— Милое дитя, — пробормотал Алан, выйдя из палаты.
Попытка одеться самостоятельно стоила Одри всех ее физических сил. Хорошо, что на помощь пришла Даньелл Хиггинс. Только сейчас Одри поняла, насколько она беспомощна и какое счастье, что у нее есть такой жених, как Алан Велтон. Платонический жених, подумала она и слабо улыбнулась.
— Вы ослабели, потому что долго были прикованы к постели, — сказала ей Даньелл Хиггинс. — Будете гулять ежедневно, постепенно увеличивая маршрут, и сила ваших мышц восстановится. Вы еще такая молоденькая. Желаю вам быстрейшего выздоровления и счастья, — напутствовала ее медсестра, выводя в коридор, где дожидался Алан.
Он взял чемодан, и они медленно пошли к выходу. На улице Одри жадно оглядывалась, глядя на прохожих и на все вокруг изумленными глазами. Казалось, она впервые видит все это. Радость ее была столь велика, что, пока они дошли до стоянки, где находилась машина Алана, Одри почувствовала себя настолько усталой, что с большим трудом забралась на переднее сиденье. Теперь ее ожидало новое удовольствие — наблюдать жизнь большого города из окна автомобиля. Переполненная впечатлениями, она почувствовала, что веки ее наливаются свинцом.
— Можно, я посплю? — спросила она у Алана.
— Почему ты спрашиваешь? Конечно, поспи, тебе надо набраться сил. Нам еще долго ехать.
Всю дорогу Одри спокойно проспала и проснулась лишь в тот момент, когда они въезжали в старинный маленький городок, утопавший в садах.
— Как здесь красиво!
Она посмотрела на Алана, и он улыбнулся ей, не отрывая взгляда от дороги. Вскоре они въехали в парк, через который проходила дорога к особняку. За деревьями показался очаровательный двухэтажный дом с белыми колоннами, выстроенный, скорее всего, в прошлом веке, но восстановленный в своем первоначальном виде усилиями искусных реставраторов.
— И дом красивый, — тихо сказала Одри.
Она испытывала непонятное волнение и даже тревогу. Возле дома никого не было видно, как будто в нем никто не жил.
— Ты говорил, что в доме постоянно живет домоправительница. Как ты думаешь, она не уехала?
— Если нас сейчас же не покормят, я превращусь в зверя, — шутливо сказал Алан, чтобы снять напряжение, в котором, как он заметил, пребывала она.
Одри нерешительно улыбнулась, но в глазах ее таилась тревога.
— Ну наконец-то, — с облегчением произнес Алан, когда из дома вышел мужчина и направился к ним.
— С приездом, мистер Велтон. Мы ждали вас еще с утра, а ближе к вечеру решили, что вы уже не приедете.
— Познакомься, Одри, это Джордж Андерсон, муж Кэтлин. Джордж, Одри Белл, моя невеста. — Алан перевел дыхание, словно только что выполнил тяжелую работу. — Давай, я помогу тебе выбраться из машины, — сказал он, подавая Одри руку.
Но, как только она ступила на землю, ноги ее подкосились. Алан успел подхватить ее и прижать к себе.
— Не волнуйся, я донесу тебя, — сказал он и поднял ее на руки. — А вы, Джордж, захватите, пожалуйста, чемоданы из багажника.
— Если ты будешь носить меня на руках, я никогда не научусь ходить самостоятельно, — сказала Одри смущенно, ощущая тепло, исходившее от рук и тела Алана. Втайне она подумала о том, что согласилась бы оставаться в его руках как можно дольше.
В холле особняка их встретила высокая немолодая женщина. Лицо ее показалось Одри строгим, но, встретившись с ней глазами, поняла, что Кэтлин Андерсон добрая и умная женщина. На душе у нее стало спокойнее.
— Ваши комнаты готовы, — сообщила Кэтлин, поздоровавшись с новыми обитателями дома. — Проголодались? Ужин на плите.
— Спасибо, Кэтлин. Лично я умираю с голоду, — ответил Алан. — Полагаю, Одри тоже не откажется от домашней еды. Правда, дорогая?
Чтобы не огорчать его, Одри кивнула. Хотя, кроме огромной усталости и желания ощущать себя в его надежных руках, других чувств не испытывала. Алан донес ее до красивой двойной лестницы с широкими мраморными ступенями.
— Может, я сама смогу подняться по лестнице? Тебе, наверное, тяжело нести меня на руках.
— Ты еще успеешь это сделать в ближайшие дни, а пока тебе нужен покой. К тому же ты такая худенькая, что нести тебя одно удовольствие.
Одри заглянула ему в глаза и увидела, что они темно-серые с зеленоватым оттенком, и еще в них было незнакомое ей выражение. Смутившись, она отвела взгляд. А ей очень хотелось внимательно рассмотреть вблизи его лицо. Как она могла забыть его, такого мужественного и красивого? Как же нужно было удариться головой, чтобы в памяти не сохранилось ни малейшего воспоминания об их отношениях?
Алан устроил Одри на кровати, подложив ей подушки за спину.
— Отдыхай. Скоро придет Кэтлин, она поможет тебе переодеться и умыться с дороги.
— Ты уедешь? — испуганно спросила Одри.
— Мне придется ездить на работу, но это случится не сегодня. Ужинать мы будем вместе. Надеюсь, ты выберешь подходящий наряд. — Он улыбнулся и вышел.
Одри оглядела свою комнату. Просторная, уютно обставленная мебелью в стиле ретро, она соответствовала общему облику особняка. Ей понравилось, что повсюду в комнате стояли в вазах живые цветы, что есть камин, а на окнах кремовые шторы из блестящего шелка. Внимание ее привлекла небольшая дверь, которая заинтриговала ее. Может, эта дверь соединяет ее комнату с комнатой Алана? Сделав усилие, Одри спустила ноги и прошла несколько шагов. После чего ей пришлось добираться до загадочной двери, цепляясь за стулья. За дверью оказалась ванная комната с зеркалом, в котором она могла видеть себя в полный рост.
— О, вы сами дошли, — удивилась вошедшая Кэтлин. — Сейчас я помогу вам принять душ.
— Спасибо, Кэтлин. Зовите меня, пожалуйста, просто Одри.
— Хорошо, детка, — улыбнулась экономка. — Думаю, по возрасту ты годишься мне во внучки.
После душа Кэтлин довела Одри, закутанную в большой белый махровый халат, до кровати, уложила, накрыла одеялом и оставила отдыхать до ужина. Блаженно вытянувшись на душистых простынях, Одри закрыла глаза. И сразу вспомнила лукавое выражение на лице Алана, когда он говорил о том, чтобы она выбрала подходящий наряд для ужина. Но в чемодане нет ни одного платья, которое подошло бы для ужина вдвоем. Она открыла глаза и снова обвела взглядом комнату. Теперь она обратила внимание на высокий гардероб темного дерева, тянувшийся вдоль стены сбоку от кровати. Дойти до него не составило большого труда. Открыв первую створку, Одри ахнула. На плечиках висело столько красивых платьев, что у нее глаза разбежались. Судя по размеру, все эти платья предназначались ей.
Одри оживилась. Забыв об усталости, она стала перебирать их, прикладывать к себе, крутясь перед зеркалом на внутренней створке гардероба, и не знала, на каком остановить выбор. Здесь были вечерние открытые платья, но в них она чувствовала бы себя не в своей тарелке. Наконец она выбрала темно-синее шелковое платье со стойкой и надела его.
