Прошло уже больше года с тех пор, как сокращение штата вынудило его уйти с последнего места работы в компании «Томпсон», и хотя выпуски новостей каждый вечер бодро сообщали о том, что основные экономические показатели растут и фондовый рынок переживает небывалый подъем, у Дэниела не было надежды найти работу в ближайшей перспективе, и он не видел на горизонте изменений к лучшему. За последние тринадцать месяцев Дэниел побывал во всех агентствах по трудоустройству в Филадельфии и ближайших окрестностях, однако за все это время ему так и не подвернулось ничего подходящего, и рынок труда был перенасыщен такими же оставшимися без работы управляющими среднего звена, борющимися за одни и те же вакансии.
Дэниел уже не раз подумывал о том, чтобы переехать в другой город, но у Марго работа по-прежнему была, она исправно приносила домой зарплату, и, сказать по правде, дом был у них с женой единственным осязаемым имуществом. Это был их якорь, купленный и полностью оплаченный родителями Марго, которые оставили его с потрохами им в наследство. И пусть Дэниел не считал Пенсильванию лучшим местом для жизни; если дойдет до крайности, если Марго потеряет работу и им отрежут телефон, электричество и газ, они все равно смогут кое-как ютиться в гостиной в спальных мешках, питаясь крекерами, прихваченными из гостиничных холлов.
Выключая душ, Дэниел усмехнулся, развеселенный ходом собственных мыслей. Как не переставала повторять Марго, ему не нужно впадать в мелодраматизм.
Однако он не мог обойтись без мелодраматизма.
Так жизнь была интереснее.
Дэниел вытерся, побрился, почистил зубы, причесался и оделся. В костюме он выглядел консервативно, представительно, респектабельно. Поправив галстук, Дэниел посмотрелся в зеркало, отрабатывая улыбку. Он не питал особых надежд относительно сегодняшнего собеседования. Конечно, то, что его пригласили на встречу, а не отвергли с ходу, было хорошим знаком, но он уже прошел десятки собеседований с тех пор, как остался без работы, и ни разу это ни к чему не привело.
И все же уже достаточно долго его вообще не приглашали на собеседование, так что, по крайней мере, сегодня у него будет возможность попрактиковать подзабытые навыки.
Дэниел приехал в центральную часть Филадельфии и заплатил пять долларов за то, чтобы оставить машину на подземной стоянке под «Бронсон-билдинг». Компании «Каттинг эдж», занимающейся разработкой программного обеспечения, которая искала нового сотрудника, в здании принадлежали три последних этажа, и Дэниел поднялся на лифте наверх, быстро смазав пересохшие губы гигиенической помадой перед тем, как открылись стальные двери кабины.
Его тотчас же провели в кабинет, где молодая деловитая девица, только из колледжа, представилась начальником отдела кадров. Она предложила Дэниелу сесть в мягкое кресло напротив ее письменного стола, и они разговаривали где-то с полчаса. Это было собеседование, но вообще-то оно больше напоминало дружескую беседу, и Дэниел поймал себя на том, что такой неформальный подход позволил ему расслабиться. Конкретно о будущей работе речь не шла: они говорили в основном о Дэниеле, о его жизни, увлечениях, но он почувствовал, что по этому разговору девица составила о нем определенное мнение, и наградой ему явилось то, что она наконец встала и сказала:
– Полагаю, вы справитесь с работой у нас. У вас есть образование, желание работать, и, думаю, у вас все получится. Я хочу, чтобы вы познакомились с президентом нашей фирмы и поговорили с ним.
Дэниел прошел следом за ней по застеленному ковровой дорожкой коридору в другой, более просторный кабинет. Девица постучала в косяк открытой двери, затем жестом предложила Дэниелу пройти в кабинет.
Президент компании был из тех, кто из кожи вон лезет, стараясь произвести впечатление своего в доску парня. В документах компании он именовал себя «У.Л. Уильямс (Бад)». Дэниел терпеть не мог тех, кто предпочитал называться прозвищем. И еще больше он не мог терпеть тех, кто ограничивался одними инициалами. И то и другое вместе представляло собой смертельное сочетание. «Никогда не доверяй человеку, который не пользуется именем, полученным от родителей», – всегда говорил ему отец, и Дэниел отнесся к этому наставлению очень серьезно.
И все же работа была ему нужна и он не мог позволить себе выбирать и капризничать, поэтому сел напротив У. Л. Уильямса (Бада) и улыбнулся.
Президент фирмы пробежал взглядом резюме, которое держал в руках.
– Вижу, в прошлом вы работали над составлением технической документации.
– Да, – кивнул Дэниел. – В компании «Томпсон».
– Работа вам нравилась?
– Нет, – искренне признался Дэниел, осознав свою ошибку еще до того, как сказал это. – Я хочу сказать, сама работа мне нравилась, но мне не нравился… кое-кто из тех, с кем я работал.
– Именно поэтому вы уволились?
– Да, сэр.
– У нас в «Каттинг эдж» мы любим командный дух.
– С этим никаких проблем, – солгал Дэниел. – Я сам командный игрок. А это было лишь досадное недоразумение.
Президент улыбнулся.
– Да. – Он встал. – Что ж, спасибо за то, что заглянули ко мне.
Дэниел тоже встал и протянул руку.
– Спасибо за то, что приняли меня.
– Мы вам позвоним, – сказал У. Л. Уильямс (Бад), пожимая Дэниелу руку.
Но тот понимал, что никто ему не позвонит. Он совершил страшную глупость и провалил испытание. Из здания Дэниел выходил, чувствуя опустошение и раздражение, и его настроение еще больше ухудшилось, когда он спускался вниз на лифте, так как до него вдруг дошло, что он впустую потратил пять долларов на парковку.
«Назвался груздем, полезай в кузов», – решил Дэниел. Он приехал в центр города и уже потратил пятерку, так почему бы не спустить еще несколько долларов? Приехав в «Макдоналдс», Дэниел накупил себе нездоровой высококалорийной еды, стремясь загасить горечь разочарования.
Домой он возвратился к полудню и как раз успел застать по кабельному каналу старый вестерн Джона Форда[1]. Дэниел сидел в кресле перед телевизором, но не мог сосредоточить внимание на фильме и вместо этого размышлял о своих тщетных усилиях найти работу. На экране герой Джона Уэйна скакал на лошади по пустынным пескам перед величественными красными скалами, и Дэниел гадал, каково было бы жить в Аризоне. Сейчас рынок труда на Западе переживал бум, и Дэниел в который уже раз подумал о том, что, наверное, будет лучше сняться с места и последовать за солнцем, вместо того чтобы торчать в этом убогом доме и ждать у моря погоды.
По крайней мере, он не был шовинистом и не держал на Марго зла за то, что она приносила домой деньги. Дэниел был признателен жене, что у нее имелась постоянная работа, и у него не было никаких заскоков насчет того, что именно ему надлежит быть главным кормильцем семьи. Они с Марго не соперничали между собой, а были командой, один за всех и все за одного, и Дэниел гордился успехами жены. И все же он сам не мог жить без работы. Он не был творческой натурой, художником, писателем или музыкантом, и ему было нечем занять свободное время. Дело было даже не в деньгах: в первую очередь Дэниелу хотелось развеять чувство собственной бесполезности.
