– Согласна, – кивнула Нетта. – Тогда шоссе и лес?
– Начнём с них, – согласилась я.
* * *
Поиски на шоссе ничего не дали, и вскоре мы углубились в лес. Свет с дороги сюда не проникал, поэтому карманный фонарик на батарейках, который я захватила, оказался очень кстати. Вскоре выяснилось, что не только нам пришла в голову мысль искать возмутителя спокойствия здесь: то и дело доносились голоса, за деревьями мелькали огоньки, у кого-то трещала рация, звонили рингтоны и мигали экраны мобильных, которыми добровольцы подсвечивали себе путь. Ситуация всё больше напоминала охоту на детище доктора Франкенштейна. Я представила, как Ариэль Хук зажигает факел из болотного дерева и с решительным видом зовёт народ на мельницу. Правда, были и те, для кого вылазка стала предлогом приятно провести время. Один раз мы даже вспугнули целующуюся парочку. Те выбежали из кустов и, смущённо хихикая, скрылись в темноте.
Я водила лучом фонарика по стволам деревьев и так напряжённо вслушивалась в каждый звук, что едва не подпрыгнула, заслышав позади шорох. Резко повернувшись, направила свет на Нетту.
Она протянула пакетик чипсов.
– Хочешь?
– Как ты можешь сейчас есть?!
– Стоит открыть новую пачку, и он, – кивок на Чезаре, – тут как тут. Подумала, может, и с твоим сработает.
– Что верно, то верно, – заметил парень, закидывая в рот целую пригоршню сухих картофельных ломтиков.
– У меня ещё сухарики с беконом есть, хочешь?
– Так, – я остановилась и потёрла лоб, – всё это никуда не годится. Чувствую, мы не там ищем.
Нетта и Чезаре слушали меня, хрумкая и по очереди запуская руку в пакетик.
– Давайте на секунду представим себя на месте принца. Вот ты, Чезаре, – я наставила на него луч, и юноша заморгал, закрываясь ладонью, – что бы стал делать, очнувшись после многовекового сна?
Он задумался и повозил рукой в пачке, подбирая остатки со дна.
– Я бы поел.
– Согласна, именно это он бы и сделал в первую очередь. На той неделе ночевали у маман, так он спорол пирог, который она заказала у твоей бабушки для благотворительного собрания, а наутро, как обычно, ничего не помнил. Пришлось свалить вину на Бальтазара.
На своего кота Нетта валила вину буквально за всё последние семнадцать лет. В детстве делала это из страха перед наказанием, теперь продолжала уже по привычке. А про то, что Чезаре ходит и ест во сне, я знала давно. В первый раз подруга подняла страшный крик, застав его в постели с индейкой. Недоеденной.
– Утолить голод, хорошо. Это он уже сделал. А потом? Твоя версия, Нетта? – Я перевела луч на неё.
– Приняла бы душ, – ответила она не задумываясь, – и заскочила к маман – сказать, что я в порядке.
Повисла поражённая пауза. Все подумали об одном и том же.
– Значит, домой, – тихо подытожила я.
* * *
Полчаса спустя мы стояли в лесопарковой зоне, начинавшейся за кладбищем, и обозревали развалины крепости. Вообще-то развалинами это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Башня неплохо сохранилась для сооружения, которому без малого тысяча лет. Казалось, она и сейчас способна выдержать натиск осадных орудий. Стены заросли мхом и вьюнками, в зазорах кладки тут и там, несмотря на ночное время, горели сиреневые и жёлтые цветки. Десятка три глыб валялось у подножия, на шершавых боках проступали полустёртые клейма мастера.
Именно отсюда, если верить легенде, берёт своё начало Мистиктаун. Раньше на этом месте было небольшое поселение, а в крепости жил феодал с семьёй. Когда напал Враг, все жители заперлись в башне и два месяца мужественно отражали атаки. Силы осаждённых и запасы уже истощились, но тут мимо, по счастью, проезжал принц Варлог, возвращавшийся из военного похода с тремя дюжинами верных рыцарей. Он вступился за несчастных и обратил Врага в бегство. Отличился и его верный ворон Морок, выклевав глаза трём пехотинцам, за что и был награждён миниатюрной кольчугой.
Благодарные жители долго не хотели отпускать своего героя, старейшины осыпали его дарами, а девы – ласками. В результате ему так здесь понравилось, что он передумал возвращаться к себе и остался насовсем. Далее в легенде наступала мутная часть, по итогам которой Варлог оказывался уже спящим под действием заклинания в статусе героя и покровителя города, пришедшего на смену селению.
Поговаривали, что дело не обошлось без ведьмы. Оно и понятно: кто-то же должен был наложить чары? Одни утверждали, что вскоре после победы принц подцепил лёгочную болезнь и жить ему оставалось всего ничего. Опечаленные люди прибегли к колдовству, чтобы сохранить своего героя навеки молодым и красивым – таким, каким он явился им на выручку в рассветных лучах во главе отряда. Другие напирали на то, что всё это происки ведьмы, которая, подобно многим девушкам, влюбилась в него, но, не добившись взаимности, решила низко отомстить.
Сторонники вышеозначенных версий так и не пришли к общему знаменателю, но сходились в одном: принц должен лежать там, куда его положили. Это решение было принято много веков назад их предками, и не им его менять.
Откапывая принца, я убеждала себя, что оказываю ему услугу. Ведь если причина в болезни, наверняка ему захочется ещё разок вдохнуть здешний воздух, поболтать ногами в озере и встретить рассвет. А если в ведьме, то я тем более поступаю благородно.
В детстве мы частенько бегали к развалинам вместе с другими ребятишками, несмотря на запрет родителей, даже во многом – из-за него. Тогда я верила, что он связан с привидениями, а не полуразрушенными перекрытиями и опасностью столбняка.
Башня манила нас почище домика колдуньи со стенами из печенья и леденцовой крышей. Верхом крутости считалось провести в ней ночь. Крутым в нашем городе не стал никто. Дольше всех продержался Чезаре: он вышел за час до восхода солнца под восторженные крики. И лишь в прошлом году признался Нетте, что потерял сознание от страха и очухался только перед рассветом.
И вот мы снова стояли здесь. Кладка башни серебрилась в свете луны, как чешуя огромной рептилии, единственное окно на самом верху темнело выбитым глазом. Гром в отдалении и собирающиеся тучи намекали на вероятность дождя.
– Как вы думаете, он там? – прошептала Нетта.
– Надеюсь, – так же тихо отозвалась я, далеко не уверенная, что действительно этого хочу.
* * *
Вход давным-давно завалило глыбами, поэтому в детстве все пользовались проломом в стене. Пришлось обойти башню трижды, прежде чем нужное место наконец нашлось. Свисающие до земли ленты мха и вьюнки закрывали его занавеской, а груды камней служили естественным препятствием.
Чезаре вскочил на ближайший, покачнулся и раскинул руки, восстанавливая равновесие. Потом помог вскарабкаться нам с Неттой. Оттуда по глыбам мы добрались до пролома. Чезаре спрыгнул первым и исчез внутри.
– Эй, ты в порядке? – встревоженно позвала Нетта, вглядываясь в темноту.
