Книга Страсти по Митрофану - Наталия Терентьева

Эля видела, как недобро зыркнули на нее девчонки, Тося и Пося, еще бы, Митя на полуслове взял и ушел. Эля знала, что они не успокоятся, особенно Настя Торчкова, она же Тося. Она сама придумала себе такое имя, назвалась так Вконтакте – Тося Литтл, может быть, потому, что в каждом классе было не меньше четырех Насть. Тося почти было уже добилась своего, а тут так некстати – Эля.

Ранней весной Тося пришла в Митин десятый класс из ПТУ, где у нее произошла очень неприятная история, и она решила вернуться в школу. В ее собственную, где она еле-еле сдала в прошлом году экзамены за девятилетку, ее не взяли, а взяли почему-то в Элин, вполне добропорядочный лицей, находящийся в топ-300 московских школ на почетном двести тридцать втором месте. Но не на восьмисотом же! В Москве – полторы тысячи школ.

Тося положила глаз на Митю. Сдружилась с Посей, водившей компанию с мальчишками из обоих десятых классов, веселую и азартную компанию. Пригласила Митю к себе в гости. Но не сама, а воспользовавшись тем, что один из парней, худой, темноволосый, бледный Деряев, так хотел сходить к ней в гости, все вился, вился около нее с самого первого дня, как она пришла к ним в класс. «Приходи, – усмехнулась тогда Тося. – Только не один. Одному неудобно. Приходи с… Митей. Поговорим о музыке. Он же музыкой занимается? Мне интересно». Деряеву ничего не оставалось, как начать уговаривать Митю.

Тот сначала удивился, отказался, но потом согласился. Деряев чего только не наврал – и что у Тоси дедушка знаменитый дирижер, и что девушка слышала, как Митя играет на виолончели, была просто сражена его игрой… Деряев надеялся, что Митя под любым предлогом уже придет вместе с ним к Тосе. А там уже Деряев не растеряется, Митю как-нибудь отправит на улицу, и сам останется наедине с Тосей. Потому что это то, чего ему больше всего хочется. Ребята рассказывают, что есть ради чего рваться к Тосе…

Все получилось немножко не так, как хотела Тося – она-то как раз рассчитывала, что отправит куда-нибудь навязчивого Деряева и останется одна с Митей, но пришел один Деряев. Он сидел и сидел, пил кофе чашку за чашкой, все обещал, что вот Митя придет, вот сейчас придет… А сам подкатывался к ней, подкатывался. Вовремя пришла мать с приятелем, Тося обманщика Деряева отправила домой, остыть немножко, позвонила сама Мите, но тот вежливо и уклончиво отказался прийти к ней один и наивно все ссылался при этом на своего отца, что мол «батя не разрешает».

Тося ни одному его слову не поверила, но планов своих завоевать Митю не оставила и уверенно рассчитывала на победу. Она привыкла с мальчиками добиваться своего. Если ей кто-то нравится – он будет с ней. Пока ей не понравится другой. И не важно, что она не выросла даже до среднего женского роста. Не в росте дело. И не в длинных красивых ногах. Не в глазах, не в фигуре. Дело совсем в другом. Мальчики это понимают и очень ее любят.

Сейчас ей мешала Эля, как никто и никогда. Но Тося знала, что у Эли нет такого оружия, как у нее. Тайного и мощного. Не было еще ни одного мальчика, который устоял бы против Тосиных чар. Вот так. Тося издалека показала Эле неприличный жест, тайком, чтоб не видел Митя.

Митя проследил за Элиным взглядом, но ничего не увидел, близорукость иногда удобна, не замечаешь многих неприятных вещей. Эля говорит, что ему идут очки, но ему самому так не кажется. Вся брутальность пропадает сразу. И батя очки не носит… В очках он совсем не похож на батю. А батя похож на Марлона Брандо, голливудского красавца, эталона красоты целого поколения. И в молодости был похож, и сейчас похож. Некоторые даже путают его, батя сколько раз рассказывал – пойдет он на рынок, и женщины, особенно старшего возраста, просто ахают, начинают у него автограф брать, а батя только улыбается, молчит – они думают, что тот по-русски ничего не понимает, еще больше радуются – точно, Марлон Брандо!

– Ты чем-то занята? – ревниво спросил Митя.

– Я с тобой разговариваю, – улыбнулась Эля. – Чем я могу быть еще занята сейчас?

– А куда смотришь?

– Тося ваша матерные знаки мне пальцами делает, Митя, вот я и смотрю! – в сердцах ответила Эля.

– Настя? Торчкова? Зачем?

Эля покачала головой. Все-таки мальчики ничего не понимают.

– Ты с ней встречался? Диск, кстати, давай, а то забудешь.

– Да, вот… – Митя протянул ей диск. – Вторую вещь послушай. Можно, конечно, в сети найти, но здесь такая запись чистая – Князев играет, он мастер.

– Спасибо.

– Ты что-то спрашивала… А… Я? С Настей Торчковой?

– Ну да, с Тосей.

– Нет, ты что! Я просто с ней гулял…

– Гулял? – удивилась Эля. – Ничего себе. Ты даже со мной не гулял.

– Мы втроем с Кирюшкой Деряевым гуляли.

– Вместе?

– Конечно, а что тут такого? Общались. Мы дружим.

Эля смотрела на Митю. Вот он верит сейчас в то, что говорит? Конечно, верит. Интересно, что он вкладывает в слово «дружим»?

– И никто из троих ни в кого не влюблен?

– Что? Слушай, ну почему ты хочешь сразу все опошлить?

Эля повернулась и пошла прочь. Нет, так невозможно. Этот странный дворянин тридцати пяти лет, прочитавший в своей жизни три куртуазных романа по-французски, который сидит в нем… Отчего Митя начинает вдруг так разговаривать? Он же учится в нормальной школе, не в коррекционной, и не в гимназии для одаренных детей, где приветствуется некоторая странность, часто сопутствующая гениальности… Почему он иногда бывает таким странным?

Митя, разумеется, догонять ее не стал. Лишь написал сообщение:

Ты не права. Ты меня обидела.

Зато Элю тут же догнал Костя. Наверно, стоял неподалеку и смотрел, как она разговаривает с Митей Бубенцовым. Ревновал, сопел, стеснялся, сомневался в себе…

– Поедим? – спросил он. – Яблочко дашь?

– Вы не мальчики, – ответила ему Эля. – Вы принцесски!

Костя обернулся, ища глазами вокруг себя.