— Спасибо, что приглашаете, но вам надо поспать. Я и так виню себя, что задержал вас допоздна. Хотя вечер с вами мне понравился.
— Мне тоже. Благодарю вас.
— Полно. Сейчас не прощаемся: с утра я отвезу вас на вокзал. К десяти будете готовы?
— Легко.
— Тогда спокойной ночи, любезный.
— Спокойной ночи, Копейкин.
Грэхем вошел в гостиницу, остановился в вестибюле у столика ночного портье, взял ключ и попросил разбудить себя в восемь часов. Потом, поскольку лифт ночью не работал, устало взобрался по ступенькам на третий этаж.
Его комната была в конце коридора. Грэхем вставил ключ в замок, повернул, открыл дверь и начал шарить правой рукой по стене, отыскивая выключатель.
В следующую секунду в темноте полыхнуло, оглушительно грохнуло. Кусок штукатурки, отскочив от стены, ударил в щеку. Прежде чем Грэхем успел опомниться, снова вспыхнуло пламя и раздался грохот; к ладони вдруг словно прижали добела раскаленный брусок железа. Грэхем закричал от боли и ввалился из освещенного коридора в темную комнату. Еще один выстрел раздробил штукатурку за спиной.
Тишина. Грэхем, скорчившись, опирался на стену возле кровати. В ушах звенело. Он смутно осознавал, что окно открыто и там кто-то двигается. Рука онемела, но чувствовалось, как между пальцами стекает струйка крови.
Грэхем замер. В висках стучало. Пахло пороховым дымом. Когда глаза привыкли к темноте, стало видно, что грабитель — или кто это там был — ушел через окно.
Грэхем помнил, что рядом с кроватью есть еще один выключатель. Ощупывая стену левой рукой, наткнулся на телефон; плохо соображая, что делает, снял трубку и услышал щелчок — ночной портье подключился к линии.
— Комната тридцать шесть. — Грэхем сам удивился, что кричит. — Случилось несчастье. Нужна помощь.
Он бросил трубку, ощупью доковылял до ванной и зажег там свет. Из раны на тыльной стороне ладони лилась кровь. Сквозь волны дурноты, поднимавшиеся из живота, Грэхем слышал хлопанье дверей и взволнованные голоса в коридоре. Кто-то заколотил в дверь.
Глава II
Докеры окончили погрузку и теперь задраивали отсеки. Одна лебедка продолжала работать, задвигая на место стальные бимсы, — когда они гулко входили в гнезда, переборка, к которой прислонился Грэхем, дрожала.
На судно поднялся второй пассажир; стюард проводил его в каюту дальше по коридору. Пришедший говорил по-итальянски с запинкой, голос его звучал низко и раскатисто.
Грэхем встал, незабинтованной рукой выудил из кармана сигарету. Каюта начинала угнетать. Он посмотрел на часы — до отплытия оставалось не меньше часа. Жаль, что он не попросил Копейкина подняться с ним на борт. Грэхем попытался думать о жене, представить, как она пьет чай с подругами, но перед внутренним взором будто установили стереоскоп, который одну за одной показывал другие картины, безвозвратно отделявшие Грэхема от прежней жизни. Копейкин, «Ле Жоке», Мария, человек в мятом костюме, Жозетта и ее партнер, вспышки пламени во мраке, бледные, испуганные лица в коридоре гостиницы. Тогда Грэхем еще не знал того, о чем услышал потом, во время морозного рассвета. Тогда все выглядело по-иному: неприятно, конечно, но сносно. Теперь он чувствовал себя так, будто узнал, что болен ужасной, смертельной болезнью; он словно стал частью другого мира — пугающего и непонятного.
Грэхем поднес спичку к сигарете; руки тряслись. Надо поспать.
Когда там, в гостинице, волны дурноты улеглись, он стоял в ванной, дрожа и прислушиваясь; через пелену, ватным одеялом окутавшую мозг, начали пробиваться звуки. Откуда-то издалека доносился глухой неравномерный стук. Грэхем понял, что в дверь до сих пор колотят.
Обернув руку полотенцем, он вышел из ванной и включил свет. Стук прекратился, звякнул металл: кто-то доставал ключ. Дверь распахнулась.
Первым в номер, моргая и неуверенно озираясь, вошел ночной портье. За ним в коридоре теснились постояльцы из соседних номеров; сейчас они подались назад — боясь увидеть то, что надеялись увидеть. Мимо портье прошмыгнул невысокий смуглокожий мужчина в красном халате поверх синей полосатой пижамы; Грэхем узнал человека, который показывал ему вчера комнату.
— Мы слышали выстрелы, — начал по-французски мужчина в халате, увидел руку Грэхема и побелел. — Я… Вы ранены?.. Вас…
Грэхем уселся на кровать.
— Не всерьез. Пошлите за врачом, чтобы забинтовал мне руку, и я расскажу, что случилось. Но сперва… Тот, кто стрелял, вышел через окно. Можно попробовать его схватить. Что под окном?
— Но… — Мужчина осекся, взял себя в руки и, обернувшись к портье, произнес что-то по-турецки. Портье вышел и захлопнул дверь. Снаружи послышались возбужденные голоса.
— Затем, — сказал Грэхем, — надо позвать управляющего.
— Уже позвали, месье. Я его помощник. Что произошло? Ваша рука, месье… Доктор явится с минуты на минуту.
— Отлично. Случилось вот что. Я провел вечер с приятелем. Возвратился несколько минут назад. Когда открыл дверь — кто-то, стоявший в окне, трижды в меня выстрелил. Вторая пуля задела руку, остальные две попали в стену. Я слышал его движения, но не видел лица. Скорее всего это был вор, а я, неожиданно вернувшись, его вспугнул.
— Безобразие! — воскликнул помощник управляющего. Выражение его лица изменилось. — Вор! Что-нибудь пропало, месье?
— Не проверял. Мой чемодан вон там. Я его запирал.
Помощник управляющего торопливо пересек комнату и опустился на колени перед чемоданом.
— Все еще заперт, — вздохнул он с облегчением.
Грэхем порылся в кармане:
— Вот ключи. Откройте.
Мужчина повиновался. Грэхем оглядел содержимое чемодана.
— Все в целости.
— Какое счастье! — Помощник управляющего на миг задумался, что-то поспешно соображая. — Вы говорите, месье, рана не серьезная?
— Похоже, нет.
— Это очень утешает. Когда раздались выстрелы, месье, мы перепугались — не знали, что и думать. Можете себе представить… Впрочем, и так вышла довольно скверная история. — Он подошел к окну и выглянул. — Мерзавец! Должно быть, сбежал через сад. Искать бесполезно. — Он горестно пожал плечами. — Ничего не поделаешь: грабитель исчез. Полагаю, месье, не нужно объяснять, как глубоко мы сожалеем, что с вами в «Адлер палас» стряслось подобное происшествие. Такого у нас еще не водилось. — Он снова поразмыслил и быстро продолжал: — Разумеется, мы всеми силами постараемся загладить ущерб. Я велел портье после того, как позвонит доктору, принести вам виски. Английского виски, из нашего особого запаса. По счастью, ничего не украдено. Мы, естественно, не могли предвидеть данного инцидента, но проследим, чтобы вы получили надлежащую медицинскую помощь. И конечно, не может быть и речи о плате за постой. Однако…
