Дверь была изрешечена пулями. Один полицейский снимал отпечатки пальцев, собирал щепки и искал гильзы, а остальные складывали все найденные предметы в пакеты и приклеивали на них ярлычки. Среди работавших тоже не было никого из знакомых Анны.
Недалеко от нее на голом полу лежало тело мужчины лет сорока. Пули, судя по всему, попали ему в голову и в грудь. Он лежал лицом вниз, вытянув руки перед собой. Явно не уличный наркоман: дорогой костюм, залитая кровью рубашка была безупречно чистой, когда он ее надевал, золотые запонки. На ногах дорогие мягкие кожаные мокасины.
Анна переступила через тело и прошла мимо экспертов, изучавших капли крови, разбрызганные вокруг. У стен свалены грязные одеяла и спальные мешки. В центре комнаты устроен очаг; рядом — выгоревший одноразовый набор для барбекю. Везде коробки из-под дешевой еды, бутылки и жестяные банки.
Анна аккуратно обошла весь этот мусор, направляясь к полицейскому, который снимал отпечатки пальцев вокруг замызганного окна. Выглянув из окна, Анна увидела внизу балкон, — значит, тот, кто не боится высоты и принял достаточную дозу, вполне мог спрыгнуть вниз, вообразив себя Человеком-пауком.
— Что тут произошло? — спросила она.
Полицейский взглянул на нее поверх маски:
— Может, хотели продать товар и не договорились. Тот, которого убили, стоял за дверью, ждал, пока обслужат. Ему выстрелили в лицо и верхнюю часть грудной клетки. Стрелок, похоже, выбрался через окно.
— Убитый не похож на обычного наркомана.
— Да уж. Кажется, есть его документы. Шеф все забрал. А этого вот-вот увезут.
— Спасибо за информацию.
— Вы ведь Анна Тревис?
— И что?
— Да я так и подумал. Вы опоздали. Позвольте дать совет. Эта Каннингам — настоящая ведьма и может крепко попортить жизнь.
— Спасибо, учту. А вы кто?
— Пит Дженкинс, из экспертного.
Анна сдержанно улыбнулась. Ей никогда еще не приходилось работать под началом женщины, а первое знакомство не предвещало ничего хорошего. Она пробыла на месте преступления столько времени, сколько сочла необходимым, после чего отправилась в совещательную полицейского участка Чолк-Фарм. Как всегда, она все подробно осмотрела и записала, стараясь при этом никому не мешать.
Участок был старый и запущенный. Команда убойного отдела расположилась на третьем этаже, где оказалось много свободного места: здание шло на снос и уже было намечено место для нового. До переезда убойщикам предстояло располагаться на отведенной территории. На этаже было несколько маленьких кабинетов для следователей; самый большой угловой кабинет заняла Каннингам. Вдоль информационной доски устанавливали компьютеры, и служащие обустраивали рабочие места и тянули телефонные провода. Анна спросила, где ее место, и ей указали на кабинет рядом с кабинетом Каннингам.
Комната едва вмещала стол и видавший виды вертящийся стул. Не успела Анна снять пальто и протереть салфеткой пыльный стол, как молодой полицейский принес и подключил ей телефон.
Когда Анна устанавливала на столе ноутбук и раскладывала записные книжки и ручки, в открытую дверь постучал рыжеволосый детектив.
— Привет! Я — Гордон Лоуч. Через пять минут шеф ждет на совещание. В совещательной комнате есть кофе и пончики.
Анна улыбнулась и протянула ему руку:
— Детектив-инспектор Анна Тревис. Приятно познакомиться.
Гордон показался ей очень молодым — может быть, из-за цвета волос, а может, из-за влажных от волнения ладоней и нервного рукопожатия.
— До встречи, — ответил он и вышел.
Сквозь жалюзи на маленьком окне, выходившем в совещательную, Анна наблюдала, как комната наполняется полицейскими, которые брали стулья, рассаживались, болтали друг с другом. Она до сих пор так и не увидела ни одного знакомого лица. Само по себе ее это не огорчало, но все-таки приятно видеть дружелюбные знакомые лица, начиная новое дело.
Анна взяла блокнот, прошла в совещательную и заняла место; слева и справа от нее оставалось по свободному стулу. Их никто не занял. Анна приготовила карандаш, поставив кофе и пончик рядом с собой. Как только она сделала первый надкус, дверь широко распахнулась и старший инспектор Каннингам широким решительным шагом прошла к информационной доске. Повернувшись к присутствующим спиной, она что-то написала на ней, затем развернулась лицом к аудитории:
— Ну ладно, приступим. Первое. Звонок от соседки по дому. Нам известно, что она слышала выстрелы, но нужно с ней еще раз побеседовать — вдруг она знает, кто расположился на ночевку на той помойке, где нашли труп.
Каннингам повертела в руках маркер.
— У нас есть удостоверение личности жертвы, но нужно его проверить и сделать это тихо. Мне не нужны — повторяю, не нужны — никакие пресс-релизы, пока мы все не выясним. Судя по удостоверению личности в бумажнике, убитый — детектив-инспектор Фрэнк Брендон.
Анна резко выпрямилась. Она знала Фрэнка Брендона: он участвовал в расследовании ее последнего дела с Ленгтоном.
— Кто-нибудь знал его? — спросила Каннингам.
Анна подняла руку. Пытаясь справиться с потрясением, она нервно сглатывала слюну. Фрэнк, с его неистребимым запахом одеколона и с плечами тяжеловеса; Фрэнк, считавший себя неотразимым покорителем женских сердец; Фрэнк, который как-то и к ней пытался подкатиться… Тот самый Фрэнк? Он-то что мог делать в наркопритоне?
— Разумеется, как только удастся окончательно установить личность, мы попытаемся выяснить, какое дело он вел, — продолжала Каннингам. Она холодно взглянула на Анну. — Вы его узнали?
— Нет, мэм, но он лежал лицом вниз. Пули как будто попали в голову и плечи.
— Верно. Верхнюю часть головы снесло. Мне известно, что удалось найти пять пулевых отверстий: два выстрела сквозь дверь, остальные в упор. Но мы еще ждем заключения баллистической экспертизы, судмедэкспертов и патологоанатомов.
Взглянув на доску за спиной, Каннингам обернулась к офицерам:
— Похоже — это лишь мое мнение и нельзя утверждать наверняка, нужно еще кое-что выяснить, — наш потерпевший пришел в квартиру за товаром, его впустили, провели в комнату и попросили подождать, а потом по какой-то причине убили. Сначала убийца выстрелил сквозь дверь, потом открыл ее и выстрелил в упор, чтобы добить. Потом, вероятно, побежал в комнату и скрылся через окно. Однако пока неясно, сколько человек было в этой дыре. Ждем результатов по отпечаткам.
Анна слушала вместе со всеми. Мягкий голос и образованная речь Каннингам не вязались с ее подчеркнутой холодностью; она не смотрела людям в глаза и говорила не столько с ними, сколько им. Опять покрутив маркер в руках, она написала на доске данные удостоверения личности жертвы и перечень всего, что нашлось в его дорогом бумажнике: две фотографии (одна — красивой блондинки, другая — двоих маленьких детей); множество счетов из химчистки, из автосервиса за ремонт «БМВ» и из продовольственных магазинов. Больше ничего.
