— Мануэлла… — начала было Виктория, но та не обратила никакого внимания на ее предостерегающий тон. Она отказывалась слушать сестру и не собиралась позволить запугать себя, хотя и заметила опасный блеск серо-стальных глаз Каннингема.
Джералд сразу перестал быть мужчиной, чье присутствие будоражит ее женскую сущность, мужчиной, который заставляет ее испытывать самые сокровенные, почти первобытные эмоции. Вместо этого он обратился в человека, который угрожал сокрушить все, что ей дорого. А Мануэлла не собиралась нарушить клятву, данное деду в день его похорон, что будет всячески защищать наследие Мануэля де Вальдерро всеми возможными способами.
Она решилась противостоять могущественному бизнесмену и спокойно начала:
— Я всего лишь младший акционер, но, тем не менее, владею четвертью «Дома».
— А мне принадлежат остальные три четверти, — гневно напомнила ей Виктория. — Если я хочу продать дело мистеру Каннингему, то в качестве главного акционера…
— Ты можешь продать наш бизнес, — закончила за нее Мануэлла, лицо которой порозовело от обуревающих ее эмоций. — Но…
— Послушайте, леди, мне, честно говоря, неважно, кто из вас владеет большим пакетом акций, — снова вмешался Джералд. — Я и мои акционеры заинтересованы в том, чтобы представить широкой публике уже известные ей коллекции украшений «Дома де Вальдерро» и создать новые, которые будут пользоваться еще большим спросом, применяя современные технологии, и…
— Я никогда не стану создавать образцы ювелирных изделий, которые намерены выпускать подобным образом! — возмущенно воскликнула Мануэлла. — Производство настоящих произведений ювелирного искусства не может быть поставлено на поток. Это насмешка над тем, для чего они создаются. Истинно достойные изделия производятся вручную, и они подчеркивают определенные особенности того, кто их надевает…
— Определенные особенности? — В серых глазах сверкнула недобрая усмешка. — Вы имеете в виду женскую чувственность?
Мануэлла со стыдом ощутила, что начинает краснеть.
— Ты совершенно не понимаешь того, что в настоящее время происходит в ювелирном бизнесе, — сердито заявила ей Виктория.
— Нет, Вик, — возразила она, обрадовавшись поводу отвернуться от Джералда и обратить все свое внимание на Викторию, — это как раз ты не понимаешь. Массовый рынок наводнен дешевыми украшениями с низкокачественными, а то и искусственными камнями. Но истинных ценителей всегда будут привлекать настоящие изделия ювелирного искусства. И если бы вы оба проявили хоть малейший интерес к этому вопросу, то знали бы все и без моей помощи! — яростно произнесла Мануэлла. — Но коль скоро ни один из вас не уделил внимания такой серьезной проблеме, я начинаю сильно сомневаться в успехе затеваемого вами предприятия.
Виктория уже закипала от негодования и собиралась дать ей гневный отпор, но это не удивило Мануэллу. В отличие от реакции Джералда Каннингема. Он задумчиво посмотрел на нее, нахмурился, потом сказал:
— Массовое производство украшений — большой и в высшей степени прибыльный бизнес. А изготовление дорогостоящих произведений ювелирного искусства, купить которые могут лишь очень состоятельные люди, меня не привлекает.
— Не понимаю почему, — искренне удивилась Мануэлла. — Ведь именно украшения, которые покупают знаменитости, по-настоящему будоражат публику. Они видят их на фотографиях в журналах и стремятся к тому же. Так к чему обманывать людей, пытаясь вместо этого подсунуть им жалкий суррогат?
— Да потому что «жалкий суррогат» им доступен, а настоящие драгоценности — нет, — с усмешкой ответил Джералд.
— Это вы так утверждаете, но может быть и по-другому! — воскликнула Мануэлла. — Даже очень хорошие украшения можно изготовлять по сравнительно недорогой цене. Но тогда, естественно, значительно сократятся прибыли, а это единственная причина, по которой крупные предприятия вроде вашего отказываются производить их. Потому что все, что вас интересует, — это прибыль, прибыль и только прибыль. Вы и подобные вам дельцы такие же… такие же бездушные… как… искусственные бриллианты! — страстно закончила она.
— Правда?
Бархатистые нотки его голоса заставили Мануэллу внутренне содрогнуться, но она категорически отказывалась обращать внимание на предательскую реакцию своего тела и вызывающе посмотрела на Джералда.
— Что ж, вы, конечно, можете судить обо мне со знанием дела. Сколько раз мы с вами встречались? Сейчас второй, верно?
— Совершенно неважно, сколько раз мы встречались! — заявила Мануэлла. — Дела вашей корпорации, ее достижения, планы и устремления широко освещаются в международной финансовой прессе, и…
— Финансовой прессе? — прервал ее Джералд. — Они пишут только о компании и ее политике, но не обо мне, — сообщил он.
— Мне все равно, что вы тут говорите, — запротестовала Мануэлла. — Виктория знает мое отношение к ее планам продать «Дом де Вальдерро» против моего желания. На самом деле, я приехала сюда в надежде разубедить ее, но вижу, что это бесполезно. Я не могу помешать ей, поскольку она — основной акционер, но никогда, ни под каким предлогом не соглашусь предать мой талант, продав его вам!
Она внезапно осознала, что оба ее собеседника молчат. Виктория смотрела на нее негодующе и возмущенно, готовая взорваться. А Джералд…
Ледяной холод вернулся в его изумительные серые глаза, но под ним таился тот самый огонь, вспышки которого уже раньше убедили Мануэллу в том, насколько она слаба и беззащитна перед ним, как быстро и больно он может опалить ее кожу и душу…
И это еще одна причина, по которой нельзя уступать ему, сказала она себе.
— Красивые фразы. Жаль только, что они расходятся с делами!
Насмешливые слова показались ей не менее опасными, чем взгляд. И Мануэлла, придя в ярость, повернулась к Виктории, ища поддержки, но родственница была уже в другом конце офиса и рылась в бумагах, разбросанных на большом письменном столе.
Джералд же подошел ближе, наклонился и продолжил:
— Когда я увидел вас на презентации, мне стало совершенно очевидно, что вы…
— Все, что там происходило, было исключительно затеей Виктории, — попыталась защититься Мануэлла.
— Угу, идея Виктории, гарнитур де Вальдерро… и ваше тело. Кстати, позвольте поинтересоваться, какой результат имело ваше небольшое представление? Я, естественно, спрашиваю о количестве заключенных контрактов, а не о количестве предложений, полученных лично вами.
Она окатила Джералда таким взглядом, что другой на его месте ретировался бы зализывать раны где-нибудь в укромном уголке.
— Как вы осмеливаетесь говорить мне такое? Мне и в голову не приходило, что серьезные бизнесмены способны настолько отвратительно себя вести и могут решить, будто я так же доступна, как и надетые на меня побрякушки.
Мануэлла с такой силой сжала губы, что рот превратился в тонкую линию. Лицо загорелось при воспоминании о пережитом позоре.
