Местность, в которой он находился, была огромным садом на берегу моря. Справа стройными рядами росли яблони, пальмы, березы, груши и вишни; участки, занятые деревьями, перемежались с арбузными и дынными грядами. Виктор как раз стоял на арбузных плетях. Слева начинался пляж. Песок был белый, мелкий и чистый, вода была самого голубого, лазурного цвета. Сочетания бывших на пляже людей были не менее карикатурны, чем соседство деревьев в саду: рядом с атлетическим брюнетом в солнцезащитных очках, садящимся на белый водный мотоцикл, пара дикарей в серых набедренных повязках возилась возле допотопной, наполовину затопленной пироги. Никого, казалось, странная обстановка не смущала: по пляжу с одинаковым удовольствием прогуливались строгие господа в сюртуках и с моноклями и юные блондинки в миниатюрных трусах. Чопорная дама, одетая в черное закрытое платье, сидела на циновке и присматривала за играющими детьми, а совсем рядом с ней загорелый парень, сняв с девушки купальник, яростно натирал ее золотую кожу кремом для загара.
Сзади кто-то улыбнулся. Виктор обернулся и увидел гологрудую девицу, на бедрах которой была повязка из листьев, а на голове – венок из ромашек. Девица ела персик. Своей наготы она не стеснялась. Во всем ее облике, словно нарочно напяленном кем-то поверх нормального человека, была потрясающая пошлость, такая, какую не показывают даже в самых слащавых фильмах. Соски, как и положено, нагло торчали в разные стороны («как у козы» – как в не лишенном штампов черновике человека), глаза ее были небесно-голубыми, волосы – пепельно-русыми, бедра округлыми, а ноги стройными и гладкими. Казалось, что ничего человеческого нет в этой великолепной женщине. Одна плоть смотрела на Виктора. Впрочем, если забыть о необходимости беловика, эта плоть сама по себе была довольно привлекательной.
– Привет, – сладко улыбнулась девушка и протянула Виктору руку. – Я Жанна. Будем дружить?
– То есть так оно все и есть, да? – со злым чувством точного узнавания проговорил Виктор.
Девица рассмеялась и побежала прочь, и розовые пятки Афродиты неглубоко уходили в песок. Виктор плюнул на этот песок. У него заболела голова, и он пошел в тень, в бар, который заметил в саду.
Вечером было общее собрание, на котором приветствовали новоприбывших. Организатор собрания, этакий менеджер среднего звена, подвижный молодой мужчина в розовой рубашке, прицепил на грудь Виктора беджик с надписью «Витя» и предупредил, что собрание пропускать нельзя, потому что на нем будут оговорены важные организационные моменты. Собрание проходило в большом прохладном доме с колоннами, в зале, похожем на пышный безвкусный московский кинотеатр.
Когда все расселись, менеджер вышел на сцену и небрежно, торопливо заговорил:
– Здравствуйте, дорогие новички. Меня зовут Слава, все вопросы по поводу размещения и проживания – ко мне. Я живу в этом здании на восьмом – седьмом этажах в номере 66. У вас всех будут такие же номера. Двухэтажные квартиры, да! Прошу не шуметь. По поводу питания прошу обращаться к Насте.
Слава показал рукой на девушку, сидящую на стуле с края сцены, та встала и слегка поклонилась. Девушка выглядела как типичная банковская служащая: одетая в белую блузку, черную юбку, туфли-лодочки и нежные колготки с блеском, она холодно, с отвращением улыбалась залу.
Зал молчал. Стюардесса, умершая еще до падения самолета, взялась за сердце.
– Ну вот и отлично! В общем, добро пожаловать, дамы и господа. Развлекайтесь, отдыхайте, много не пейте, за буйки не заплывайте. – Менеджер хохотнул. – Мементо море!
И, элегантно сбежав по ступенькам со сцены, Слава быстро пошел к двери, на ходу доставая мобильник. Виктор побежал за ним. Мужчины вышли на улицу, и Виктор схватил менеджера за локоть:
– Что это за комедия? Почему все так? Я… я не верующий человек… был, поймите! Все же не настоящее. Я знаю, я не умер, я выжил и сейчас лежу в коме в больнице. Эти картины у меня в голове. Так не бывает! Арбузы, девица эта… Сусальный рай. Почему?
Менеджер Слава отдернул руку, посмотрел сквозь Виктора и пошел быстрее.
– Да стойте вы! Поговорите со мной! – Виктор снова схватил менеджера за руку.
– Молодой человек, сейчас милицию позову. Руки, – зло сказал Слава. – Теоретическое осмысление происходящего проводится за отдельную плату. Читать не умеем?
Слава указал на щит наподобие рекламного, стоящий возле входа в здание с колоннами. Виктор был уверен, что раньше его там не было. На щите в ужасном, предельно безвкусном американско-московско-офисном стиле был изображен смущенный неофит с легким нимбом над головой и резиново скалящийся человек в розовой сорочке, который стоял возле проектора. Неофит протягивал менеджеру долларовые бумажки, а тот тыкал пальцем в презентацию Power point, на слайдах которой были изображены райские виды. Над этой картиной был слоган: «Фирма «Сирена» – твой надежный проводник в мире будущего!» Чуть пониже: «Узнай все о рае у наших консультантов в первый день и сэкономь двадцать процентов!».
Виктор тоскливо посмотрел на Славу:
– Откуда ж у меня деньги…
– А это что? – Менеджер указал руками за траву возле ног Виктора.
Тот опустил глаза и увидел доллары, разбросанные в большом количестве в радиусе метра от него. Виктор тут же подумал, что их тоже не было, когда он шел сюда. Он набрал в карманы побольше бумажек, и Слава позвал его за собой.
В баре они сели за столик, и Слава спросил:
– Вам прочитать обзорную лекцию или у вас есть конкретные вопросы?
– Я ничего не понимаю, – зажмурился Виктор. – Если я умер и это рай, то почему здесь все… так стандартно. Я не знаю, как объяснить. Я умер, да?
– Да, вы мертвы.
– Почему здесь все так пошловато, банально, вы можете объяснить? Почему этот рай построен по стандартным обывательским эскизам? Это мои детские представления о том, каким должен быть рай. Сад, лазурный берег… Мои образы вперемешку с чужими. Эта голая девица… Куда я попал?
– Понимаете, Виктор. Вы могли бы уже догадаться, что никакой посмертной жизни нет, нет настоящего «рая», нет конкретного «ада», а есть только то, что вы представляли себе при жизни. Объем, качество и степень детализации этих фантазий у всех разные. Вы о загробной жизни, насколько я понимаю, думали не очень много, в основном в детстве. Ваши образы сейчас воплотились, плюс вы видите небольшую примесь фантазий тех, кто был вам близок при жизни. Девица, с которой вы познакомились сегодня, это настойчивая, страстная фантазия вашего отца. К вашим пальмам добавлены березы вашей матери. Ну и так далее. Мне кажется, все очень просто. Вы поймете.
– А другие где? Те, кто верил в так называемый ад?
– Те, кого вы видели сегодня на пляже, и стюардесса из вашего самолета – это все, кто здесь есть. Это люди, чьи представления о «рае» приблизительно совпали. Остальные находятся в тех местах, которые они придумали себе при жизни. Причем есть места, отличающиеся от нашего совсем чуть-чуть. Например, те же сад и пляж, только люди все время ходят взявшись за руки, парами-тройками, и расцепиться никак нельзя. Они постоянно дерутся свободными руками, кричат друг на друга, царапаются и кусаются – сиамские близнецы ненавидят друг друга. Это у них вечная любовь. Кто-то попадает в компанию «Адама» и «Евы», постоянно едят разрешенные фрукты, смеются, радуются закатам и рассветам, радуются каждой букашке, заставляют играть с ними в прятки, догонялки и лапту, все время пристают со своими восторгами, это быстро надоедает… В общем, вам еще повезло. У нас нормальный такой курорт.
