Эмили налила очередную порцию кофе для Харви. Это был сухощавый, узкоплечий старичок в мешковатых брюках. Каждый день он появлялся в нарядных полосатых подтяжках. Чувствовалось, что носит он их не для красоты, а чтобы поддерживать штаны.
— Ну, как дела, красавица?
— Спасибо, все хорошо.
Разумеется, Харви знал о ее болезни. Этот безобидный любитель поболтать знал вообще все и обо всех. Понизив голос, Харви кивнул в сторону мужчины в черной шляпе.
— Бьюсь об заклад, это новый помощник Лили Мэй.
— Вы так думаете?
Харви почему-то обожал перемыть косточки Лили Мэй Прескотт, легкомысленной хозяйке «Конюшен Тэнди».
Он слегка подтолкнул ее локтем.
— Поди-ка, разузнай.
Пожалуй, действительно надо подойти, поздороваться. Сказать, что его заказ почти готов.
Когда Эмили подошла, и мужчина положил развернутую газету на стол, девушка чуть не выпустила стеклянный кофейник из рук.
— Джеймс?
Да, это был он — такой же угрюмый, как его видавшая виды ковбойская шляпа, темный и запретный, как ее последние сны, полные боли от неутоленного желания.
— Эмили? — Он выглядел не менее ошеломленным.
Девушка решила блеснуть самообладанием. Она спросила:
— Еще кофе?
— Нет. Да. Наверно.
Эмили поняла замешательство Далтона. Они оба не ожидали, что еще когда-нибудь встретятся.
Наливая кофе, она отметила, что на его щеках и подбородке не осталось и следа жесткой щетины. И все же что-то бесшабашное оставалось в его лице индейца, навсегда забывшего дорогу к своему вигваму.
— А я думала, ты едешь домой.
— Я уже дома. Третий день, как переехал сюда.
О Боже, подумала Эмили. Боже милосердный.
— В Льюистон… — Тут он откашлялся, чтобы собраться с мыслями, сосредоточиться. — Я прилетел вечером. Мотель недалеко от аэропорта. Удобное место, чтобы переночевать. — Он поднял чашку и снова поставил на стол, не отпив ни глотка. — Ну а ты что там делала?
— Я… — Эмили деловито смахнула со столика несуществующие крошки. — О-о, у меня в тот день затянулась одна встреча, и мне не хотелось поздно возвращаться на машине.
Она начала привыкать к тому, что Джеймс не мираж, рожденный ее измученной фантазией. Настоящий Джеймс… Боже, какой же он настоящий!
— Я не хотел, чтобы так получилось, Эмили.
— Ничего. Все в порядке. — Она безотчетно вытерла влажные руки о розовое форменное платье. — Тебе понравится у нас в городе.
— Ну и ну! — раздался у нее за спиной возглас Харви. — Да вы, ребятишки, никак знакомы?
Харви не спеша прошаркал к свободному месту за столиком Далтона и уселся без приглашения.
— Ты что, новый помощник Лили Мэй?
— Да. Она приняла меня на работу.
— Я так и знал! — Харви отпустил самодовольную улыбку, адресованную Эмили: — Я же тебе говорил!.. Ну, и как ты познакомился с нашей малышкой Эмили? Что у вас там было в Льюистоне?
Джеймс аккуратно сложил свою газету. Эмили поняла, что он подыскивает подходящий ответ.
— Я заметил ее. Думаю: надо же, а ведь она симпатичная…
И еще захотел переспать с ней, подумала она, а потом взял и расхотел.
Зубные протезы Харви разошлись в широчайшей улыбке.
— Вот и я так считаю — симпатичная она! Потому я тут и околачиваюсь целыми днями. Только не проболтайся другим официанткам, что я в этом признался. А то они воображают, будто я из-за них здесь штаны просиживаю.
Губы Далтона, помнится, такие теплые и упругие, тронула чуть заметная улыбка. Эмили ощутила вкус его последнего полного страсти поцелуя. Потом он увлек ее на постель, а потом…
Эмили вспомнила о предстоящей операции. Кто первый скажет ему об этом? Возможно, Харви, и, может быть, прямо сейчас.
— Проверю, готов ли ваш заказ, — сказала она Джеймсу.
Напрасно Эмили надеялась, что этот маневр вынудит Харви последовать за ней. Главный городской сплетник и не думал оставлять Джеймса в одиночестве, радуясь случаю посудачить о Лили Мэй Прескотт.
Когда старик вскоре все же расплатился и вышел, Эмили решилась принести заказ. Далтон попросил ее задержаться.
И снова, увидев его глаза, полные затаенной тоски, Эмили замерла как завороженная.
— Да, слушаю.
— Ты… ты еще… — Далтон помедлил, разминая стеклянные бока бутылки с кетчупом. — Никого себе не нашла?
Эмили отрицательно покачала головой.
— Для меня это было не так важно, как ты думаешь.
Руки Джеймса усилили массаж кетчупа.
— Разве?
— Да. Просто прихоть, и ничего более.
Эмили вдруг почудилось, что он гладит стеклянную бутылку, как женское тело.
Его голос стал резким:
— Я просто хотел убедиться, что никто не…
Что «не»? Не лишил ее девственности? Не доставил ей наслаждения? Она прикусила губу. На языке остался вкус прозрачной помады, нанесенной сегодня утром.
— Мне надо идти работать.
Эмили подхватила со стола кофейник и ушла, положив на столик счет.
Далтон остался наслаждаться кетчупом. Закусочная понемногу заполнялась посетителями, и Эмили действительно надо было работать. Она сновала между столиками с тарелками, перекидываясь парой слов то с одним, то с другим завсегдатаем.
Несколько позже, балансируя с двумя блюдами из «специального утреннего меню», она взглянула туда, где сидел Далтон, надеясь и страшась встретиться с ним взглядом. Но Далтон уже ушел. Его счет был оплачен, а еда осталась почти нетронутой.
Эмили сложила посуду на поднос и взяла оставленные им чаевые. Ее пальцы наткнулись на предмет, похожий на зажим для купюр.
Это была ее заколка. Та самая, которую Джеймс Далтон вынул из ее волос, когда представился, и прикрепил к нагрудному карману своей куртки перед тем, как сообщить, что Эмили кого-то там ему напоминает.
В тот вечер, когда они должны были заняться любовью.
В тот вечер, когда он оставил ее страсть неутоленной.
Глава третьяЭмили жила в семи милях от городка. Ее коттедж, окрашенный желтой и белой краской, напомнил Джеймсу пряничный домик из детской сказки.
Припарковав свой только что купленный грузовик, он не спешил покинуть машину. Джеймс не видел Эмили уже несколько дней — с той минуты, как вышел из закусочной, не попрощавшись. Но сегодня в скобяной лавке он случайно повстречал Харви Осборна, и старикан кое-что ему рассказал.
