— Хелл!.. — из своей комнаты выскочил верлен, готовый сразу же разметать всех врагов, что потревожили спокойный сон Академии.
— Лесс! — с неподдельной радостью воскликнула я.
Наконец почувствовалось какое-то оживление: в коридор начали стекаться взволнованные преподаватели, выглядывали из комнат заспанные, но чрезмерно любопытные ученики.
Пока я соображала, из-за угла явился еще более бледный, чем обычно, декан Фель в парадной пижаме, а следом за ним под самым потолком парил… фантом. Видимо, творение рук моих все же ошиблось дверью, что, кстати, меня не особо расстроило, даже скорее обрадовало. Гадость, сделанная декану Фелю, была вдвойне приятна.
Мефисто гордо прошествовал меж ног голема и «героически» прикрыл собой учеников. Фантом же, словно брошенная кем-то мокрая тряпка, обмотался вокруг головы создания, отчего та покачнулась на глиняных плечах и — обрушилась на пол. Из раззявленной пасти показалась каменная табличка размером с ладонь. Как я и думала, руна.
Голем снова начал скатываться в одно целое, фантом лопнул, а я кинулась выхватывать руну, пока глиняная развалина не воспрянула вновь. Успела я буквально в последний удар сердца, радостно выкрикнула:
— Есть! — сжав табличку в руке.
Голема надо мной затрясло, куски глины разных размеров покатились вниз, и спустя пару мгновений меня целиком скрыло его остатками.
Я даже выругаться не успела.
— …у меня есть замечательное средство, оно очень сильное! Когда его стащили крысы, две покрылись зелеными пятнами, три сдохли, а еще одна превратилась в каменное изваяние! Правда, я пока ни разу не использовала его на некромагах…
— Давайте что-нибудь, что вернет преподавателя в строй сразу и все же целиком? А практиковаться дальше на крысах будете, а то у нас так людей скоро не останется.
Я пошевелила пальцами рук и ног. Вроде чувствую. Вроде движутся. Вроде на мне и с моей помощью. Ничего не понимаю.
Открыть глаза оказалось сложнее. Что-то резало и мешало. Будто в них был песок… или глина.
— Кто здесь рунник? — слабым голосом спросила я.
— Хельга! Ты как? — это, кажется, был Лесс.
— Как-как… Как то, чем таких, как я, представляют в селах, — собравшись с мыслями и силами, я таки приоткрыла один глаз. Верлен и декан Тиэльская склонились надо мной не то с интересом, не то с беспокойством.
Лекции сегодня у меня начинались с полудня, но декан Алмор настоятельно рекомендовал мне после таких травм отдохнуть хотя бы день. Каких это «таких» — я так и не узнала. По-моему, единственное, что осталось на память о големе, — это песок в глазах и небольшой синяк на плече.
А вот вопрос про рунника все пропустили мимо ушей.
— Мефисто сказал, что его разбудил крик ученицы, он пошел разбираться и отважно «перетянул» фантом на себя, — хмыкнул Лесс. — Что странно — если бы не это создание и удачное совпадение, голем мог бы до сих пор разгуливать по этажам. Интересно, откуда он взялся? — И декан Алмор присел ко мне на кровать.
— Представить не могу… — картинно прижала руку к груди я. — Понятия не имею, даже не знаю, что предположить!
Лесс, не будь дураком, догадался, кто приложил руки к этому безобразию. Но промолчал.
— Академия ведь имеет защитные покровы по всей территории. — Я сползла с постели на пол.
— Ты думаешь, что голем был создан уже здесь?
— Да. Либо подослан сюда через «переход», — произнесла я. — Не представляю, кому надо было этим заморачиваться.
— В прошлом году отчислили нескольких студентов за использование этих самых «переходов» не из лучших побуждений. А после, когда учащиеся разъехались по домам на зимние каникулы, все учителя остались в Академии и прошерстили каждый угол, проверили каждый предмет на возможную магию. Все чисто.
— Значит, голем все-таки был создан внутри здания, другого варианта у нас не осталось. И я снова повторю свой вопрос: кто в Академии увлекается магией рун?
— Рунников у нас мало. Историю рун преподает госпожа Эррская, дама «академического» возраста. В смысле в Академии работает с самого ее основания, — усмехнулся Лесс. — Но, насколько мне известно, рунники у нас все как один претендуют на золотую эмблему выпускника. Они бы не стали так рисковать.
— А есть ли любители? Кто может этим просто развлекаться?
— Разве что оборотень. Парень редко задумывается о последствиях, хотя не помню ни одного случая, когда бы он серьезно кому-то навредил. Мы его энергию в нужное русло направили — помогает порой в делах академических. Иногда в виде наказания, — усмехнулся Лесс.
Поблагодарив декана Тиэльскую за неоценимый вклад в мое скорое исцеление, я вытащила верлена в коридор. Знахарские комнатушки меня всегда ввергали в уныние.
— Ты про Ли?
— Ты уже имела честь с ним познакомиться? — нисколько не удивился Лесс.
— Не лично, — увильнула от прямого ответа я.
Похоже, с парнем нам стоило бы побеседовать. Коль в людях я не умела разбираться, то, может быть, в оборотнях получится?
Пообещав Лессу отлежаться, я отправилась к своей комнате, по пути пытаясь придумать, как поймать этого самого Ли до занятий.
Ответ пришел в виде самого Ли, который внезапно вылетел из-за поворота, чуть не сбив меня с ног.
Я вздрогнула. На меня уставились два глаза: один лиловый, другой фиолетовый, оба с вертикальными зрачками. Темная копна волос переливалась всевозможными оттенками цветов. От виска в разрез рубахи спускались тонкие узоры, сочетающие в себе и черточки, и точки, и непонятные мне символы.
— Что ты здесь делаешь? — от неожиданности «тыкнула» ученику я.
— Бегаю, иногда хожу, дышу воздухом, встречаю преподавателей… Продолжать? — улыбнулся парень. А-я то думала, что у него клыки с полмизинца должны быть.
— Ты, я так понимаю, Ли?
— Так точно, госпожа. — Парень показательно раскланялся. — И слава о подвигах моих летит впереди меня…
— Тогда сейчас я буду тебя убивать, герой-недоучка, — как-то не по-преподавательски прозвучало.
— А я тогда буду кричать, что вы меня насилуете, — невозмутимо отозвался парень.
— А мне ничто не помешает использовать заклинание, лишающее голоса. — Я скрестила руки на груди. Как жаль, что на самом деле я такого заклинания не знала. — Признавайся, голема ты ночью призвал?
— Это вам так сильно по голове досталось? — сочувственно посмотрел на меня парень.
Называть его «мальчишкой» у меня не повернулся язык. Во сколько же лет эту великовозрастную балду приняли в Академию?
— А то было б жалко, вроде красивая, а…
— Не забывайтесь, — не вовремя одумавшись, перешла на общепринятое «вы» я.
