Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
Батюшки! Да это Тулиген, городской шашлычник. Руки у него впереди по кистям связаны, ноги – по щиколоткам, глаза испуганные – щелочками. Скачет так усердно, что потом обливается.
– Ай, началник! – заорал навстречу. – Такой беда! Такой большой беда на Тулиген упал! Злой шайтан напал с дерева. С коня батыра сбросил. Дикий зверь совсем.
– Что за зверь? – спросил участковый, срезая с киргиза веревки.
– Вот такой! – широко развел Тулиген затекшие руки. – А наверху у него хвост длинный. Совсем из дерева растет. С коня меня сбросил…
– И руки тебе связал?
Тулиген остолбенело замолк. Подумал. В затылке почесал.
– Садись. – Андрей отстегнул фартук в коляске. – По дороге разберемся, что за зверь такой… Совсем шайтан большой.
Чем ближе подъезжали к месту событий, тем глубже прятался отважный батыр под фартук коляски. У самой ветлы только курносый нос торчал да два напуганных глаза.
Андрей прошелся вокруг дерева, рассмотрел обрывок веревки на ветке, а на дороге следы конских копыт, уходящие в глубь леса, нашел в кустах ворох свежескошенной травы – и все ему стало ясно. Он вернулся к мотоциклу, поискал глазами исчезнувшего Тулигена, отдернул фартук:
– Сколько ты за коня заплатил?
– Совсем мало, началник.
– Денег жалко?
– Как не жалко, ай? Три раза жалко.
– А мальчишек? Жалко? – И Андрей рассказал киргизу всю историю про Воронка.
– Ай, ай! – Тулиген прижал ладони к щекам, стал раскачиваться, причитая. – Совсем плохо получается.
Да, совсем плохо получается. Пацаны совершили преступление, тяжкое притом. Понять их можно по-человечески, даже похвалить бы стоило. Но вот поймет ли их суд?
Честно говоря, Андрей растерялся. По долгу службы он обязан задержать ребят, сообщить о нападении в райотдел милиции. Расследование.
Суд. Из колонии ребята выйдут либо сломленными на всю жизнь, либо настоящими бандитами. Что же делать? Как поступить?
Выход подсказал Тулиген:
– Я придумал, началник. Давай никому не скажем. И всем хорошо будет.
– А деньги?
– Пусть у меня денег не будет, – философски рассудил батыр. – Это лучше совсем, чем у мальчишек свободы.
Андрей молча пожал ему руку.
– А ты меня за это в город отвезешь, – расплылся Тулиген в улыбке, глазки-щелочки совсем исчезли. – Якши будет?
Совсем якши, подумал Андрей и завел мотоцикл.
Тулиген нахлобучил мотоциклетный шлем, покачал головой:
– А конь добрый был. – Вздохнул от сердца. – Много колбасы Тулиген из него сделал бы. Совсем много…
Вернувшись в село, Андрей сразу же заехал к Челюкану. И не ошибся. Друзья сидели на терраске, совещались так тайно, что на улице было слышно.
– Дураки вы! – зло кричала Серега. – Ратников вас посадит!
Серега – это Галка Серегина.
Андрей не стал подслушивать, толкнул дверь. Разговор сразу прекратился. Только раскрасневшаяся Галка сердито пыхтела, сдувая со лба прядь волос. А лицо у нее было такое: ну вот, что я говорила!
Андрей достал из планшетки обрезки веревок с узлами, присмотрелся к стене, выбрал похожие и повесил свои рядом, повернулся к пацанам.
– Это шкотовый узел, Коля? – спросил спокойно. – Правильно? А это шлюпочный, так?
Челюкан машинально кивнул.
Андрей сел за стол, поставил на него локти, опустил подбородок в ладони.
– Что же вы натворили, ребята? – спросил не зло, не сердито – устало спросил. – Вы же преступление совершили.
– А чего он?.. – начал было Кролик, но пустил петуха, захлопал белыми ресницами и опустил голову. Себя считал самым виноватым.
– Это я все придумал, – буркнул Челюкан. – Схулиганил.
– Это не хулиганство, Николай, – пояснил участковый ровным голосом. – Это разбойное нападение. Совершенное группой лиц по предварительному сговору. С применением насилия. В целях завладения чужим имуществом. Наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет.
Повисло молчание.
– Андрей Сергеич! – громким воплем нарушила паузу Галка. – Никакой не разбой. Я случайно мешок столкнула. А ребят там вовсе не было!
– Серегина, выйди из класса, – очень похоже скопировал Мишка противного Сентю.
– Выйди, выйди, – согласился и Андрей.
– А я все равно подслушивать буду! – уперлась Галка, тряхнув кудрявой головой.
– Подслушивай. Но молча.
– Тогда я здесь помолчу. Можно?
– Где лошадь?
Помолчали. Потом Васька буркнул:
– На Выселках. Мы его в лодке перевезли.
Хорошо придумали, одобрил про себя Андрей. На Выселках когда-то была дальняя летняя ферма, где телят выращивали. Там еще кое-какие строения сохранились.
– А дальше что?
– Не отдадим мы его на колбасу, – мрачно отрезал Колька. – Это наш конь.
– Он почти двадцать лет в колхозе работал, – добавил Васька, хлопая влажными ресницами. – Вам, дядя Андрей, его не жалко?
– Жалко, – улыбнулся участковый.
Ну никак он не мог их наказывать. Ведь доброе дело пацаны сделали. Хотя и злым путем.
– Ладно, ребята. – Андрей встал, пошел к дверям. – С Тулигеном я уладил, он вас простил. А если кто дознается, что ваш конь на Выселках живет, Тулиген скажет, что Воронок от него по дороге сбежал.
Ребята так заулыбались – сначала неуверенно, а потом во всю ширь, – что у Ратникова от сердца отлегло.
– Но уговор: с этой минуты по селу на цыпочках ходить – это раз. Тулигену по его списку собрать в лесу и засушить нужные травы – это два. А три – вы уже догадались: к директору школы никаких репрессий не применять, – и участковый шагнул за порог.
– Честно, дядя Андрей!..
– Ни за что, дядя Андрей!.. – завопили радостно вслед.
«Так я вам и поверил», – усмехнулся про себя участковый.
И оказался прав.
На последнем перед каникулами уроке истории Арсентий Ильич подводил итоги второго полугодия. Класс вел себя странно: хихикали, перемигивались, шептались. Пришлось сделать замечание:
– Серегина!
– А? – вскочила Галка.
– Бэ! – подхватил кто-то. И так пошло дальше, по всему алфавиту. За исключением мягкого и твердого знаков.
Насилу успокоил директор класс, повел заключительное занятие, почему-то поерзав на стуле и поморщившись.
Но не успел он и слова сказать, поднял руку Куманьков:
– Арсентий Ильич, а мне Ираида Пална тройку за сочинение поставила. Говорит, неграмотно. Я написал: «У дороги росли две ивы: одна сосна, а другая береза». За это тройку, да?
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
