– Гораздо лучше! А что ты сделал?
– Неважно, – я уже вошел в исследовательский раж и направился к куче одежды, венчающей любимое кресло.- Приготовься, будем выбирать прикид.
Я набросил первую из рубашек.
– Ну как?…
…За эти три дня удалось выяснить, что Катя болезненно реагирует на:
– запах оливкового масла;
– алкоголь даже в минимальных количествах;
– рок-музыку;
– одежду из синтетики;
– кучу других вещей.
В принципе, для беременной женщины подобные реакции достаточно типичны, но не на таком же расстоянии! Больше всего злило то, что некоторые раздражители действовали исключительно через меня. В четверг вечером Катя сообщила, что приехали друзья Кулагины с темным пивом и она «чуть-чуть отхлебнула». Я, конечно, поругал будущую мать для острастки, но, выяснив, что организм отреагировал нормально, возликовал.
«Значит, – пел я про себя, направляясь в магазин, – и мне теперь можно!»
После первого же бокала легкого светлого пива раздался звонок, и я снова узнал о себе много нелицеприятного. А также неухо-, непечень- и несердцеприятного.
Я достал блокнотик, который с некоторых пор стал носить с собой, и пометил: «Пиво – никогда!»
Отвратительный лозунг. Но ведь когда-нибудь мы выносим этого ребенка?
* * *
Так «весело» и интересно пролетело почти два месяца – апрель и половина мая.
Жизнь потихоньку налаживалась, тошнило меня все меньше, Сергей звонил все чаще.
– Катька, выходи за меня замуж!
– Опять?
– У нас свадьба скоро!
– Ага. Конечно.
– Катя, я не шучу. У нас через две недели свадьба. Ты на свою свадьбу приехать собираешься?
– Да не дури ты мне голову, у меня Машка школу заканчивает…
– Катя, у нас 28 мая свадьба.
В этот момент я начала подозревать, что Сергей не шутит.
Слово «свадьба» в моем понимании прочно ассоциируется с застольем человек на сто, криками «горько» и невестой в занавеске, поэтому реакция у меня была однозначной и молниеносной.
– Нет, никогда. В смысле, я, конечно, не против, но может как-нибудь в другой раз? Или можно обойтись без меня?
Сейчас я даже не думала, что совершенно не обязательно собирать такую прорву народа, а можно просто расписаться в загсе.
– Катя, ты должна приехать.
– Ой, я не могу! Ой, я ни в одно платье не влезу!
– Кать, у тебя и живота-то пока нет.
– А грудь? Знаешь, какая у меня сейчас грудь? На том конце провода судорожно втянули в себя
воздух.
– Не знаю… А хотелось бы… Нет, ты не подумай, я не в том смысле. Э-э-э… Но хотя бы посмотреть бы хотелось бы. Но если ты не против. Но если тебе нельзя, то я подожду.
– Девять месяцев? Послышался отчетливый всхлип.
– Если надо, то да, – голосом полупридушенного партизана на допросе сообщил мой будущий муж.
– И два месяца после.
– М-м-м…
– Шучу.
Пару секунд Сергей переваривал информацию.
– Так, короче, через неделю я за тобой приеду на машине…
– Нет, – перебила я.
– Как нет?
– Поедем на моей машине, я хочу ее в Москву забрать, мне без нее будет очень плохо.
– О'кей. Через неделю я за тобой приеду на поезде…
– Нет.
– Что нет?
– Не через неделю. Через десять дней. У Машки двадцать четвертого выпускной.
– О'кей. Через десять дней я за тобой как-нибудь приеду. Ты соберешься?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю еще.
– Катя, я с тобой сейчас еще поговорю и передумаю тебя к себе забирать.
– Правда? Честно-честно? А долго нужно говорить? Я давно хотела с тобой обсудить проблему политической ситуации в нашей стране. Понимаешь, Сергей…
– Все!!! Целую, пока. И не забудь, у нас 28-го свадьба.
– Уже забыла. Целую.
К середине мая я был совершенно измочален. Каждый день мне приходилось чувствовать себя не то Штирлицем, не то эсминцем, маневрирующим в минном поле. Приходилось подолгу выбирать одежду, маршрут движения, еду, людей для общения. Каждую секунду нужно было быть готовым – задержать дыхание, перейти на другую сторону улицы или выплюнуть гадость, которую официант принес под видом салата. Стол я перетащил к окну и первым делом по приходе на работу распахивал форточку. Это тоже было из репертуара Штирлица: если окно раскрыто, значит, я на рабочем месте.
Бескомпромиссно здоровый образ жизни, вегетарианская пища и полное воздержание превратили меня в человека агрессивного, даже опасного. Перемещался рывками, говорил кратко и громко, в споре моментально переходил в наступление. Подчиненные стали меня побаиваться.
Однажды, перелистывая ежедневник и планируя дела на последнюю неделю мая, я нарвался на странную пометку: «28 мая -!» Что за манера? Что это за «!»? Что я имел в виду? Перелистал другие календари. Нашел День пограничника. Очень удивился.
И вдруг сообразил: это день нашей с Катей свадьбы!
В телефонном разговоре выяснилось, что невеста забыла не только дату, но сам факт бракосочетания. С большим трудом мне удалось убедить избранницу, что я не шучу и ей пора уже приезжать ко мне.
– Я постараюсь, – сказала Катя, – но у меня Машка школу заканчивает. Давай перенесем на июль! Или как-нибудь без меня, а? А то я так плохо себя чувствую…
– Ты что, издеваешься? Как без тебя… А, понял, ты издеваешься. Раз издеваешься, значит, нормально себя чувствуешь. Не выпендривайся.
– А Машка? А школа?
– С Машкой пусть мама посидит. Что-то мне подсказывает, что на свадьбу твоя мамочка вряд ли поедет. Это упростит организацию торжества. Все, ко мне люди пришли. Пока, целую!
На пороге комнаты робко торчали две девчушки.
– О, Сергей, – спросила меня любопытная Анна Павловна, мой техред и ангел-хранитель, – ты еще и свадьбы организовываешь?
– Это моя свадьба, – отрезал я. – Так, девушки, у вас есть 15 минут.
– Мы по объявлению, – сказала одна из девчушек, блондинисто-пегая. – Вы корректоров набираете?
Я выслушивал коротенькие резюме, важно кивал и с тоской думал, как сильно я сдал. Стоят две стройненькие, молоденькие, нежные – а в моей голове ни одной неприличной мысли. Как в любимом анекдоте: «Вот как меня удовлетворяет работа». Оказывается, не так уж это и трудно – хранить верность беременной супруге. Звереешь немного, а так ничего.
