Я тоже присел и посмотрел с другой стороны коробки. Во влажном сентябрьском воздухе отчётливо виднелась световая спица красного цвета. Уходившая… в небо мимо многоэтажки. Да мы просто промахнулись! Довернув лазер и подложив под него ещё одну книжку, мы насладились видом ярко-красной точки, нагло засветившейся на железобетонной поверхности здания.
– Красота! – сказал я.
Саня довернул лазер, и луч скользнул мимо многоэтажки. На жилом доме, находившемуся от нас уже в полукилометре, по-прежнему отчётливо ярко, засияла рубиновая точка.
– Ну все, работает, – удовлетворенно сказал Сашка и выключил устройство. – Тебе нужен объектив?
– Да не особо, – ответил я. – Всё равно фотик сломан.
Информационные пульсации
Стремительной фанерой пролетела неделя. Слухи о ночном происшествии на озере поутихли, средства массовой информации заполнились обычным рекламно-обывательским шумом. Версия о запуске “Космоса” на космодроме Плесецк устаканилась и принялась быть официальной. Народ успокоился.
Сашка объявился на горизонте, как всегда, неожиданно. Звонком на мобильник в районе вечера. Его, Сашки, вечера, что характерно.
– Привет! – раздался в трубке весёлый голос.
– Здорово!
– Ты сейчас дома? Мне ассистент нужен, опыт провести. Научно-инженерный. Важный опыт, между прочим!
– Прямо сейчас? – уточнил я, посмотрев на часы, которые оттикали двадцать один час сорок пять минут.
– Да, сейчас, мне не терпится! – сказал Сашка.
Я почувствовал, как он там улыбается на другом конце телефонной линии во весь рот. Если Сашке не терпелось, то отделаться от него было почти невозможно, так что время терять не стоило – раньше начнём сей научный опыт, раньше закончим.
– Ну давай. Недолго, надеюсь?
– Да, быстро! – заверил Сашка. – Сейчас забегу, принесу одну штуку.
Через десять минут я устанавливал на подоконнике окна выкрашенную в ярко-жёлтый цвет металлическую банку из-под растворимого кофе. Банка была прикручена к маленькому фотоштативу. На боку банки красовался текст, здоровенными буквами чёрного цвета: “GALACTIC RECEIVER”. Вместо крышки банка имела большую стеклянную линзу, за которой виднелась печатная плата с матрицей то ли свето-, то ли фотодиодов. Со стороны донышка из банки выходил длинный провод, заканчивающийся стандартным модемным разъёмом компьютерного порта. Провод Сашка подключил к моему ноутбуку, после чего запустил на нём коммуникационную программу, эмулятор терминала.
– Короче, я сейчас побегу к родственникам, они живут во-о-он в том доме, – Сашка показал рукой на далёкие многоэтажки за окном. – Оттуда попробую передать лазером сообщение. Следи за терминалкой на ноуте, я перезвоню.
Сашка умчался. Я стал рассматривать самодельное устройство. Вот, значит, где Сашка пропадал неделю, он просто конструировал очередную Мегахрень(ТМ). На сей раз галактического масштаба. Судя по оптической схеме, сейчас я должен стать свидетелем сеанса лазерной связи. Вернее, сеанса приёма, ибо передавать эта “галактическая” банка явно не могла.
Раздался звонок телефона.
– Включаюсь, – сказал Сашка. – Скажи, когда луч попадёт точно в ресивер.
Я посмотрел на многоэтажки. В одном из окон вспыхнула яркая красная звёздочка. Видимо, Сашка пользовался своим мегабиноклем, потому что световое пятнышко, возникшее на стене моей комнаты, целенаправленно поползло к “галактическому приёмнику”.
– Почти попал, – сказал я. – Выше и правее, сантиметров на пятьдесят.
– Понял, – ответил Сашка. – Сейчас подкрутим.
Пятнышко мягкими рывками переместилось к цели. Наверное, Сашка установил лазер на треножник подвески от своего телескопа и пользуется её микровинтами доводки для наведения лазера.
Световое пятно доползло до банки и скрылось за входной линзой.
– Есть контакт! – сказал я. – Луч внутри банки.
– Внутри ресивера, а не банки! Ну все, следи за терминалкой!
Я подошёл к ноутбуку и стал ждать. Через несколько секунд экран терминальной программы ожил и начал заполняться текстом:
“Privetstvuyu tebya, brat po razumu! Esli ty 4itaew’ dannoe soobwenie, to eto oznachaet 2 veshi: 1) tvoj galakticheskij priemnik nastroen na 2400 bod, 1 stop-bit, bez bita chetnosti; 2) ty ponimaew’ russkij yazyk planety Zemlya Solnechnoj sistemy.”
– Получил галактическое сообщение на русском языке!!! – заорал я. – Ну ты и монстрюга!
– Ура-а-а-а-а!!! – заорал телефон. – А ведь это почти километр! Не выключай терминалку, я сейчас ещё пару тестов передам и побегу к тебе.
– Давай! – ответил я и сбросил звонок.
Экран терминальной программы начал заполняться тестовой белибердой. На мой взгляд, ошибок не было, буквенные последовательности ложились ровненько, образуя замысловатый узор по мере перехода со строки на строку. Наконец, появилось несколько пустых строк, завершившиеся текстом:
“Konets svyazi! Blagodarim za sotrudnichestvo, brat po razumu! Cherez 10 minut teleportirujus’ k tebe.”
Далёкая лазерная звёздочка в окне многоэтажки погасла. Я хмыкнул, улыбнувшись, и отправился к холодильнику, подцепить баночку джин-тоника. Пятница, однако. Подцепил. Открыл замок входной двери, чтобы потом лишний раз не вставать. Сел в кресло, пшыкнул открывалкой банки и стал ждать телепортации.
Примерно на половине банки в прихожей открылся телепортал (входная дверь), и возник запыхавшийся Сашка. Не снимая потёртых кроссовок (я снова простил ему сию дерзость), он бросился к ноутбуку.
– Работает!!! – снова заорал Сашка, пробежавшись глазами по экрану терминальной программы. – Ты посмотри, ни одной ошибки!
– Мне тоже так показалось, – сказал я, потягивая тоник. – Ну, а теперь рассказывай, как это всё работает?
– Да, в общем, ничего сложного, – ответил Сашка. – Оказывается, в этом лазере есть вход модулятора для подачи цифрового сигнала. Высокий уровень, или “единица”, модулирует яркость лазерного луча с частотой семнадцать килогерц, а низкий уровень, или “ноль” – с частотой одиннадцать килогерц. Я тупо подключил к лазеру COM-порт своего компьютера, через простой преобразователь, и всё. Получается такая информационная пульсация света.
– Угу. Говорящая такая пульсация. А что в “галактическом приёмнике”? – кивнул я на жёлтую банку.
– Тут, за входной линзой, – Сашка ткнул пальцем в стеклянную линзу, – находится матрица фотодиодов. Через хитрую схему фотодиоды подключены к очень хитрой схеме декодирования. Дело в том, что с этих фотодиодов идёт каша, а не полезный сигнал – всякие паразитные засветки, шум от цепи питания, тепловой шум. Если без подробностей, то очень хитрая схема слушает, присутствуют ли в каше шума с фотодиодов те самые частоты – семнадцать и одиннадцать килогерц – и выставляет на выходе “ноль” или “единицу” соответственно. А дальше – COM-порт твоего ноутбука и терминальная программа.
