Я оставила Персик играть, а сама разлеглась на застеленной тончайшими простынями кровати с лотком мороженого «Баскин Роббинс». Шоколад и мята – и ни единой калории! Через двадцать минут зайдет Адам, и мне не надо готовиться к его приходу. Настоящий рай!
Адам упомянул, что любит жаркое. Я даже не удивилась, когда заглянула в духовку и обнаружила готовое к запеканию филе. Мне показалось разумным его не трогать; надеюсь, блюдо само появится ко времени подачи на стол. Тем более я понятия не имею, что делать с мясом и откуда оно там взялось. Мне не нужно блюсти фигуру. Не нужно укладывать волосы. Можно лежать на кровати и размышлять о великолепии смерти.
Мысли омрачает только одно – горе оставшихся на земле родителей. Я знаю, что не в силах ничего сделать, но все равно переживаю за отца и мать. Мне хотелось бы поделиться с ними здешними чудесами. Конечно, я не желаю им скорой гибели, но они должны знать, что я в раю. Надо спросить бабушку, каким образом она попадала в мои сны, и навестить семью.
Да и Пенелопа горюет. Могу поспорить, скоро она организует благотворительный вечер в мою честь. Назовет его «Спасите пешеходов от „мини-куперов“» и соберет миллион долларов. Пенелопа рано вышла замуж за Мелвина (о его внешности можно смело судить по имени) и вскоре развелась, не подписав брачный контракт. Развод подарил ей несколько миллионов. Подругу до сих пор мучает совесть. Пенелопа часто проводит благотворительные акции – чтобы не чувствовать себя виноватой за свалившиеся с неба деньги. В этом вся Пен. Лично я посещаю ее вечера только ради памятных подарков. Горько думать, как ее расстроит моя смерть. Надо будет проведать Пен, как только узнаю, как проникать в сновидения.
– Есть кто дома? – раздался голос с первого этажа.
– Я тут! – поспешно вскакиваю с кровати и прячу контейнер с мороженым. – Наверху!
К приходу Адама я выбрала песочного цвета топ с воротом-петлей и узкие джинсы «Джо» – черт, до чего же хороша в них моя задница!
– Привет, – здоровается Адам, входя в спальню.
Он переоделся в серую футболку, джинсы и черные мокасины «Прада». Густые волосы слегка растрепаны. Он неотразим.
– Потрясающий дом! – восхищенно оглядывает комнату Адам.
– Спасибо. Никак не могу свыкнуться с мыслью, что он мой.
– Я себя так же чувствую.
Показываю планировку, и Адам на ходу продолжает:
– У меня есть домашний кинотеатр. Стоит подумать о каком-то фильме, как он появляется на экране. Или можно сказать: «Французская комедия в моем вкусе, желательно новая», и мне показывают лучшую французскую комедию.
– Потрясающе! И почему я такое не загадала?
– Наверное, потому, что ты без ума от одежды, – оторопело застывает Адам перед великолепием гардеробной.
– Я ее не заказывала, все само появилось.
Мне немного стыдно, хотя я понимаю, что стесняться нечего. У меня наряды, у него домашний кинотеатр.
– Просто девичьи грезы.
– Я рада, что в них попала.
Осмотрев экспозицию туфель, Адам поворачивается ко мне:
– Но самое главное, я надеюсь, что наша встреча не случайна. Не зря же и дома оказались по соседству.
– Я тоже.
* * *
– Меня все же злит ранняя смерть, – признается Адам, пока я раскладываю жаркое на тарелки из сервиза Кейт Спейд.
– А я уже не расстраиваюсь. После здешних чудес со смертью легко смириться.
Я набрасываюсь на картошку с чесноком, хрустящую снаружи и нежную внутри, в точности как люблю.
– Постоянно думаю о том, чего не успел. Я так и не женился. У меня нет детей. В скором времени собирался уйти из банка и открыть собственное дело, к тому же до пенсии оставалось не так уж долго. Лелеял мысль о частной бухгалтерской фирме. И почему я помешался на деньгах? Утешаю себя тем, что хоть племянникам отложил на колледж. И все равно, неужели в этом и есть мое предназначение?
– Видимо, да. Жизнь прошла, и мы многое не успели. Лично я собираюсь выжать максимум из случившегося. Не знаю почему, но я легко смирилась со смертью от «мини-купера». Сейчас я спокойна. Конечно, обидно, что погибла так рано. Я тоже строила планы, но теперь не могу отделаться от ощущения, что все кончено, ничего не попишешь. Се ля ви. Если сравнивать земное существование с тем, что мы получаем здесь, то я предпочту бабушку с дедушкой, дом моей мечты и роскошный гардероб необходимости каждый день ходить на работу и думать о куске хлеба.
– И ты ни о чем не жалеешь?
– Конечно жалею, – после минутного раздумья отвечаю я. – Мы с отцом не ладили несколько лет. Так и не успели помириться. Незадолго до смерти мы вроде нашли общий язык… Хотя не знаю. Постоянно казалось, что он стыдится меня, я так и не успела ничего изменить. Но что теперь, сидеть и плакать? Уже ничего не поделаешь.
Я разыгрываю равнодушие, однако тема глубоко меня трогает.
– Значит, ты смирилась?
– Да, – вру я. – Полностью.
– А мне кажется, я многое не успел. – Адам делает глоток вина. – Я хотел добиться большего.
На языке вертится рой соображений. Поделиться бы ими, но я не хочу затевать беседу о смысле бытия. Естественно, мои планы тоже рухнули, но, воочию увидев рай, начинаешь понимать, как тяжела жизнь. Стоит представить жаркое, как оно само готовится в духовке. Не понимаю, о чем горевать.
– Самое странное, что я абсолютно спокоен, – продолжает Адам. – Меня ничто не тревожит. Только о родных переживаю. Я все время думаю, как им сейчас тяжело.
– Я тоже! Что за несправедливость.
– Мне хочется им помочь, но я не знаю как.
– Я уже думала об этом. Завтра расспрошу бабушку.
– Если что-то узнаешь, поделись со мной. – Адам вздыхает. – Все же грех жаловаться. Кстати, у меня есть игровая комната, но я играю только в «Пакман».
– Я чемпион по «Пакману» всех времен и народов, – гордо заявляю я.
Чистая правда.
– Не думаю. Я шесть месяцев подряд занимал первое место в пиццерии в Гринвиче.
– Ну уж нет. Ты просто не видел автомат в кафе «У Ленни» в Маргейте, штат Нью-Джерси, летом восемьдесят второго. На пяти первых местах красовались одни и те же инициалы: А. Дж. Д. Угадай чьи.
– Тогда вызываю тебя на бой!
– Вызов принят!
Мы одновременно вскакиваем из-за стола и несемся к дому Адама.
После четырех игр и трех бонусных раундов табло показывает 200,008:200,008 – ничья.
– Это все здешняя магия, – говорит Адам, и я со смехом соглашаюсь.
– Знаешь, я сейчас скажу странную вещь. – Он обнимает меня за талию. – Я рад, что ты умерла вместе со мной.
– Принимаю за комплимент.
