Аллан продолжал скользить и приближаться к чему-то. Если бы он захотел остановиться, ему было бы достаточно откинуть голову назад, но в том-то и дело, что он не хотел. А может, и не мог. Мальчик теперь и сам не понимал, что творится. Казалось, что разум покидает голову напрочь, и остается только это черное пятно, притягивающее с невероятной силой… И вселенский кошмар.
Женский голос прозвучал снова:
— Серьезное предупреждение! Вы вступаете в сектор, где не работают общепризнанные стандарты. Вы хотите продолжить?
На этот раз сопротивление было еще сильнее, мальчику стало больно… почти больно.
— Вы хотите продолжить?
Он подумал и «да» и «нет» одновременно, и вдруг сопротивление само собой исчезло, как будто он вырвался из каких-то оков, которые остались позади него.
Все быстрее и быстрее летел он, а пятно увеличивалось, становилось чернее самой черной ночи… Оно превратилось в отверстие. Пугающую, ужасающую и одновременно манящую черную дыру, которая становилось все больше. А страх в это самое время стал настолько невыносимым, что, словно тошнота, пронизал все тело мальчика.
Когда же осталась только маленькая белая полоска на еще видимом краю, а все остальное превратилось в черную пустоту, Аллану стало невмоготу. Он не выдержал и в отчаянии отбросил затылок назад, чтобы остановить безумное скольжение в черную бездонную дыру, — но… но оказалось слишком поздно. Теперь мальчик уже не мог затормозить. Вместо этого скорость начала бешено расти.
Аллан непроизвольно вытянул руки вперед, чтобы защититься. Хотел сорвать шлем, но вытянутые руки исчезли в дыре. Их просто не стало…
Мальчик начал вращаться вокруг своей оси, вращаться все быстрее и быстрее, как волчок, как смерч, как торнадо… кругом, кругом, быстрее, чем мысль, — но медленнее, чем собственный страх. Тело потеряло привычную форму, превратилось в палочку от конфеты, стало расползаться — и его вдруг не стало…
Пустота. Ничего нет! Абсолютно ничего. Ни единого атома, даже самого маленького. Даже половинки атома. Никакого света. Никакой мысли. Ничего. Попробуй это понять!
А в действительности все очень просто. Проще не бывает. По сути дела, так просто, что можно подумать, что это ложь. Или что-то существует, или ничего не существует. Когда ничего не существует, это пустота. Не может быть чего-то такого между ними, что не входит ни во что-то существующее, ни в пустоту. Вот так.
Пустота — продолжается и продолжается. Она вечна. И бесконечна. Это одно и то же. Вечность, бесконечность и пустота. Совершенно одно и то же. Попробуй это понять! Ты не можешь думать, думать и потом додуматься до этого. Просто в какую-то микроскопическую долю секунду ты это начинаешь понимать и чувствовать. Фантастика! Но ты тут же это забываешь… Забываешь, но не совсем. Внутри тебя остается след этой пустоты, малюсенькая черная точка, которую ты почти никогда не замечаешь. Но она существует. И ты об этом знаешь. Знаешь, не зная этого…
3
Ощущение было такое, словно он проснулся в темной комнате. Сначала он не мог понять, кто он и где он. Кажется, ему снилось что-то большое, красное и теплое, а потом вдруг стало темно. Он попробовал моргнуть, но это ни к чему не привело. Темнота, и только. Наконец откуда-то издалека появился едва заметный свет электронных часов.
Это первое, что он увидел. Слабо светящийся циферблат стал постепенно приобретать отчетливые очертания. Часы показывали «00.00».
Первое, что он вспомнил, был страх, тот дикий ужас… К счастью, сейчас это было только воспоминание, но даже и оно пугало. Теперь он уже не боялся, а удивлялся тому, что он боялся раньше.
— Ошибка, да! Ты не долетел. Видимо, что-то пошло не так, да.
Это не женский голос из Сети. А всего лишь хриплый шепот, и непонятно, откуда он исходит. Но в темноте он показался ему таким же неприличным, как если бы кто-то громко испортил воздух в общественном месте.
— Хорошо, что ты прибыл, да. Но надо преодолеть последний отрезок. Боюсь, ты уже опоздал, да.
К этому времени он уже и без того был в полной растерянности, поэтому сейчас, конечно, ничего понять не мог.
— Опоздал? Опоздал куда? — Он попытался задать наводящие вопросы.
Ему показалось, что его собственный голос прозвучал так, словно на голову надет пластиковый пакет.
— На старт, да. Нехорошо приходить на старт с опозданием, так ведь? В этом случае ты не сможешь принять участие, да.
— Где я? — Он сделал еще одну попытку.
— Не там, где ты должен быть. Но хорошо, что ты вообще прибыл, да.
Ситуация совершенно абсурдная. Судя по всему, кто-то решил над ним подшутить. Он уже привык к розыгрышам, правда подобного ему еще ни разу никто не устраивал.
Но тот страх… Никто ведь его не пугал. Тем более для того, чтобы разыграть. Он не знал, где он, и с трудом понимал, кто он. Единственное, в чем он был абсолютно уверен, — это в том, что он больше никогда не забудет, как его охватило чувство непреодолимого страха, когда маленькое черное пятно выросло и заглотило его целиком.
Что же это за устройство такое он выиграл и в какое место он попал? Если он все еще был в Сети — а где еще он мог быть? — то это место ужасно отдаленное. Ничто здесь не напоминало те места, которые он знал. Как бы то ни было, надо пытаться отсюда выбраться.
Однако здесь нет ничего, кроме него самого и четырех нулей на дисплее. Он тут со своим телом, руками, ногами, со всеми своими потрохами, но тело его не слушается. Он просто есть, но не может двигаться ни вперед, ни назад.
Ах да, тут еще странный голос, который говорил, что он опоздал на старт. Часы по-прежнему показывали четыре нуля. Они, видимо, остановились. Или же время остановилось…
— Есть тут кто-нибудь? — спросил он во тьму.
Вместо ответа прозвучало нервное покашливание, и в слабом отблеске четырех мерцающих нулей стала медленно приобретать очертания какая-то фигура. Постепенно она становилась все более отчетливой. Он понял, что где-то видел такую фигуру раньше, но ему пришлось немножко подумать, прежде чем он вспомнил, кто это. Если тебя только что всосало через черную дыру прямо в Сеть, если тебя охватил такой ужас, о котором ты никогда не подозревал, если ты попал в такое место, которое вообще не место, то ты, пожалуй, не будешь готов к тому, что перед тобой вдруг возникнет японский самурай.
— Надо двигаться дальше, да, — сказал самурай.
Толстая и теплая куртка канареечного цвета почти скрывалась у него под панцирем, состоящим из множества мелких металлических пластинок, и поэтому двигался он довольно легко, хоть и не без шума. Аллану почему-то вспомнился удивительный зверь — броненосец, которого он как-то видел в зоопарке. Руки и ноги самурая снизу до колен были закрыты щитками, а с панциря свисали проклепанные металлом полоски кожи. Только лицо и кисти рук оставались неприкрытыми. Шлем завершался сверху чем-то изогнутым, напоминавшим лебединую шею. На нем по бокам торчали какие-то крылышки, а на шею с него спускалась защитная сетка. Шлем сверкал ослепительно голубым цветом безоблачного неба, какое бывает только над полем в ясный весенний день.
