Через некоторое время в сопровождении Сатико на пороге появились две девушки. На лицах обоих виднелись следы недавних слез.
Не говоря ни слова, Ирит подошел к ним вплотную и свалил обоих с ног ударом кулака. Потом подошел к видеоэкрану и включил изображение.
Пошла картинка.
В просторной ванной комнате на теплых камнях лежали Листок и Томико.
– Этот мир принадлежит женщинам, – послышался голос Томико. – Их не бывает десять месяцев из четырнадцати. Все оставшееся время мы предоставлены сами себе. Не понимаю, отчего тебе грустно. Именно мы настоящие хозяева нашей цивилизации! Без нас и наших умений они вымрут. Они даже не смогут обеспечить себя едой!.. А уж построить новый жилой комплекс – тем более…
Мы строим их корабли, заботимся об их жилищах, кормим, поддерживаем работоспособность всех систем… Вся наша цивилизация – это женщины! А то, что они улетают… Это же просто изумительно! Ну а те три-четыре месяца, которые они проводят дома… Их можно и потерпеть. Ведь впереди нас ждет время, где мы предоставлены сами себе… Глупо, что ты недовольна. Лучшего и не придумать! А если тебе скучно…
Томико звонко хохотнула.
– …Так они же, глупые, долго не живут. И все ради какого-то искусства!.. Вот увидишь, пройдет пару сезонов, и наш дорогой муж падет смертью храбрых! Тогда мы перейдем к следующему мужу… Я знала одну женщину в гареме моей матери, так она за свою жизнь сменила более двадцати мужей! Представляешь?! Вот это жизнь!.. Они умирают, а мы остаемся! Они – временное, а мы – вечны! И то, что они правят нами, – всего лишь удобная иллюзия…
– Значит, он умрет? – прошептала Листок.
– А тебе его жалко?! – переходя на визг, прокричала Томико. – Он же грубый болван, который только и знает, что бегать по отсталым мирам ради своего искусства!
– Но я видела кадры из его работ. Они впечатляют… Хотя… Другой мужчина… Это интересно…
Ирит выключил экран и повернулся к своим женам.
– Я пошлю это вашим отцам… После этого никто не посмеет произнести хоть слово против… любого моего решения. А теперь поднимайтесь! «Грубый болван» желает видеть вас в подвале привязанными к позорному столбу.
Листок побледнев, упала на пол и зашлась в надрывном плаче. Сатико стояла и остановившимся взглядом молча смотрела на младшую жену. Томико с сумасшедшими глазами попыталась бежать к двери.
Но Ирит точным движением метнул в нее тупым концом парализующего жезла и Томико, обмякнув, упала. С пеной у рта несколько минут она билась в судорожных конвульсиях. Жезл, похоже, сломал ей ребра.
Ирит отвернулся и ледяным голосом, обращаясь к Сатико, бросил:
– Позови остальных. Пусть свяжут и отволокут этих тварей в подвал, потом пойди и приобрети грызунов. «Тупой болван» любит развлечения. Завтра вечером я намерен вдоволь повеселиться.
Сатико упала к ногам мужа и, распластавшись на полу, продолжала недвижно лежать.
– Уйди, – сухо бросил Ирит. – Больше не хочу никого видеть.
Сатико обхватила его ноги руками и надрывно зашептала:
– Умоляю, прошу! Только не такая смерть! Лучше побей меня! Но только не обрекай их на такое! Лучше выгони с позором! Выгони меня вместе с ними! Только избавь их от такой муки!
Остальные слова потонули в рыданиях.
Листок слабо шевельнулась и сделала попытку подползти к ногам Ирита. Но Сатико бросилась ей наперерез и, на грани истерики, закричала:
– Он убьет тебя сейчас! Не подходи! Ты даже не представляешь, что натворила, на что посягнула! Глупая девчонка! Не подходи!
– Все вон, – выдавил Ирит с белым, как мел, лицом.
Вечером следующего дня Сатико, вместе с двумя оставшимися женами, сидела перед прозрачной стеной подвала. Справа, в отдельной клетке, мерзко повизгивали грызуны. При каждом их звуке все три женщины нервно вздрагивали.
С противоположной стороны прикованные наручниками к столбам стояли Листок и Томико. Головы обоих были низко опущены. После суток слез, страха, истерик и рыданий, без воды и еды, у них больше не осталось сил. На лицах обоих застыла тупая покорность судьбе.
Ирит-Ри медленно спустился в подвал. До этого он с легкостью вершил судьбы планет и обрекал миллионы на гибель. Его искусство было выше страданий! Но теперь дело касалось его семьи. Он знал, как должен поступить, знал, что иногда подобное происходило и с другими мужьями… Но легче от этого знания не становилось. Он должен был наказать. Иначе нельзя! Выбора нет…
Подойдя к прозрачной стене, отделяющей его от двух обреченных жен, он тяжело опустился на приготовленное для него кресло.
– Закон велит наказать жену, ослушавшуюся мужа, изменницу – убить, а женщину, посмевшую усомниться в величии своего мужчины, – подвергнуть страшным пыткам и смерти…
Ирит замолчал. Никто не проронил ни звука. Только в углу продолжали мерзко повизгивать грызуны. Он посмотрел в их сторону и поспешно отвернулся. Много раз он применял эту казнь и никогда не задумывался о мыслях жертвы… А теперь… Листок… Ирит опустил голову и продолжил:
– Вы совершили все возможные преступления. Вы осмеяли мужчин нашей цивилизации, усомнились в их великом подвиге и возжелали другого… Я приговариваю вас к пыткам и последующей смерти… Все будет заснято и отправлено вашим родственникам, а также отдано интересующимся мужьям в назидание их женам… Таков закон…
Томико подняла голову, слабо улыбнулась и прошептала:
– Ты тоже раб… Ты раб законов, раб этой цивилизации… Вы ничего не создаете, только разрушаете… Ты…
Томико на секунду запнулась и с усилием попыталась вздохнуть.
Ирит застыл, не в силах прервать её последних слов. Перед лицом смерти, а он её видел предостаточно, все были равны. Но мало кто отваживался на такое…
– …И ты… – повторила девушка с трудом. – Ты жалок, потому что даже не видишь своих оков… А твои фильмы… они… ответ на… – она закашлялась, и на ее губах появилась кровавая пена.
Ирит молча подошел к стойке и взял хлыст с шипами…
Несколько следующих минут подвал наполняли крики и вой. Он в основном бил по ногам. Для грызунов этого было вполне достаточно. Свежая кровь делала их очень прожорливыми.
Тогда под хлыст вдруг бросилась Сатико и прокричала:
– Если отпустишь их, они умрут гораздо более страшной смертью. Их нигде ни примут. Все от них отвернуться. Это куда страшнее. Они будут умирать долго и мучительно. Опозоренные, без еды, воды, друзей… Отпусти их…
Ирит не успел отдернуть руки, и шипы вонзились в Сатико.
– Глупая! – прорычал он и с силой отшвырнул молодую женщину в сторону. Та, ударившись головой о стену, начала медленно сползать на пол. Две другие жены тихо выли, сидя на своих стульях.
Дом Ирита рушился, и он не знал что предпринять. По закону он обязан был наказать. И тут он понял, что Сатико права. Он может их выгнать и не видеть позорную смерть бывших жен. Пожалуй, так лучше. Так спокойнее для всех остальных.
