– Ну да, если хочешь.
– Но он мой папа!
– Это мне известно. Успокойся. И не кричи. Ты знаешь, я всегда очень тактично относилась к твоему отцу. Стив так старался, чтобы получить место управляющего в этом австралийском филиале их компании. Там он будет получать вдвое больше, чем здесь, – мне просто не верится! Но сказать заранее об этом твоему отцу было бы все равно что макнуть его лицом в грязь, ведь он такой неудачник!
– Папа не неудачник! – яростно возразила я.
Мама обхватила мое лицо ладонями:
– Перестань, Флосс. Я знаю, как ты любишь отца. Во многих отношениях он действительно хороший отец. Очень добрый, симпатичный, я никогда не скажу о нем дурного слова. Но он не умеет ни вести дела, ни устроиться в жизни, с этим ты должна согласиться. Он по уши в долгах, а в его ужасное кафе почти никто не заглядывает. Не понимаю, почему он до сих пор его не продал.
– Папа никогда не продаст свое кафе! – заявила я.
– Ну ладно, ладно. Хотя непонятно, что еще ему остается делать. Лично я только благодарна Богу за то, что меня это больше не касается и я не должна пахать в этом кафе, – сказала мама. Она поцеловала меня в кончик носа и добавила: – Нам с тобой крупно повезло, Флосс, разве нет? Пройдет всего две недели, и мы уже окажемся в прекрасной солнечной стране. Только выйдем из самолета – и пальмы, пляжи, океан!
Разговаривая, она продолжала выбрасывать в мусорное ведро старые пакетики с рисовой кашей и бутылочки с соусами – шмяк, шмяк, шмяк! А Тигр вторил ей, выколачивая свое бум-бум-бум из пустой кастрюли.
– Тебе тоже нужно разобрать свои вещи, Флосс, – сказала мама. – Часть вещей мы сдадим на хранение, а со старым хламом пора расстаться. По-моему, пришло время выбросить некоторые из твоих игрушек.
– Пожалуй, я могу выбросить своих Барби, – сказала я.
– Правильно, молодец! И хотя бы несколько старых плюшевых медведей. Завтра как раз и примемся за твою комнату.
– Завтра я буду у папы.
– Хорошо, я сама это сделаю. А теперь переоденься – мы пойдем в ресторан. Если хочешь, можешь надеть то, что мы тебе подарили. А для начала прими душ, пока я переодеваю Тигра.
– Он что, тоже идет с нами? – спросила я.
– А как иначе, Флосс? – удивленно посмотрела на меня мама. – Ты что, думаешь, мы можем оставить его здесь одного? Прикажем ему самому подогреть себе молоко и уложить себя в постель?
– Ха-ха-ха. Нет конечно. Но почему нельзя пригласить к нему няню, чтобы посидела с ним, пока нас не будет?
– Потому что у нас семейный праздник, глупенькая, а Тигр член нашей семьи. Теперь давай пошевеливайся, именинница.
Снимая свою школьную форму и влезая в новые джинсы и футболку, я думала над тем, что сказала мама. Я не чувствовала, что сейчас у меня настоящая семья. Нет, настоящая семья была, когда мы жили втроем – мама, папа и я. А сейчас, уходя на субботу к папе, я начинала скучать по маме, когда была с мамой – скучала по папе, а вместо него должна была терпеть Стива и Тигра.
Я подошла к окну своей спальни и выглянула в сад. Стив разбил в нем красивые клумбы, соорудил беседку и даже выкопал пруд и запустил туда золотых рыбок, но теперь, когда Тигр достаточно подрос, чтобы обходиться без коляски, это стал его сад. Да, в дальнем конце сада все еще висели мои старые качели, но в целом он теперь принадлежал Тигру – здесь висели его маленькие качели, стояла его горка, его стенка для лазанья, его педальная машина, была его песочница, лежали его мячи-прыгуны.
И сегодняшний поход в ресторан больше походил на праздник Тигра, чем на мой день рождения. Тигр с важным видом восседал на своем высоком детском стульчике, хихикал, болтал ногами и пытался схватить проходящих мимо нашего столика официанток. А каждая официантка норовила погладить Тигра по головке, пощекотать и посюсюкать с ним. И никто не делал ему замечаний, когда он хватал жареную картошку руками и расплескивал свой сок.
В честь моего дня рождения мама заказала особый праздничный пудинг с бенгальскими огнями. Тигр, разумеется, потребовал, чтобы пудинг поставили и зажгли прямо перед ним – и его поставили, – и он вопил, глядя на горящие огни. Они погасли еще до того, как на нашем столе успели расставить тарелки. У меня было такое чувство, что вместе с бенгальскими огнями что-то погасло и внутри меня самой.
Я понимала, что не должна ревновать к своему сводному брату. Он не нарочно требует, чтобы все постоянно обращали на него внимание, он просто маленький. Маленький, но такой надоедливый!
Тигр – одна из причин, по которым я так люблю проводить выходные с папой. Там мы с ним вдвоем, только он и я. И это со мной папа обращается как с маленькой принцессой.
Глава 3
Мой второй день рождения был в субботу.
Я приехала к папе. Меня всегда привозит к нему мама. Обычно она ненадолго задерживается в кафе, чтобы выпить чашечку кофе. Папа, как правило, ставит перед мамой целое блюдо с ее любимыми сладостями – пончики с джемом, яблочные слойки, датские сдобы с абрикосом.
Мама если и возьмет что-нибудь, то только чтобы откусить маленький кусочек. А чаще всего отрицательно качает головой и похлопывает по своему плоскому животу. А иногда выразительно и с большим неодобрением посматривает на папин живот. Она часто дает папе наставления насчет того, как нужно меня кормить, объясняет, что я не должна есть ничего жирного и жареного, особенно во фритюре, что давать мне следует в основном свежие фрукты и овощи, а к чаю только один – маленький! – кусочек торта или пирожное. Папа при этом торжественно кивает, а когда мама уходит, озорно мне подмигивает.
Но в эту субботу к папе меня отвезла не мама, а Стив.
– Почему ты не можешь отвезти меня сама? – спросила я у мамы.
– У меня слишком много дел, Флосс. Я ужасно, ужасно, ужасно занята, – ответила она.
Она действительно суетилась по дому в своих джинсах и старой ковбойке Стива, разбирая вещи на три кучи – взять с собой, сдать на хранение, выбросить. Тигр ползал вокруг вещей на четвереньках, хватая все подряд. Сейчас он набросил себе на плечи как боа старые колготки и напялил вместо шляпы пустую кастрюлю.
– Давай бросим Тигра в кучу, которая на выброс, – предложила я.
– Ха-ха-ха, очень остроумно, – сказала мама. – Давай отправляйся к своему папочке.
– И все же я не понимаю, почему ты не можешь сама отвезти меня к нему, как обычно, – пробормотала я, и поплелась вслед за Стивом.
На самом деле я прекрасно понимала, почему сегодня мама не хочет отвезти меня к папе. Она не хотела сама говорить ему, что мы уезжаем в Австралию. У нее на это не хватало духа. Ладно, я уселась на заднее сиденье роскошного автомобиля, который выделила Стиву компания, и уставилась в розовую шею отчима. У Стива была очень короткая стрижка. Мама говорила, что она ей очень нравится, и любила гладить Стива по голове. Со стороны это выглядело ужасно глупо. Как кому-то может нравиться прическа, с которой голова напоминает коротко стриженный газон? Стив был в одной из своих воскресных спортивных рубашек с очень короткими рукавами, из-под которых выступали его мощные мускулы. Ну да, недаром же он перед работой почти каждое утро их накачивает.
