В довоенный период германские власти, реализуя свои внешнеполитические интересы, пытались создать себе имидж «друзей» православия. С этой целью они оказывали поддержку Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ). В 1938 г. была завершена постройка нового православного кафедрального собора в Берлине (Свято-Воскресенский собор), что благоприятно повлияло на отношения Германии с русской диаспорой, а также — на межгосударственном уровне — с Болгарией, Румынией и Югославией. После разгрома Польши оккупанты возвратили православному населению бывших польских территорий отобранное польскими властями церковное имущество{90}. Такая политика имела своей целью заигрывание с восточнославянскими народами и являлась апробацией религиозной политики на планировавшейся к оккупации территории СССР.
К практическому воплощению своих планов в отношении народов СССР нацистское руководство планомерно двигалось все годы после прихода к власти в 1933 г. В Германии была развернута массированная антисоветская пропаганда{91}. Однако в начале 1939 г. руководство Германии в связи с необходимостью обеспечить невмешательство Советского Союза во время захватнических действий Рейха в Европе, снизило накал пропаганды, направленной против СССР. После подписания Пакта о ненападении в августе 1939 г. и Договора о дружбе и границе в сентябре 1939 г. произошло еще более серьезное ослабление антисоветской пропаганды, в том числе были закрыты некоторые периодические издания и изъяты из проката некоторые фильмы{92}. Й. Геббельс приостановил в Министерстве пропаганды деятельность «антикоминтерновского аппарата»{93}. Хотя официального запрета на издание антисоветской литературы не существовало, тем не менее, Министерство пропаганды поручило некоторым издателям воздерживаться от издания подобного рода литературы{94}. Кроме того, были изданы публикации, в которых история России вплоть до революции 1917 г. излагалась без откровенно славянофобских или антисемитских тенденций. Эмоционально напоминалось об исторических и культурных связях России и Германии, в том числе, со ссылкой на изречение Ф. Ницше: «Нам, безусловно, следует сойтись с Россией»{95}. Генерал-майор в отставке Б. Швертфегер писал в изданной в 1939 г. книге «Германия и Россия в трансформации европейского союза», что эти страны «вместе устранят опасное положение в Европе, и каждая в своем пространстве будет содействовать благу… людей и, тем самым, европейскому миру»{96}. Однако заключение Советско-германского пакта и проявившиеся тенденции к «дружбе» с Советским Союзом были негативно встречены некоторыми ортодоксальными нацистами. В частности, А. Розенберг считал, что Пакт «трудно совместить с двадцатилетней борьбой нацистской партии против большевизма»{97}. Й. Геббельс, который испытывал трудности с объяснением германскому народу необходимости заключения Пакта{98}, 16 июня 1941 г. сделал запись в дневнике: «Сотрудничеством с Россией… мы замарали наш кодекс чести. Теперь мы очистимся от этого»{99}.
Тем не менее, как известно, заключение Пакта с СССР было лишь политической уловкой Гитлера. Вопрос о войне с Советским Союзом для нацистов был экзистенциальным и никогда не снимался с повестки дня. В середине 1940 г., решив задачи по захвату Центральной, Северной и Юго-восточной Европы, германское руководство приступило к разработке плана нападения на СССР, получившего известность под названием «Операция “Барбаросса”». Цель нападения на Советский Союз была сформулирована в «Инструкции по развертыванию и боевым действиям по плану “Барбаросса”» от 2 мая 1941 г.: «Война против России — один из важнейших этапов борьбы за существование немецкого народа. Это древняя битва германцев против славянства, защита европейской культуры от московитско-азиатского нашествия, оборона против еврейского большевизма»{100}. 8 мая 1941 г. А. Розенберг разъяснил своим подчиненным, что целью войны против СССР является «избавление на грядущие столетия Германской империи от великорусского… давления»{101}.
Судьба народов и территории СССР была окончательно решена нацистским руководством к моменту нападения на Советский Союз. Гитлер планировал против СССР особую войну, коренным образом отличавшуюся от тех военных действий, которые Германия вела на территории Западной Европы, — войну на уничтожение{102}. В решении вопросов судьбы народов Советского Союза самое непосредственное участие принимали рейхсфюрер СС Г. Гиммлер и министр пропаганды И. Геббельс{103}. Однако основную практическую работу в этой сфере проделал А. Розенберг, который 20 апреля 1941 г. был назначен Уполномоченным по «централизованному решению вопросов восточноевропейского пространства» и разработал проект создания на оккупированной территории СССР административно-территориальных единиц в ранге «Рейхскомиссариатов», указав при этом, что оккупация должна проводиться по-разному в разных регионах{104}.
В уже упоминавшейся речи 20 июня 1941 г. А. Розенберг представил свои планы нацистскому руководству. Он предлагал вычленить из СССР «Россию» в пределах «пространства между Петербургом, Москвой и Уралом». Белоруссия должна была стать «резервацией» для переселения «антиобщественных элементов» из Прибалтики, Генерал-губернаторства и отобранной Германией у Польши в 1939 г. области Вартеланд. Другие три территориальных образования — Украина, Прибалтика и Кавказ — предполагались в качестве новой «лимитрофный зоны», служащей для изоляции России с запада. «Украина» должна была простираться на восток до Тамбова и Саратова. О западных границах и форме потенциального «украинского государства», которое в будущем могло возникнуть под протекторатом Германии, пока не говорилось. Границы прибалтийских территорий должны были пройти от Ленинграда к Новгороду, затем западнее Москвы до границ «Украины». В каждом из этих регионов предполагалась реализация особой политики{105}. На Кавказе А. Розенберг выдвинул план создания «федеративного государства с германским полномочным представительством»{106}. В качестве его северной границы он определил линию от Ростова-на-Дону к Волге{107}. На территории Кавказа и республик Центральной Азии нацисты предполагали провести «эксперимент» с предоставлением населению определенных прав взамен на обеспечение охраны территории Рейха от внешних посягательств{108}. В целом возлагались серьезные надежды на поддержку со стороны народов Кавказа и казаков{109}.
