Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
В журнале боевых действий Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии записано следующее донесение о событиях в группе армий «А» от 13 января: «После артиллерийской подготовки с 3 до 4 часов ночи и с 7 до 8 часов утра 12 января в 8.00 началось давно ожидаемое наступление противника крупными силами с плацдарма под городом Баранув, а именно двумя штурмовыми группами, которые были поддержаны танками (подбито 78 танков). До этого момента обнаружено боевое использование: четырнадцати стрелковых дивизий, двух танковых корпусов, некоторых частей и соединений 4-й танковой армии. Пока не обнаружены остальные соединения этой армии, а также 3-я гвардейская танковая армия. Противнику удалось вклиниться в нашу оборону на глубину до пятнадцати километров. Многочисленные танковые части преодолели оборонительный рубеж «Ирене». <…> На плацдарме севернее Пулав также заметна подготовка противника к наступлению».
Здесь готовился перейти в наступление 1-й Белорусский фронт маршала Г.К. Жукова, армии которого должны были поддержать начавшееся крупномасштабное советское наступление. Генерал Чуйков (Маршал СССР с 1955 г. – Ред.), командующий сражавшейся на этом участке фронта 8-й гвардейской армией (до апреля 1943 г. 62-я армия, прославившаяся в ходе Сталинградской битвы под командованием того же Чуйкова. – Ред.), пишет:
«В ночь на 14 января все соединения 1-го Белорусского фронта находились в полной готовности. С двух плацдармов – Магнушевского и Пулавского – более 10 тысяч орудийных стволов были наведены на укрепления противника. Средняя плотность в 200–250 орудий и минометов на один километр фронта гарантировала успех прорыва. Тысячи танков и самоходно-артиллерийских установок сосредоточились на позициях, готовые завести моторы и ринуться в бой. Тысячи самолетов стояли на аэродромах с подвешенными бомбами, готовые к взлету. Но из громкоговорителей по-прежнему раздавалась танцевальная музыка и песни. Для противника у нас ничего не изменилось.
Мы ждали хорошей погоды, чтобы наилучшим образом использовать накопленные силы. Наши саперы вместе с разведгруппами снимали минные заграждения перед самыми окопами противника, предварительно сделав проходы перед своими траншеями.
После полуночи ясное звездное небо начало затягиваться облаками, поднялся туман. На рассвете туман стал еще гуще и, в конце концов, превратился в непроглядную завесу. В 7 часов утра по московскому времени полевые кухни начали раздачу горячей пищи. Настроение людей было превосходное, но туман настолько сгустился, что на расстоянии 10 метров нельзя было ничего различить.
В 8 часов утра я связался по радио с командующими соседних армий (69-й, 5-й ударной и 61-й) и, заручившись согласием действовать, несмотря на туман, точно по плану, доложил командующему фронтом о готовности к наступлению. Командующий фронтом Т.К. Жуков дал добро.
В 8.25 артиллеристам дали команду: «Зарядить!», а в 8.29 – «Натянуть шнуры!».
В 8.30 отдал команду: «Огонь!» командующий артиллерией армии генерал Н.М. Пожарский.
И с этого момента жизнь войск потекла по другому руслу. Если до этого каждый думал о подготовке к бою, как любой человек, собирающийся в далекий путь, проверял, не забыл ли чего-нибудь, и мог возвратиться, еще раз взвесить и пополнить запасы, то теперь, после команды «Огонь!», когда земля задрожала от залпов тысяч орудий, уже нельзя было возвращаться и даже оглядываться назад. Мысли и взоры всех были устремлены только вперед.
Особенно тяжелы и кровопролитны первые шаги наступления. Чтобы добраться до первой траншеи противника, затем взломать ее оборонительные позиции, необходимо большое напряжение сил. От этого зависит выход на оперативный простор. Взять сразу высокий темп продвижения, постоянно наращивать силу удара, как бы набирая разгон, – вот главное, что волнует душу генерала во время наступления.
История знает много случаев, когда подготовка к наступлению длилась неделями и даже месяцами, но в первый же день оно по разным причинам срывалось, и войска оставались на прежнем месте.
В 8.55 разведывательный эшелон армии дружно поднялся и пошел в атаку. Пехота и танки вели огонь с ходу. Спустя несколько минут была захвачена первая, затем вторая траншеи. К рассвету вся первая позиция противника была уже в наших руках».
В тот же самый день переходит в наступление и 2-й Белорусский фронт. (А 3-й Белорусский фронт начал наступление на день раньше, 13 января.) Семь общевойсковых армий (50, 49, 3, 48-я, 2-я ударная, 65, 70-я), одна танковая армия (5-я гвардейская) и несколько танковых, механизированных и кавалерийских корпусов вступают в бой с плацдармов на реке Нарев – с обеих сторон от города Ружан и с рубежа реки Бобр (Бебжа) – и продвигаются в направлении на северо-запад к городу Эльбинг и заливу Фришес-Хафф. Южная граница Восточной Пруссии находится в опасности: всей группе германских армий «Центр» (с 26 января «Север») грозит окружение. Через три-четыре дня разваливается почти весь германский фронт. Красная армия наступает по всей Польше: 17 января она занимает город Ченстохова, 19 января берет Краков и Лодзь, 20 января начинается сражение за верхнесилезский промышленный район, и в тот же день танковые соединения маршала Конева пересекают границу Нижней Силезии восточнее Бреслау. Гудериан пишет:
«20 января противник вступил на немецкую землю. Теперь речь шла о жизни и смерти нашей страны. Ранним утром я узнал, что русские достигли границы рейха восточнее города Хоензальц [Иновроцлав]. Моя жена покинула наше поместье Дайпенхофв Вартегау (Вартегау – название Западной Польши после ее оккупации Третьим рейхом; включала в себя территории округов Познани, Иновроцлава и Лодзи. – Пер.) за полчаса до первых разрывов русских снарядов. Она была вынуждена так долго выжидать, чтобы не подать местному населению знак к началу бегства. Ее назойливо опекали местные партийные бонзы. И вот было брошено все, что бомбы пощадили из всего нашего имущества в сентябре 1943 года. Мы стали изгнанниками, как и миллионы других немцев, и мы гордимся тем, что наша судьба была не лучше, чем у них».
Преисполнены гордости – хотя и по другой причине – те солдаты Красной армии, которые первыми ступили на немецкую землю. В мемуарах генерала Горбатова мы можем прочесть следующее: «Каждый командир мечтал о том, чтобы первым пересечь границу Германии. Эта честь выпала стрелковому полку под командованием подполковника Серегина. Это произошло 20 января 1945 года. Военный совет армии [военные советы, эти коллективные органы руководства войсками, были образованы в оперативных объединениях Красной армии в 1941 году; в состав военных советов армий и фронтов входили крупные партийные функционеры, такие как Хрущев, Брежнев и Суслов, которые вместе с командующими фронтов и армий отвечали за исполнение приказов] поздравил солдат и офицеров с вступлением на территорию врага и обратился к ним с призывом: «Наше общее желание исполнилось. Теперь мы должны продвинуться вперед до самого сердца гитлеровской Германии и пронзить его нашим красноармейским штыком. Давайте же ускорим наше наступление!»
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
