Секунды сыпались, словно капли дождя, собираясь в минуты. Напряжение на максимуме. Быстродействующий процессор ноутбука нещадно грелся, и только человеческий мозг по-прежнему оставался самым совершенным процессором, способным контролировать работу натовского СуперПентиума.
Как только коды были благополучно сняты, Пилат вбил в память сервера сети реквизиты несуществующих карточек-пропусков и вышел из игры, словно комар вытащил из кожи жертвы острый хоботок.
Зацепившись за трос, подобно альпинисту или мойщику окон, Пилат отправился в обратный путь. Серое окаменелое нутро бетонного колодца неторопливо опускалось в черноту. Над головой едва различалось прикрытое ночным небом отверстие с песчинками редких звезд. Лунный свет отражался в натянутом, как живая струна, стальном тросе.
Вдруг движение замедлилось и… прекратилось. Пилат повис над многометровой преисподней, между жизнью и смертью. Пять метров вверх и неизвестно сколько вниз. Гладкая труба и никаких скоб или лестниц.
Трос въелся в поваленное дерево и, достигнув сучка, заклинился. Лебедка натужно напряглась и потащила фургон. Баркас запаниковал.
– Чего у тебя? – голосом Пилата угрожающе проворчала рация.
– Трос заело! – испугался Баркас. – Уже смотрю… Щас…
Он подбежал к дереву и осветил врезавшуюся в ствол натянутую сталь. Выяснив причину, Баркас метнулся к машине и вернулся с топором. Сантиметр за сантиметром он вырубал древесину, освобождая трос.
Вдруг топор соскользнул и ударил по блестящему фалу. Пилат почувствовал толчок.
– Что у тебя? – прошипел он, заподозрив подельника в измене.
С громким звоном топор отскочил от каленого троса. Отточенное лезвие чернело свежей зазубриной.
– Все в порядке, – заверил Баркас. – Сейчас поедем. Он вскочил в распахнутое нутро фургона и вдавил кнопку. Лебедка отозвалась ровным размеренным жужжанием. Подъемник заработал. Баркас перевел дух.
– Стоп, – торопливо скомандовал Пилат, едва не стукнувшись о блок.
– Ну что? – спросил помощник, когда старшой вернулся к машине.
– Нет проблем. Была такая передача, «Снято» называлась. А у тебя что было? – поинтересовался Пилат, посмотрев на подельника так, что у того мороз по коже побежал.
– Фигня – трос деревом заело, – как можно спокойнее ответил Баркас.
– А-а… – многозначительно протянул Пилат и с серьезным выражением лица предупредил: – Если еще раз у тебя что-нибудь заест, я тебя убью. Понял?
Баркас кивнул. Он и сам был не из робкого десятка, лохов на гопник брал, срок мотал, за себя постоять умел, но, почувствовав исходившую от Пилата могильную угрозу, поверил ему на слово и не решился возразить. Баркаса нанял Пилат, а деньги нужно отрабатывать. Все по понятиям и справедливости.
Убрав оборудование, Пилат устроился в машине и снова запустил компьютер. Чистая пластиковая карта с микрочипом легла в щель программатора. Электронный мозг «зашило в нее сворованный код персонального доступа, и готовый „круглосуточный“ пропуск лег в карман Пилата.
Половина дела сделана.
Фургон тронулся, но размокшая земля не хотела его выпускать. Колесо провалилось в яму и забуксовало. Протектор срывал скользкую траву, гудел, кидал жирную глину, все глубже зарываясь в землю. Машину пришлось толкать. Пилат навалился сзади, а вспотевший от напряжения Баркас работал педалями, раскачивая фургон взад-вперед.
Минут через десять им удалось выбраться и вернуться на бетонку.
Въехав на освещенную прожектором плешь перед КПП, фургон уперся в автоматические ворота и остановился. Из кирпичной будки выплыл зевающий солдат со штык-ножом на отвисшем ремне и заинтересованно уставился на «Transporter».
Лет десять назад этот секретный объект стоял на особом контроле, а постороннему человеку даже приблизиться к «запретке» было невозможно. Несколько рубежей инженерной охраны являлись непреодолимым препятствием для заблудившихся грибников и иностранных шпионов, а автоматические пулеметные установки ставили крест на самой мысли о проникновении на секретный объект. Однако чаще всего под пулями гибли никакие не шпионы, а дикие животные, по незнанию забредавшие в «гиблую зону». С перестройкой, запомнившейся всем добровольной сдачей высшими политиками многих государственных секретов американцам, а затем с ельцинской эпохой накопления (читай, разграбления), доведшей военных до полного обнищания и падения к подножию социальной лестницы, на затерянную в подмосковных лесах Станцию управления орбитальной группировкой предупреждения о ракетном нападении по ночам начали наведываться «темные» личности. То начинающие сутенеры дешевых девочек «дедам» подвезут, так сказать, на развлечение после отбоя. То кавказцы травку подгонят. То местные девчонки кадриться придут, а то бабки из окрестных деревень водку или самогон солдатам продадут… Все они доставляли офицерам и охране массу хлопот, но ничего поделать с этим злом было невозможно. Однажды часовой проявил бдительность, положил наркоторговцев на бетон и продержал так до приезда наряда, однако через несколько дней был вызван на КПП и жестоко избит неизвестными…
Офицерам тоже искать неприятностей не хотелось, поэтому режим секретности как-то постепенно притупился и до былого уровня уже не дотягивал, как и повалившийся кое-где забор. Все изменилось, и так называемая демократия обернулась не торжеством закона, а беспорядком и всеобщей разрухой. Так что неурочному приезду незнакомой машины дежурный по КПП рядовой Архипкин не очень удивился: многие тут по ночам шляются. Архипкин у начальства давно на заметке – выпить не дурак, а сегодня у него законный повод – день рождения. И, как назло, в наряд поставили. Водку вечером кто-то прямо к КПП привез. Чего ж не выпить, когда впереди еще целая ночь? Командир новый, говорят, полный дурак. Только ходит чистоту проверяет и все красить заставляет. Но по ночам не шастает, так что бояться некого.
– Сиди спокойно и не дергайся, – велел напарнику Пилат и небрежно просунул руку в окно. – Мы из главка, ремонтники, – улыбнулся он и, предвосхищая неуместное любопытство солдата, вставил пластиковую карточку в щель контроллера. Над воротами вспыхнул зеленый сигнал, а створки начали неторопливо сдвигаться, освобождая проезд. – Чего там у вас в «яме» – опять «мозги» накрылись?
Рядовой Архипкин, разумеется, не мог знать, что и где у них накрылось, но понял, что приехали «свои» – ремонтники. В «яму» часто кто-нибудь приезжает, то проектировщики из института, то чины из Генштаба, то компьютерщики из Москвы. С введением в действие системы допуска функции дежурного по КПП сводились лишь к простому наблюдению за срабатыванием датчика. Для исключения человеческого фактора все остальное делал компьютер. У всех «своих» имелись пластиковые карточки, а «чужие» заказывали пропуска заранее или въезжали по указанию начальства. Бдительность рядового Архипкина была усыплена не только водкой, скорым дембелем и наличием у незнакомцев в черной форме «включенной» идентификационной карточки, но и знанием последними местного жаргона, по которому «ямой» называли подземный бункер с системой управления, то есть с «мозгами», поэтому солдат лишь махнул:
