Ещё одна трель.
— Очень вовремя. Джессика проснулась.
Кларк стала подниматься из-за стола.
— Чай свой с собой возьмёшь? — спросил Ребус.
— А как по-твоему? — последовал ответ.
Когда они подошли к палате Джессики, оттуда как раз выходила уже знакомая им медсестра.
— Вы с ней помягче, — вполголоса попросила она.
— Мягкость — наш стиль, — заверил её Ребус.
Пострадавшая лежала на кровати без подушки, уставясь в потолок. Потом зрачки её дёрнулись, она моргнула несколько раз, фокусируя взгляд. Губы у неё были влажные, словно она только что пила из кувшинчика, стоящего рядом на подносе. Её отец сидел, как и прежде, держа дочь за РУКУ.
— Джессика, — начала Кларк, — я инспектор уголовной полиции Кларк, а это сержант Ребус. Как вы себя чувствуете? Дурацкий вопрос?
— Как если бы меня сбила машина.
— Я видела, в каком состоянии ваш «гольф». Подушка безопасности, вероятно, спасла вам жизнь. Глупо, что вы не пристегнулись.
Услышав это, Трейнор напрягся. Глаза Джессики расширились.
— Я всегда пристёгиваюсь, — возразила она.
— Водитель, который вас нашёл, — тот, который вызвал полицию, — говорит, что вы не были пристёгнуты.
— А не мог ремень отстегнуться при ударе? — спросил Трейнор.
— До сих пор я о таком не слышала, — ответила ему Кларк. — Не можете сказать, почему один ваш сапожок оказался на коврике у пассажирского сиденья?
— Не понимаю. — Джессика Трейнор перевела взгляд с Ребуса на Кларк и обратно.
— Вы сами были на водительском сиденье, — пояснила Кларк, — а один ваш сапожок почему-то лежал перед пассажирским сиденьем. Опять-таки, раньше я в своей практике с этим не сталкивалась.
Отец пригнулся поближе к девушке:
— Полицейские хотят знать, не гнался ли кто за тобой, так что тебе пришлось увеличить скорость.
— Я не знаю, что случилось.
На глаза Джессики Трейнор навернулись слёзы.
— Может быть, там кто-то устроил гонки? — спросила Кларк. — А вы мешали им и они выдавили вас с дороги?
— Нет…
Трейнор поднялся со стула. Его дочь зажмурила глаза, и он спросил:
— Тебе больно?
— Я не хочу об этом думать, — ответила она ему. — Не хочу ничего вспоминать. Машина съехала с дороги — и всё.
Не выпуская руку дочери из своих рук, Трейнор повернулся к полицейским:
— Вам, пожалуй, лучше уйти. Дайте ей прийти в себя.
В его взгляде ясно читалось, что возражений он не примет. Но Ребус всё же сказал:
— Нам нужен адрес Джессики здесь, в Эдинбурге.
— Зачем? — раздался голос с кровати. Джессика сжала свободную руку в кулак. Её глаза всё ещё были закрыты, а на лице появилось мучительное выражение.
— Нужен, и точка.
Трейнор показал рукой на коридор.
— Джессика, — сказал он, — попытайся расслабиться. А я провожу полицейских.
— Я понимаю, зачем они здесь.
— Они уходят.
Он ласково сжал её запястье, жестом показал Ребусу, чтобы тот вышел первым.
В коридоре, закрыв за собой дверь палаты, он дал им адрес. Кларк забила его в свой телефон.
— Да, кстати… — Трейнор протянул руку ладонью кверху. Кларк извлекла из кармана мобильный телефон его дочери и отдала ему.
— Джессика живёт в квартире одна? — спросил Ребус.
— С подружкой-студенткой. Её зовут Элис или Элисон — видел её всего раз.
— Она знает о том, что случилось с Джессикой?
— Я думаю, если бы знала, то была бы здесь.
У Ребуса был ещё один вопрос:
— Джессика встречается с кем-нибудь?
— Есть ли у неё бойфренд? Был какой-то Форбс. В последнее время она его не упоминала.
— Форбс — это имя или фамилия?
— Понятия не имею. — Его взгляд был устремлён на кровать за стеклом. — Я должен вернуться к ней.
— Если она скажет что-нибудь…
Трейнор кивнул Ребусу и вернулся в палату. Они увидели, как он снова сел на стул.
— Ты считаешь, что в машине она была не одна, — сказала Кларк.
— Я думаю, что и за рулём сидела не она, — ответил Ребус.
2
Старший инспектор Джеймс Пейдж слушал их доклад в своём крохотном кабинете, который раньше использовался как общая кладовка всего уголовного отдела. Полицейское отделение на Гейфилд-сквер являлось частью городского дивизиона «Б», но этот статус должны были вот-вот отменить, и Пейдж опасался, что и само отделение будет закрыто, расформировано, реорганизовано. Маленькая площадь снаружи представляла собой, в сущности, пятачок зелёной травы, на который нечасто заглядывала газонокосилка. Машины носились туда-сюда по Лит-уок, и от их движения дребезжали стёкла. Впрочем, Пейджа это не заботило — в его кабинете не было окон.
— И каким же образом сапожок оказался на этом месте? — спросил он.
Ребус и Кларк стояли, потому что в кабинете было место только для одного стула — того, на котором сидел их начальник.
— Тот, кто сидел за рулём, сбежал с места происшествия, — пояснил Ребус. — Отсюда вытекают две версии. Согласно одной, девушка на какое-то время пришла в себя и перелезла на водительское сиденье.
— Зачем?
— Чтобы выгородить того, кто сидел за рулём. Чтобы мы решили, будто машину вела она.
Пейдж задумался.
— Так, а вторая версия?
— Водитель либо не терял сознания, либо пришёл в себя раньше её. Он, или она, запаниковал — уж не знаю, по какой причине, — и дал дёру. Но перед этим отстегнул её и перетащил на водительское сиденье.
— Забыв пристегнуть её ремнём безопасности, — добавила Кларк.
— И вы всё это выводите из того факта, что коричневый замшевый сапожок оказался не в той нише для ног? — Пейдж перевёл взгляд с Кларк на Ребуса.
— Да, — ответила она.
— Ну, допустим, вы правы. И что это меняет?
— Водитель, возможно, был пьян или обкурился, — сказал Ребус.
— Или участвовал в противозаконных гонках, — сказала Кларк. — Или за ним гнались… Мы ничего не узнаем толком, пока не начнём копать. У Джессики квартира на Грейт-Кинг-стрит, она делит её с кем-то по имени Элис или Элисон. Упоминался ещё бойфренд.
Пейдж задумчиво почесал нос.
— Не хочется, чтобы кто-то думал, будто мы лопухи, — подсказал Ребус. — Один быстрый визит в её квартиру может многое прояснить.
