Книга Волшебный эликсир - Дарья Донцова

– Боже, опять дрянь несъедобная, – простонала белая кошка, входя в кухню.

Зефирка оторвалась от миски с гречневой кашей, скудно сдобренной подсолнечным маслом.

– А мне нравится.

– Один раз эту гадость съесть можно, – прохныкала киска, – но если ее предлагают постоянно утром и вечером, то смотреть на нее невозможно. Ты теперь будешь жить с нами?

– Не знаю, – честно ответила Зефирка.

– Я слышала, как ребята рассказывали маме, что спасли несчастного щенка, – продолжала Василиса, – для дворняжки ты слишком холеная и жирненькая.

– Это щенячья пухлость, – обиделась Зефирка, – я подрасту и стану стройной. Где ты живешь в Прекрасной Долине?

– В селе за Синей горой, – мечтательно протянула кошка.

– Я из деревни Мули, – представилась Зефирка, – главный у нас там сейчас мопс Черчиль, моя сестра Феня вышла за него замуж.

– О-о-о! Слышала о вас! Семья Мульяны спасла Прекрасную Долину от гибели, – восхитилась Василиса. – Пожалуйста, не покидай нас. Ты ведь видишь, как нам плохо.

– Ты Хранитель семьи Поваровых, почему сидишь сложа лапы? – возмутилась Зефирка.

– Что я могу сделать? – грустно спросила Василиса. – Я маленькая, беленькая слабая кошечка. Мне не достается полноценной еды, от невзгод лапки дрожат. Вот! Смотри.

– Действительно, трясутся, – протянула Зефирка.

– От переживаний нервы никудышные стали, – всхлипнула Василиса, – я ни на что не способна. Не знаю, как выручить своих из беды. Чувствую себя ненужной, бесполезной, пустым местом. Я позор Хранителей.

По пушистой мордочке Василисы медленно потекла слеза.

– Никогда не работала одна, всегда в паре с Мурзиком и Клеопатрой. Но они очень устали и ушли в Прекрасную Долину, а замены им все нет и нет.

Василиса вытянула вперед дрожащие передние лапки, сделала несколько шагов, упала на грудь мопсихи и отчаянно зарыдала. Зефирочке стало невыносимо жаль кошку, она нежно обняла ее.

– Ну, ну, успокойся. Слезами горю не поможешь.

– Я бедная, несчастная, мне так плохо, – стонала Василиса, – мечтаю о доме, о Прекрасной Долине, я больная, лапки мои! Лапочки мои несчастные!

Зефирка отстранилась.

– Василиса, тоска по дому самая тоскливая. Но если все время будешь повторять: «Я бедная, несчастная», то окружающие привыкнут это слышать и перестанут обращать на тебя внимание. Чем реже жалуешься, тем чаще получаешь помощь.

Василиса опять прижалась к Зефирке, от кошечки пахло чем-то вкусным, совсем не гречкой, скорей конфетами, печеньем, булочками. Но, наверное, это Зефирке просто кажется, у Поваровых никаких сладостей дома нет, Лене едва хватает денег на крупу.

– Хорошо тебе говорить, – прошептала кошка, – а что делать, если чувствуешь свою беспомощность?! И лапки дергаются.

– Быстро рассказывай, кто еще из наших живет в доме, – приказала Зефирка. – Надо созвать Совет.

Василиса схватила кухонное полотенце и промокнула им глаза.

– На третьем этаже два бульдога, Мози и Роки, но они не очень умны. В подвале обитает мопсиха Жозефина.

– Жози! – подпрыгнула Зефирка. – Она из нашей деревни, мы с ней в школе за одной партой сидели. Жозюня тут? Вот здорово. Но почему она в подвале? Она мне рассказывала, что у ее человеческой семьи большой дом, очень красивый.

Василиса схватилась лапками за голову.

– Ой, ой! Все у них было: и особняк, и машина. Но потом папа Филимоновых решил еще больше заработать.

– Зачем? – удивилась Зефирка. – Ему мало было того, что есть?

– Он заболел денежной жадностью, – прошептала Василиса. – Слышала про такую напасть?

– Да, – кивнула Зефирка, – Черчиль нам объяснял. Некоторые люди иногда начинают испытывать очень много неразумных желаний. У них есть семья, одежда, хорошая квартира, вкусная еда. Им бы жить и радоваться. Но кто-нибудь, чаще всего папа, иногда мама или взрослые дети, вдыхает вирус денежной жадности, и начинается кошмар. Человеку кажется, будто у него платьев-туфель мало, живет он в тесноте. А хуже всего то, что он начинает завидовать окружающим, которые, по его мнению, богаче и счастливее, и принимается охотиться на деньги. Забывает про семью, отдых, думает только о рублях, они для него главное. В голове ничего, кроме мысли, где бы еще достать средства, нет. Больной денежной жадностью строит трехэтажный дом в Подмосковье и узнает, что у кого-то особняк на море. Покупает себе здоровенную машину, но есть же автомобили еще больше! Такие люди всегда несчастны. Надо уметь радоваться тому, что есть, не в золоте счастье.

– Ты не права, – заспорила Василиса, – имей Лена средства, мы бы сейчас ели не гречку, а что-нибудь повкусней.

– Нужно хорошо работать, заботиться о своей семье, следить, чтобы у всех была одежда, а в холодильнике продукты, и отдых на море необходим, – перечислила Зефирка. – Но зачем джип размером с три автобуса, если вас всего двое в нем ездят? Хватит машины поменьше. И коттедж в три этажа не нужен. Вы же там друг друга не найдете. Некомфортно жить папе, маме, бабушке, дедушке, детям и собаке в однокомнатной квартире, надо из нее перебираться в бо́льшую. Но зачем семье из шести человек сто комнат? Не надо впадать в крайности. Моя старшая сестра Феня всегда говорит: «Не смотри на тех, кому лучше тебя, взгляни на тех, кому хуже тебя».

– Папа Филимонов что-то не так со своими деньгами сделал, и они у него сгорели, – пояснила Василиса. – Я только не поняла, что случилось. Может, пожар? Жози сама не знает. Тех средств, что остались, Филимонову хватило лишь на покупку подвала. Вот так.

– Жалко их, – вздохнула Зефирка, – и мне очень хочется увидеть Жози.

– Мама, мы с Ксюхой ушли, – раздался из прихожей голос Миши.

– Куда? – спросила Лена.

– Ты забыла? – удивилась Ксюша. – Сегодня же суббота, у нас занятия в театральной студии.

– Совсем из головы выпало, – призналась Лена, – погодите! Сегодня выходной, почему же Беда появилась? Она только по будням работает. Может, теперь она каждый день к людям ходит? Хорошо вам порепетировать.

– Спасибо, – хором ответили дети.

Зефирка от возмущения затопала лапами. Ясно, почему Беда явилась в субботу. Она вымогает у Лены деньги, боится это делать в служебное время.

Раздался стук двери.

– Отлично, – обрадовалась Василиса, – можем спокойно в гости сбегать. Лена сейчас уснет. Она много спит.