Он подошел к кровати и сел у ее ног, привнося тяжелое, тяготящее присутствие. Рукава рубашки закатаны до локтей, руки сложены вместе. Копна волос свисала над глазами. "Почему ты не сердишься на меня больше, за то, что я сбил тебя?"
Мэдди лишь пожала плечами. "Что хорошего это принесет? Ничего уже не изменишь. Все что я могу контролировать, так это чувства к тебе." У нее никогда не было намерений стать Далай Ламой Королев, но это была прагматичная философия. Если она будет огорчаться по поводу любого пустяка, то вскоре отдаст Богу душу.
Фостин покачал головой. "Это очень мудро с твоей стороны, но для меня недостаточно."
С докторской точностью, он поднял одеяло, укрывавшее ее ноги, открывая до колен, и забрал мешочек со льдом. Пальцы его нежно исследовали повязку на исцарапанной икре. Его прикосновение было таким успокаивающим, таким по сути приятным, что Мэдди откинулась назад, утонув глубоко, глубоко в подушках.
Голос его доносился из сгущающегося тумана. "Я исцелю твои раны."
"Хорошо." она смотрела на него из- под отяжелевших век. Как странно, он как бы здесь и в то же время его здесь нет.
Как большой темный кот, он свернулся вокруг ее голени. Его спина загораживала вид, но она ощутила острый укус, когда он сорвал повязку, а затем ее охватило успокаивающее тепло и влажность его языка, лакающего из раны. Ооооочень не гигиенично. Ох, но очень приятно.
Было чувство, что все по — настоящему.
Это должен быть сон. Иначе, зачем Грегори Фостину понадобилось зализывать ее раны.
Она не помнила, озвучила ли она свою мысль, но Фостин внезапно остановился.
"Конечно же, это только сон. Как бы я тогда мог сюда попасть? Я закрыл дверь за собой, когда уходил."
Мэдди снова позволила себе расслабиться. "В этом есть смысл."
Его язык продолжал исследовать ее голень, и она знала, что он направляется к линии большого пореза. Над этим он работал дольше, слизывая сначала по всей длине, изучая края своим гибким языком, и затем поперек раны, выхлестывая тысячами крошечных слизываний. Поверхность языка, на удивление, оказалась шершавой, как у кошки, и каждое слизывание приносило волну удовольствия.
Мэдди поняла, это может быть один из этих снов. Почему бы и нет? Вкушая наслаждение, она сказала, "Если тебе вдруг захочется направить свой язык в северном направлении, я не против."
Он рассмеялся — или что-то в этом роде. Или, может быть, он захлебнулся. Значит это не один из тех снов.
Сменив позу, он лег на живот, и переключил внимание на ее вывихнутую лодыжку. Прохладными пальцами он изучил припухлость, и затем облизал кожу лодыжки самым, что ни есть исследовательским способом, так как ящерица пробует воздух на вкус.
"В суставе под этим синяком собирается жидкость," сказал он, когда скользнул своей рукой по голени и добрался до колена. Страстно желая его прикосновения всем телом, она выгнула колено, и его рука заскользила вверх по бедру. Вверх, и только вверх.
"Боже," прошептала она, когда потоки эротических картин пронеслись в ее сознании. Они вместе с Фостином в каждой позе, когда-либо изобретенной, потом они придумывают несколько своих собственных.
"Мэдди!" Резкость в его голосе донеслась через туман. Она открыла глаза. Его щека прильнула к ее голени. Когда он убедился, что все- таки завладел ее вниманием, повернул голову обратно и поцеловал колено. "Будь со мной. Нога еще где-то болит?"
В ответ она только мотнула головой.
Взяв ее пятку в одну ладонь, он приподнял ногу и начал покрывать ее чередой медленных поцелуев. Не только опухшую лодыжку, но и весь изгиб ноги.
"У тебя звездочки на пальцах…" промурлыкал он гортанным и в то же время мягким голосом. Он имел в виду ее креативный педикюр, который и самой ей не особо- то нравился: на каждом ногте по одной мультяшной звездочке.
Его язык извивался вокруг большого пальца, и проделал путь в ложбинку между пальцев. Ощущения щекотки почему — то не было, как она вначале ожидала, но было тепло, насыщенно и невыносимо приятно.
Язык путешествовал назад к щиколотке. Добравшись до намеченной цели, он принялся слизывать медленными кругообразными движениями косточку, или, по крайней мере, то место, где она должна находиться, спрятанная под опухшим синяком. Послышалось глубинное мурлыканье, когда он проделывал свои трюк, его слизывания возросли в своей интенсивности, шершавый язык пробуждал кожу, возбуждая каждую клеточку ее тела.
Как горячая белая стрела, ощущение, возрастающее в ее ноге, взлетело вверх и попало в цель меж ног. Ей хотелось ощутить его там, в своем заветном местечке, чтоб он всю ее просто съел. Она желала чувствовать его пульсирующие толчки внутри.
Неожиданно она открылась от страстного желания, вся влажная. Его руки извивались в танце с ее стопой, язык облизывал и исследовал, поцелуи были жадными и страстными.
Забудь о ноге, хотелось сказать ей, но она не могла выговорить ни слова — она была уже близко. Спина изогнулась, рот открылся, и, будучи уже на вершине, что-то укололо щиколотку, даря ей полное облегчение.
Ноги извивались в судорогах, прокативших по всему телу, но Фостин крепко держал ногу. Он сосал ее, и посасывание было просто блаженным, ни с чем в этом мире несравненным.
Оргазм плавно перешел в затишье, и посасывание стихло. Потом он потерся носом об ногу, вертя языком туда — сюда. Она удовлетворенно улыбнулась…. Шаг за шагом ее разум возвращался к реальности.
Все произошло на самом деле.
Мэдди поправила очки и уставилась в недоумении на мужчину, расположившегося у ее ног, одной рукой собственнически обнимая ее колено.
Он что, только- что …..занимался сексом с ее ногой?
Грегори Фостин?
Тот, кто ее задавил?
"Это ведь не сон."
Фостин поднял голову и строго ответил, "Нет, это сон."
"Чушь собачья." Маленькая волна паники накатила на нее. "Это слишком странно, что бы быть сном."
Насупившись, он подполз к ней поближе, раздвигая ее бедра, и обеими руками взял ее голову. Его губы раскраснелись и припухли, выражение лица приняло неистовый вид, когда он уставился на нее. "Я говорю так, значит так, Мадлена."
"Но —»
"Шш." Он взял ее за подбородок и повернул лицо в сторону. Язык прильнул к виску.
Мэдди закричала в подушку, "Прекрати, черт тебя возьми, облизывать меня!"
Крепкие пальцы повернули лицо в начальную позицию. "Смотри мне прямо в глаза."
Она отбросила его руку в сторону. "Зачем, ты, что пытаешься загипнотизировать меня, или что-то в этом роде?"
Его челюсть отвисла в недоумении, от обиды или изумления, этого она не знала. Затем послышался щелчок, он закрыл рот, и глаза его расширились.
