый компаньон Рича, с самого начала внимательно следивший за его делом.
Так что же, в этом деле есть антисемитская подоплека? «Вполне возможно, — считает сам Рич. — Я легкая добыча: одиночка, заработал много денег, еврей». Однако Сэнди Вайнберг, помощник федерального прокурора, который начал и серьезно продвинул уголовное расследование против Рича, иначе отреагировал на этот вопрос: отхлебнул минералки из бутылки «Перье» и впервые перешел на повышенные тона. «Мой отец был еврей из Бруклина. Он подвергался дискриминации за то, что был евреем», — гневно сказал он. Мы сидели в его кабинете на 13-м этаже здания Bank of America, откуда открывался потрясающий вид на Тампу (город на юге Флориды) и соседний Сент-Питерсберг.
«Главное умение Рича — это выживание», — однажды очень к месту заметил журналист из журнала Fortune.[28] Эту фразу Рич мог бы сделать своим девизом. В детстве ему пришлось бежать из Бельгии, и это событие сильно повлияло на него. Рич не любит об этом говорить, но мое подозрение он подтвердил: «Вынужденная эмиграция вселила в меня стремление к независимости». Рич вообще часто использует слово «независимость», в том числе и когда я спрашиваю, что для него значит его несметное богатство. «Богатство всегда означало независимость», — отвечает он.
У Рича типичная ментальность эмигранта, который всего добивается самостоятельно и который хочет показать всему свету, чего он достиг. Он жаждал успеха, и этой жажды хватило, чтобы проложить себе путь из скромной квартирки на Холли-стрит, 4404 в Канзас-Сити, штат Миссури до десятикомнатных апартаментов на Парк-авеню в Манхэттене. «Он со своей мотивацией и энергией спортсмена стремился быстрее думать, упорнее работать и достигать большего, чем другие», — сказал мне Карл Рейхмут, совладелец частного банка, много лет знакомый с Ричем.
Мальчик-беженец, не знавший ни слова по-английски; одинокий еврей в незнакомой стране; единственный сын, желающий доставить радость обожаемому отцу. Благодаря высочайшей эффективности своей работы Рич добивался от окружающих признания и если не любви, то по меньшей мере уважения. Еще лучше сказал об этом его близкий друг, патриарх мира хедж-фондов Майкл Стейнхардт. Мы разговаривали в его манхэттенском офисе на Мэдисон-авеню, на 17-м этаже, где из окон открывается вид на ледяной каток Сентрал-Парка. У Стейнхардта серебристые усы, очень тихий, спокойный голос, и он похож на панду. В его кабинете собраны изумительные произведения искусства. Это иудейские древности — серебряные семисвечники и футляры для свитков Торы. Там есть произведения знаменитого создателя фотомонтажного плаката, немца Джона Хартфилда (урожденного Хельмута Херцфельда), высмеивавшего в своих удивительных работах Адольфа Гитлера и нацистов. Стейнхардт показал мне знаменитый рисунок с белым голубем мира, насаженным на штык перед дворцом Лиги Наций в Женеве. «Преуспеть в бизнесе стало для Марка жизненно важной функцией», — сказал он о своем друге Риче. Долгие годы успех был для него самоцелью, превратившись в истинный смысл его жизни.
Самая сильная сторона
«Его самая сильная сторона… — задумчиво повторила за мной Урсула Санто-Доминго. Мы сидели в ее квартире в элитном районе Мадрида. Элегантная испанская маркиза с немецкими корнями была первым секретарем Рича. Она знает его больше 40 лет. Впоследствии они дружили семьями, иногда совместно проводя отпуска. — Знаете, он из тех, кого мы в Испании называем „супердотадо“ — сверходаренный человек. Его величайшая сила в том, что он не отступит, пока не достигнет цели. Он может над чем-то трудиться дни и ночи, пока наконец не добьется своего. Он не думал ни о чем, кроме работы. Вам никогда не достичь того же, если вы работаете по восемь часов в день, а в выходные отдыхаете».
Все успешные сырьевые трейдеры, в том числе и Марк Рич, понимают, что ходят по лезвию бритвы. Слишком тонка для них грань между богатством и разорением, между допустимым и недопустимым, между успехом и крахом. Один трейдер из южной Америки рассказывал мне, как в 1970-х Рич брал его на работу: «Марк взял нож левой рукой и провел указательным пальцем правой по лезвию. Он сказал: „Трейдер всегда ходит по лезвию ножа. Будь осторожен и не оступись“».
Если верить Руди Джулиани и его помощнику Сэнди Вайнбергу, в начале 1980-х оступился сам Рич. «Наши доказательства были не просто убедительными — они были неопровержимыми», — сказал мне Вайнберг. Впрочем, Вайнбергу и Джулиани так и не пришлось демонстрировать неопровержимость своих доказательств в суде. Поскольку Рич решил не возвращаться в Соединенные Штаты, то суд над ним не состоялся и обвинительный — или оправдательный — приговор так и не был вынесен.
Из-за этого скандального дела совершенно забылись исключительные коммерческие успехи Марка Рича. В глазах коллег он не спекулянт и не нарушитель запретов. Вовсе не инкриминируемое ему уклонение от налогов превратило его в самого влиятельного торговца сырьем в ХХ в. Когда я спросил, как он добился таких успехов, Рич ответил традиционной трейдерской шуткой: «Покупай дешевле, продавай дороже». Потом он добавил более серьезным тоном: «Вот что требуется для успеха: упорная работа, упорная работа и еще раз упорная работа — и хорошие компаньоны. Щепотка удачи тоже не помешает». Это и в самом деле важные компоненты успеха, но только ими не объяснить весь масштаб его впечатляющих достижений.
Именно ради разговора на эти темы я ждал его тем ранним морозным утром на стоянке у лыжного подъемника «Сувретты». Мы договорились встретиться в половине девятого утра, и ровно в 8:30, минута в минуту, подъехал травянисто-зеленый автомобиль, из которого выбрался Марк Рич. Не импозантный Mercedes, BMW или внедорожник, популярные у раскатывающих по свету «денежных мешков», а непримечательный, видавший виды Subaru Legacy с номерами швейцарского кантона Люцерн. За рулем сидел один из крепких мужчин, которых я видел в офисе Рича. Телохранитель помог Ричу выгрузить лыжи, выступив на этот раз в роли дворецкого. Доведись случайному человеку наблюдать за этой обыденной ситуацией, он никогда бы не догадался, кто эти люди.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
