Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
В общем, француженки хотят соревноваться с мужчинами, и не требуют, чтобы эти соревнования были на равных. Не без некоторого фатализма они признают, что мужчины – далеко не идеальные существа. Мужчины высокомерны, экстравагантны, упрямы, как бараны, и упорно стремятся соблазнить любое существо в юбке. Француженки даже понимают, почему мужчины эмоционально закрыты и прячутся в нору собственных чувств, словно медведи во время спячки. Режиссер Николь Гарсия́ (Nicole Garcia) однажды сказала:
«В своем молчании мужчины очень даже трогательны. Они закрываются, ни о чем не просят и хотят, чтобы мы их оставили в покое. Они не обладают таким чувством уверенности, не в состоянии выражать и анализировать свои чувства словами, как это умеем мы. Они проявляют себя исключительно действием, и именно в это время я больше всего хочу их понять и разгадать их тайну».
Разгадка «тайны» не должна стать для вас ударом по голове сковородкой (предпочтительно фирмы Le Creuset). Вся тайна сводится к банальной la différence (разнице) между мужчинами и женщинами. Француженки любят мужчин и даже чувствуют по отношению к ним сострадание. Многие увидят в этом признание правоты мировоззрения древних 1950-х о различиях полов (я – Тарзан, ты – Джейн). Но не будем забывать о том, что запах женщины, любящей мужчин, очень сильный, и в культуре, в которой сложились отношения сотрудничества мужчин и женщин, этот запах является серьезным фактором. В картине режиссера Бертрана Блие́ «Слишком красива для тебя» Бернар (Депардье) женат на сногсшибательной красавице Флоренс (роль которой исполняет модель дома Chanel Кароль Буке́). Однако Бернар влюбляется в свою безвкусно одетую секретаршу потому, что та проявляет восторг по поводу его мужских качеств, в то время как красивая, но холодная жена этого не делает. (Бернар спрашивает жену: «Чего еще остается желать, когда идеал у тебя уже есть?» Видимо, в таком случае желать уже нечего.)
Благодаря принятому в обществе игривому отношению между полами и давней исторической традиции француженки не только получают удовольствие от флирта, они полагают, что флирт – неотъемлемая часть общения.
Моя французская приятельница Софи́ однажды заявила: «Если я провела с мужчиной достаточно долгое время, и он не начинает со мной заигрывать, меня это слегка расстраивает».
Флирт и намек на сексуальность воспринимаются не в качестве угрозы, а в качестве необходимого и обязательного выражения гендерных различий – как взаимное притяжение положительных и отрицательных магнитных полей и как естественное продолжение анатомического строения человеческих тел, в которых штепсель мужчины соединяется с розеткой женщины (мир электрических приборов так и кишит высоковольтными метафорами). Приведу цитату Алэн Гиами́, научного директора Национального института здоровья и медицинских исследований (INSERM[29]) и одного из авторов объемного исследования, сравнивающего отношение к сексу среди французов и американцев, а также специалиста в вопросах либидо: «французы не считают, что флирт и заигрывание являются прямым шагом к сексуальной близости, потому что флирт не обязательно заканчивается сексом». Как интересно! Писательница и критик Элизабет Вайссман описывает флирт, как «высказанное между мужчиной и женщиной обещание коитуса, которое никогда не выполняется».
Заметьте, речь идет об обещании соития, а не об угрозе сексуальных домогательств.
Француженкам нравится это «обещание», поэтому намек на секс и соблазн всегда присутствует во всех контактах женщин с любыми мужчинами. Француженкам нравится флирт точно так же, как им нравятся эклеры под стеклом витрины местной boulangerie[30] Француженки знают, что с эклерами надо быть поосторожнее, они вкусны, но полнят. Вот, собственно говоря, и вся разница между нами и ними. То, что американки могут позволить себе расслабиться во Франции, тоже свидетельствует о преимуществах французской культуры. Приведу слова, написанные в блоге одной американкой о том, как она посещала продуктовый магазин: «В прошлом месяце я стояла в очереди на кассу в Carrefour[31]. Передо мной стоял высокий красавец с загаром, который, очевидно, только что вернулся из отпуска. На нем были шорты, туфли для яхтсменов и рубашка поло. Волосы его были взъерошены. Я смотрела, что он покупает, и пыталась определить его семейное положение. Потом я заметила на его руке обручальное кольцо и поняла, что эта птица не про меня. Ну, по крайней мере, в теории. Когда очередь дошла до меня, кассир спросил: «Что-нибудь еще, мадам? Vous êtes avec le monsieur, n’est-ce pas?»[32]Я театрально вздохнула и ответила: «Non, helas!»[33]Мсье Взъерошенные волосы лучезарно улыбнулся, вежливо кивнул и двинулся к выходу.
Это был чудесный момент, во время которого я почувствовала тепло человеческого контакта. Я никогда бы в жизни не стала себя так вести в родном пуританском Массачусетсе и, в особенности, будучи разведенной женщиной. (Ай-яй-яй!) Но во Франции ты обязан показывать свое восхищение, когда видишь что-то красивое или приятное».
Действительно, во Франции вы обязаны демонстрировать восхищение при виде прекрасного. Как обязаны наслаждаться «обещанием коитуса», даже если до него дело никогда не доходит. Это совсем не «ай-яй-яй!» Non, non, non[34]. Более того, Элизабет Вайссман считает, что флирт спас отношения между полами в то время, когда во Франции сложилась такая ситуация, что «возникла опасность, что женщины могут кастрировать всех мужчин».
Француженки живут и любят на территории восприятия мира с точки зрения «мальчик – девочка– мальчик – девочка». Француженкам удалось сохранить первичный смысл слова femme (женщина), которое для нас является корнем слова «феминизм» (пусть на меня обижаются американские феминистки), и поэтому они в меньшей степени приемлют бесполую гендерную уравниловку в отношениях с мужчинами, к которой так стремятся американки. Француженки предпочитают решать сложные проблемы отношений с мужчинами совершенно другими путями.
«Жесткий эгалитаризм с элементом штрафных санкций у нас не работает», – пишет французская писательница Фабиен Каста-Розас, автор высокоинтеллектуальных книг «История флирта» и «История сексуальности на Западе». «Важно не равноправие, а принцип взаимного сотрудничества. Я могу собрать разбросанные вещи моего партнера или постирать, но я не жду от него, что он возьмет себе за обязанность выносить мусор или делать что-то сравнимое с теми задачами, которые выполняю я сама».
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54