Луз положила сумочку на столик с изразцовой крышкой, стоявший в холле, и тотчас услышала веселый детский смех, он доносился из кухни. Она потянула ВОЗДУХ носом и уловила знакомые запахи. Маис! Улыбка тронула ее губы.
– Я дома! – с облегчением прокричала она.
– Мы здесь! – услышала в ответ и подалась на кухню.
В кухне плавали ароматы свежесмолотого и только что заваренного кофе, кукурузы и кумина. В резной деревянной вазе горкой лежали лайм, апельсины и авокадо, любимые бабушкины фрукты. Она часто рассказывала Луз, какие огромные деревья авокадо росли когда-то на ферме ее родителей. И уж как они плодоносили! Плоды собирали бушелями.
Вкусный пар с шумом вырывался из-под крышки, которой была накрыта кастрюля, кипевшая на плите. Эсперанса сидела в окружении детворы – две девочки и мальчик лет семи. Она подняла голову, встретилась глазами с Луз и улыбнулась ей, слегка прихлопнув в ладоши.
– Так, дети! Всем пора по домам. Ваши мамы наверняка уже заждались и ищут вас, чтобы позвать на ужин. Ступайте, милые, – пропела она ласково, подталкивая ребятишек к выходу. – Нет-нет, бабочек сейчас нет. Все улетели в Мексику зимовать. Мне жаль, но это правда. Но вы не грустите, весной они обязательно вернутся. Да-да, обещаю!
Луз еще раз облегченно вздохнула. Слава богу. Бабушка выглядит как обычно. И она стала молча наблюдать за происходящим. Она давно привыкла к тому, что в их доме постоянно толкутся дети. Эсперансу Авила здесь все величают Королевой бабочек из-за ее пристрастия к ним. Она их не только любит, но и сама выращивает. А уж как бабушка любит бабочек-данаид! Сколько Луз себя помнит, бабушка всегда ходила облепленная детьми. Особенно оживленно в их доме летом, когда из коконов начинают появляться на свет бабочки, а потом их выпускают на волю, в сад.
Наконец дверь за ребятишками закрылась. Эсперанса повернулась лицом к Луз и крепко схватила ее за руки:
– У меня для тебя сюрприз. Пойдем, покажу.
– Сюрприз? – опешила Луз. Час от часу не легче.
– Ступай же за мной! – Эсперанса рассмеялась каким-то веселым, радостным смехом ребенка и, чуть не пританцовывая – да-да, Луз это не показалось, – схватила со спинки стула свою черную шаль.
Луз улыбнулась. Как хорошо, что все обошлось: бабушка резвится, как мотылек, да еще и сюрприз приготовила… чудеса, да и только…
Ливень прекратился, но мелкий дождь продолжал моросить. Выйдя на улицу, Луз ощутила щекой мягкую влагу. Она осторожно взяла бабушку под руку, и они медленно преодолели вместе шесть бетонированных ступенек крыльца и пошли по дорожке. Затем Эсперанса полубегом пересекла заплатку газона и остановилась возле старенького «Фольксвагена», припаркованного на проезжей части прямо перед их домом. Она запустила руку в карман, и – легкий жест фокусника – в руке оказался ключ от машины. Лицо ее сияло триумфом.
– Вот мой сюрприз!
Луз в изумлении не знала, что и сказать.
– Автомобиль?..
– Подойди ближе. Посмотри на нашу красавицу! – воскликнула Эсперанса, передавая внучке ключи. – Ну как тебе моя покупка?
Луз молчала. Вот уж сюрприз так сюрприз! Что такое творится с бабушкой? То бродит как неприкаянная – а то выдает такие подарки! Немыслимо. Она безмолвно взирала на ладненькую машинку, выкрашенную в жизнеутверждающий ярко-оранжевый цвет.
Эсперанса прижала руки к груди:
– Ну так что? Хороший сюрприз я тебе приготовила?
– Еще какой… хороший… – опомнилась наконец Луз.
– Я знала, что несказанно тебя удивлю, – ликовала бабушка.
Да уж… Удивила так удивила.
– Дождаться не могла, пока не увижу своими глазами твое изумленное личико.
Лицо Луз было мало сказать, что изумленное. Кажется, на ней, как говорится, лица не было… Ступая по размокшей земле, Луз подошла поближе к машине. Было уже темно, но и в неясном свете уличных фонарей стало прекрасно видно, что юркий «жук», как именуют этот «Фольксваген» в народе, оставил свои славные дни далеко в прошлом. Весь кузов как оспинами покрыт крохотными пятнышками ржавчины, царапинами и вмятинами. И его ослепительно-яркий цвет не мог скрыть этих бесчисленных свидетельств дряхлости агрегата. Она заглянула через окошко в салон. Там тоже все было очень убого. Никакого тебе лоска, как в новых машинах. Не находя слов, Луз покачала головой, не зная, чему удивляться больше: тому, что бабушка купила машину, или тому, что ей удалось отыскать где-то такой безнадежный, несмотря на победительный цвет, экземпляр… Из каких недр она выволокла его на свет божий? Впрочем… Луз усмехнулась, Авто сойдет за винтажное… ну, или почти винтажное… И что там ни говори… оно чем-то цепляет. Нет, действительно, этот старый «Фольксваген», кажется, чем-то ей нравится… Своей нелепостью? Тем, что в нем притаилась интрига?
– Ты купила машину. Подумать только, – выдавила из себя Луз, смутно чувствуя, что на фонтан радости, какого ждет от нее бабушка, она сейчас не способна. Но что-то приблизительно позитивное она изобразила. У нее даже голова закружилась от усилия контролировать свои чувства.
– Мечты должны исполняться, – гордо вскинула голову Эсперанса.
– Да, но… – начала было Луз, но быстренько замолчала, сообразив, что может ляпнуть что-то не то. Огорчать бабушку ей не хотелось.
– Ты же мечтала иметь свою машину, – вдохновенно захлебывалась в восторге бабушка. – Ведь так?
– Хотела, – уверенно согласилась с ней Луз и от души улыбнулась – так карикатурно выглядела ее мечта в облике пылающего цветом уродца. И поймала себя на внезапном чувстве досады. Она уже несколько лет откладывает по крупицам, собирая деньги им на машину. Но пока общая сумма так и не перевалила даже за тысячу долларов. – Это правда. Но… – Луз сконфуженно закусила губу.
Меньше всего ей хотелось в эту минуту выглядеть неблагодарной. Но деньги! Бабушка вбухала в этот «сюрприз», в эту гору ржавчины на колесах, безумную для них кучу денег. Мысль о выброшенных на ветер средствах в момент остудила ее слабо затеплившуюся радость, подобно тому как холодный дождь в два счета способен погасить пламя любого костра. Финансовое состояние дел в их семье было известно ей во всех мелких подробностях, до последнего пенса. Она знала, сколько, чего и где лежит у них на счетах в банке, сколько и кому они задолжали по кредитам и другим платежам. Она единственный работник в семье, а потому все выплаты ложатся на ее плечи. Да, но откуда у бабушки деньги? Подумать только! Съездила куда-то – и вернулась с машиной. Луз снова почувствовала неприятную сосущую пустоту в желудке.
– Так что ты все же думаешь о моей покупке? – не отставала бабушка.
– Родная моя… – Луз едва смогла удержаться от слез, ей жалко было и денег, и себя, и бабушку. – Откуда… откуда ты взяла деньги на эту… машину?
Эсперанса беззаботно махнула рукой:
– О, да она стоит не так уж много.
Луз снова взглянула на свежеприобретенную инвалидку. Оба крыла в предательских вмятинах, ржавчина проступает везде, куда ни взгляни. Очень хотелось бы верить последним словам бабушки. Но что, если ее все же надули?
