– Да, звал, – и, помолчав, еще сердитее велел: – Пора уже. Иди!
Но ярл даже не шелохнулся. Он только прищурился и хмыкнул. В другой бы раз, гневно подумал Хальдер, он бы похмыкал, как же! А теперь что! Такая теперь тяжесть, жар! И кровь стучит в висках. И все-таки… Хей, Хальдер, хей! И он сказал:
– Айга, пора уже, совсем пора! Забыл, что ли? На меч его!
– Нет, – сказал ярл, тоже сердито. – Посол завтра уедет в Руммалию. И чтобы вдруг… Вдруг я чего не знаю? И поэтому вот еще что: я еще дам ему охрану.
– Что?! – не поверил Хальдер. – Охрану? Ему? А как наш поход?
– Будет поход, – сказал ярл. – Будет большой поход! На Владивлада.
На Владивлада, удивился Хальдер. Но что там брать? Но прежде как туда пройти? Да там кругом болота! И гиблые огни, которые…
– Да, – сказал ярл, – туда пойдем. К Источнику! Посол мне говорил…
Посол! Вот оно что! И Хальдер хрипло, неприятно засмеялся. И так же хрипло, зло сказал:
– Ха! Говорил! А Марево? Он, твой посол, хоть знает, что это такое?! Он видел, как оно плывет? Вот так оно!
И Хальдер поднял руку – опухшую и посиневшую, тяжелую! Но тут же опустил ее, потому что не смог удержать. Жар донимал его. И вообще – дрожь во всем теле, холод, слабость… Но гнев был сильней! И Хальдер опять заговорил:
– Да, Айга, Марево. Тебе тогда был уже год. Нет, два! Твой отец послал меня за данью. В трех днях пути от Уллина, вверх по течению, мы сделали привал. И вот… еще было темно; все спали, я один проснулся. Даже не знаю, отчего, но я вдруг подскочил. Смотрю – нет никого. И – тишина кругом, только какой-то слабый треск, как будто от костра. Потом… из-за кустов над самой над землей на нас начал выплывать туман – такой зеленоватый, душный, а в нем какие-то огни. Я закричал…
– Ха! – засмеялся ярл. – Рассказывал. Не раз. И вы бежали. Дикари! А вот посол, он говорит, что это твое Марево…
– Посол! Да что он может знать?! Он видел кости тех, кого сожрало Марево? Да и потом…
Хальдер хотел еще что-то сказать, но поперхнулся и закашлялся. И этот кашель бил его, бил, бил – прямо до слез. Хальдер хотел было их вытереть, но рука не послушалась, не поднялась. Тогда он лег и попытался задержать дыхание…
Но кашель сотрясал его. Ха! Марево, Источник! Чудо! Мысли прыгали! Да только чудо уже было, Айга! А теперь, похоже, дело за расплатой! Вот почему, Хальдер, тебе…
Бред! Бред это! Очнись! И он открыл глаза. Айга по-прежнему сидел возле лучины. Какой он молодой еще, подумал Хальдер. А какой глупый! Ему еще рано быть ярлом. Потому что разве он не чует, что посол нагло лжет?! И что вся его сегодняшняя сладкая болтовня – про Источник и про все другое, даже не важно, про что – это обычная приманка, ярл, чтобы задержать тебя, отвлечь, сорвать поход и чтобы потом…
Но мысли – что! А нужно сказать вслух! Чтобы он обязательно услышал и, может, еще даже одумался. Вот только дышать было уже почти нечем, язык ворочался с трудом, слова были тяжелые, как камни… Но Хальдер все-таки выдавил их из себя:
– Не верь ему. Твой путь другой. Его – на меч… и пытать… узнать, где этот… тайный лаз… в их Золотую Гавань. И сразу… всем в поход. И я клянусь тебе – ты станешь… Ты…
И Хальдер замолчал. Закрыл глаза. Гневно подумал: зачем клялся? Ведь же все клятвы – это ложь, приманка для глупцов, чтобы потом их, как Айгу сегодня… Кровь словно закипела в жилах! Очень хотелось пить!..
А ярл насмешливо спросил:
– И стану кем? Ну, говори! Что, стану ярлиярлом? Владыкой Полумира, да?
Хальдер молчал. Хотел закрыть глаза – не закрывались. А ярл сказал:
– А мне ведь ничего не надо. Потому что кто я? Кто я такой? Ты думаешь, я не помню?!
И он усмехнулся, и оправил ворот. Значит, помнит; всё помнит – то, чего ты никогда и никому не говорил и никогда не скажешь, потому что так тогда было условлено. А после, как ты пожелал, так оно и случилось: Ярлград расстроился, народ разбогател, соседи поклонились вам. Ярл Айгаслав ел, пил на золоте, спал на лебяжьих перинах, смышленым, смелым рос – как настоящий ярл. Но, правда, иногда он спрашивал:
– А где это случилось? Где ты нашел меня?
А ты, глядя ему прямо в глаза, отвечал:
– Не помню. Да и зачем это тебе? Ты – Айгаслав, наследный ярл, сын ярла Ольдемара. А кто такой я? Слуга, продавший тебе меч. Приказывай!
Но ярл всякий раз тут же молча разворачивался и уходил. А ты, глядя ему вслед, каждый раз думал примерно одно и то же: что сколько уже лет прошло с той встречи на реке! А в последние годы ты стал думать еще вот что: что из тех, кто был тогда на корабле, один только ты теперь в живых и остался. Правда, это не так важно. Потому что если бы даже кто-то из них, из твоих белобровых, теперь и был бы еще жив, то все равно никто ничего не стал бы рассказывать, потому что таким не делятся.
Они и не делились. Шло время. Много времени. И ярл смирился. Ярл вырос. Ярл пировал, охотился. Ярл принимал посольства, властвовал. Но при этом он, как и в прежние годы, внимательно слушал советы того, кого этот наглый посол теперь упрямо называет регентом… И вдруг он, Айга, говорит, что он все помнит! Но только разве сейчас важно это? Важно совсем другое. Потому что то, что уже было, это уже все равно не исправить. Исправить можно только то, что еще только собирается случиться. А собирается здесь вот что: Айга не пойдет на руммалийцев, а заключит с ними союз. А дальше что? Да как всегда! Вначале сюда явятся купцы и станут торговать… Нет, вначале они будут просто раздавать товары, и здешний народ – а народ везде один и везде глуп! – народ начнет рассуждать:
– Да, там, в Стране Высоких Городов, там жизнь! И вот здесь бы тоже так бы, как у них!
И станут привечать этих купцов. Потом, следом за купцами, явятся… как их?.. ну, эти, в черных балахонах, и начнут говорить, что вера в Хрт и Макью, а также и в Винна – это вера в идолов, а идолы – это обман. И тоже будут раздавать подарки и сулить всяческие другие блага и радости. Народ и им поверит. А потом вдруг – а это почему-то всегда случается вдруг, то есть очень быстро и как будто бы само собой – здесь случится то, что уже случилось в Песчаной Земле. И в Многоречье. И у Безволосых. А теперь тамошние ярлы платят руммалийцам огромную дань многими полезными вещами и, что хуже всего, еще и самыми лучшими воинами. И так будет и здесь, ярл Айгаслав! Глупец! Кругом одни глупцы! Хальдер с трудом лег поудобнее и посмотрел на руку. Рука почернела, раздулась, кожа на ней лоснилась и, казалось, вот-вот лопнет. Так, кстати, умирал Ольми, укушенный змеей. И было это в Руммалии. Там очень много змей – прямо в садах.
А там, откуда ты пришел, змей не бывает. И вообще, там если ты решил кого-нибудь убить, так приходи к нему и прямо говори ему, чего ты хочешь, и вам дадут мечи и вы, как и положено мужчинам, сразитесь между собой. И колдунов там нет. И раны не врачуют. У белобровых это так – если должен умереть, так умирай. А здесь…
