Корки достала из буфета две кружки и поглядела в окно. Ей показалось, что она видит на заднем дворе чей-то силуэт. Неужели снаружи кто-то есть?
Девушка всмотрелась пристальней, но никого не разглядела. «Наверное, разыгралось воображение», — решила она. Насыпав в чашки шоколадный порошок, она вновь бросила нервный взгляд на окно.
— Эй, Корки! — позвала Дебра из комнаты.
— Иду! — откликнулась та. — Только налью кипяток.
Взяла чайник и повернулась к стоявшим на столе чашкам. Но как только она дотронулась до стола, ее рука начала неожиданно вздыматься вверх. Сама того не ожидая, девушка поднимала горячий чайник все выше и выше над застывшей левой рукой.
— Ой! — вскрикнула она и попробовала опустить правую руку, сжимавшую чайник. Но та совершенно ее не слушалась. А левая рука не отрывалась от столешницы.
Держа чайник над головой, правая рука начала его опрокидывать.
Опрокидывать.
Опрокидывать.
Из носика вырвался пар. И тут кипяток полился на левую руку.
Корки не могла опустить правую руку и не могла отдернуть левую из-под раскаленного водопада.
— Помогите, пожалуйста! — кричала она.
Кипяток лился по локтю и стекал на ладонь.
Раскаленная вода терзала ее кожу.
Обжигала.
Обжигала.
Обжигала так, что она уже не чувствовала боли. И вообще ничего не чувствовала.
Глава 5 Из могилы
— Она наверху, в своей комнате, — объяснил Шон Чипу.
Тот снял школьный пиджак, повесил его на крючок и одернул рукава свитера.
— А удобно будет ее потревожить? — спросил он.
Шон надул огромный розовый пузырь из жвачки и ответил:
— Удобно. Кимми уже с ней.
Чип вздохнул и окинул взглядом лестницу. Ему совсем не хотелось встречаться с Кимми. С тех пор как он ее бросил и увлекся Бобби Коркоран, миновало уже два месяца. Но бывшая подружка все еще смотрела на него холодно, так, что парню каждый раз делалось неуютно.
Встречаясь в школьном коридоре, девушка всегда отворачивалась, больно раня его.
— А Корки поправляется? — спросил Чип, чтобы хоть как-то потянуть время.
Шон кивнул, отлепляя жвачку от щеки.
— Ага. Она почти здорова, только бороться не может.
— Это плохо, — заметил Чип и прищелкнул языком. Парень никак не мог решить, стоит подниматься наверх или нет.
— Может быть, лучше зайти попозже? — спросил он Шона.
— Чип, это ты? — раздался сверху голос Корки.
«Попался», — подумал парень.
— Привет! — крикнул Чип и стал подниматься по ступеням.
Он остановился в дверях комнаты. Корки сидела на краю постели, забинтованная рука покоилась у нее на коленях. Кимми стояла возле шкафа и застегивала «молнию» куртки.
— Как дела? — спросил парень у хозяйки.
— Значительно лучше, — ответила та, улыбаясь.
Чип пересек комнату и коротко поцеловал ее в щеку. Смерть Бобби сблизила их. Корки поняла, что с этим парнем можно поговорить о сестре, о своем горе, о страхах. Через некоторое время они стали даже больше, чем друзья.
Чип был высоким атлетичным парнем, с открытым дружелюбным лицом. Его густые каштановые волосы обычно не знали расчески. Он часто надевал тяжелый сине-зеленый шерстяной свитер, делавший его плечи еще более широкими.
— Рука заживает?
— Не обращайте на меня внимания, я уже ухожу, — вмешалась Кимми. Ее голос был полон горечи.
— А, привет, Кимми, — произнес Чип как можно непринужденнее, но даже не обернулся, боясь встретиться с ее осуждающим взглядом.
— Спасибо, что зашла, — сказала Корки, поднимаясь. — И спасибо, что принесла домашнее задание.
— Ну, до понедельника, — ответила подруга и, тряхнув своими черными кудрями, вышла из комнаты.
Как только она скрылась из виду, Чип шагнул навстречу Корки и обнял ее за плечи.
— Ой! Осторожно! Моя рука! — вскрикнула та.
— Так, чем это вы тут занимаетесь? — донеслось с порога.
Обернувшись, они увидели Шона, пристально глядящего на них.
— Мы ничем не занимаемся, — ответила Корки резко.
— Ты же говорила, что не можешь бороться, — произнес братишка с укоризной. — А теперь борешься с ним.
— Мы не боремся, — возразила Корки со смехом. — Иди.
— Сама иди! — Это был стандартный ответ Шона.
— Давай, проваливай! — прикрикнула сестра.
Мальчик просунул язык между зубов и издал резкий звук. Еще один стандартный ответ. Чип засмеялся. Корки ткнула парня локтем под ребра.
— Нечего его поощрять, — произнесла она и посмотрела на брата: — Давай, убирайся.
— Ладно, — ответил тот, — я уйду.
И уже повернулся к выходу, но остановился в дверях:
— Но чтоб никакой борьбы, понятно?
С этими словами мальчик наконец-то исчез, и послышались его быстрые шаги по лестнице.
— Он забавный, — заметил Чип и прищелкнул языком.
— Только мне не до забав, — ответила Корки сухо и снова присела на край кровати.
— А рука действительно заживает? — Парень опустился рядом с нею.
— Ага. Но она все еще слишком чувствительна. Ты и представить себе не можешь, чего стоит одеться при помощи одной руки! — Девушка вымученно засмеялась. — В понедельник я уже выхожу. Какой длинной была эта неделя! Какой длинной…
Она собиралась еще что-то сказать, но тут ожил телефон, стоявший на ночном столике. Корки схватила трубку:
— А, да. Привет. Ты не можешь позвонить попозже? Ко мне тут Чип зашел. Ладно. Пока.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале, укрепленном на дверце шкафа, и здоровой рукой пригладила волосы.
— Кто это? — спросил парень, откинувшись на кровати и сложив руки за головой.
— Дебра, — ответила Корки. — Звонит мне каждый вечер с тех пор, как я обварила руку, и ей пришлось бежать за моими родителями. Кажется, решила взять надо мной шефство.
— Она все еще утверждает, что ты обварилась из-за злого духа? — вздохнул Чип.
Корки подошла к окну и посмотрела на задний двор. Вечернее солнце опускалось за деревья, и на покрытый палой листвой газон легли длинные тени.
— Не смейся над Деброй, — попросила девушка низким голосом.
