Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Позвольте рассказать вам о первом французском ужине, в котором мне довелось участвовать. Гостей рассаживала хозяйка вечера – киномонтажер Клодин из Бретани. Она стояла около стола, характерно, по-французски, надув губы. Ужин происходил за большим и длинным деревянным столом. Клодин критически осматривала гостей и решала, кто с кем будет сидеть. «Ты сядешь здесь… а ты – с Жан-Клодом… mais non![20] …Полетт, подожди, ты сядешь с Домиником… ты идешь сюда, а ты…»
Главное, чтобы женщины не сбились в кучу, словно куры. Мужчины тоже не должны уединяться и создавать свои чисто мужские компании. Супругов безжалостно разъединяют и рассаживают по разные стороны стола. Смысл рассадки заключается в том, чтобы создать самое сочное и сбалансированное сочетание полов[21]и разнообразие. Французы убеждены, что разговор (и, конечно, вся жизнь) станет гораздо интереснее, если представителей полов перемешать друг с другом, что приведет к стимуляции интеллектуальной активности, невинному флирту tê te-à-tê te[22] и другим формам спонтанного человеческого общения.
Тогда действия Клодин по рассадке гостей казались мне слегка надуманными, старомодными и излишними (но в ту пору я еще немногое знала о французских обычаях). Я сидела и думала: «Интересно, что она еще придумает? Раздаст всем бейджики с именами? Зачем такой сложный ритуал? И вообще, почему я обязана сидеть рядом с мужчиной, который крутит свои сигареты размером с хлебную палочку руками и похож на Сартра, только волосы у него лучше?»
После того как все выпили по первой и вино было снова разлито по бокалам, в мою сторону кинули несколько пробных вопросов. (Все это происходило сразу после скандала Клинтона и Моники Левински. Да, это было давно!) Меня спросили, почему американцев так волнует этот банальный вопрос. Почему такая бытовая мелочь может занимать внимание великой нации? У американцев с головами, вообще, все в порядке? Я не стала углубляться в тему пуританства и его ценностей и коротко ответила: «Je ne sais pas»[23]. В тот вечер я узнала много нового и полезного. Например, что первым литературным описанием минета западная цивилизация обязана Рабле, щипчики, похожие на те, которыми вырывают волосы из ноздрей, за столом могут использоваться для того, чтобы выковыривать улиток из ракушки, а самих улиток гораздо приятнее называть благозвучным французским словом escargot. Похожий на Сартра сосед оказался очаровательным кларнетистом и помогал мне отрезать кусочки от огромной головы chèvre (козьего сыра) и цитировал французского кулинара Жана Антельма Брийя-Саварена[24], сказавшего: «Обед, в конце которого не подают сыр, похож на красавицу с одним глазом». Жена одного из гостей сидела между двумя незнакомым мужчинами, и те постоянно уделяли ей внимание, а ее муж, сидевший на другом конце стола, иногда поглядывал на жену сквозь постоянно увеличивающуюся батарею стоящих на столе пустых бутылок Pommerol[25] и, казалось, был вполне доволен тем, что его вторую половину обхаживают посторонние мужчины.
Французские мужчины не обижаются, когда незнакомцы ухаживают за их женами и восхищаются ими. Наоборот, мысль о том, что их жены способны возжечь огонь страсти в другом человеке, им льстит. Французским женщинам очень приятно, когда посторонние мужчины обращают на них внимание. Более того, француженки даже предполагают, что с ними начнут флиртовать. Может, было бы даже правильней утверждать, что француженкам не хватает ухаживаний посторонних мужчин. Флирт во Франции живее всех живых, merci beaucoup. Это почти гражданский долг. Это французский легальный наркотик. Это кровь, которая течет в венах французского общества. Флиртуют молодые француженки и представительницы старших поколений. Флиртуют даже феминистки.
Франсуаза Жиро́[26]однажды написала Бернару-Анри Леви́[27]в короткой, но довольно сумбурной книге «Мужчины и женщины: философский разговор» следующее: «Я уверена, что сделала это спонтанно. Вы молодой и красивый мужчина, и мне захотелось привлечь к себе ваше внимание. Зачем я это сделала? Просто так. Ради одного мгновения удовольствия, радости от того, что я, хотя бы на минуту, могу очаровать другого человека. Должна признаться, что я всю свою жизнь получала удовольствие от того, что могу это сделать».
Флирт во Франции живее всех живых, merci beaucoup. Это почти гражданский долг.
Это французский легальный наркотик. Это кровь, которая течет в венах французского общества.
В Америке понятие флиртующей феминистки – полный нонсенс, но во Франции вы можете столкнуться с этими дамами на каждом шагу. Франция всегда была страной любви, но не будем забывать о том, что в этой стране всегда было и есть много сексизма. Во Франции распространен другой, не воинствующий феминизм. По словам французского историка Моны Озоу́ф, во французском феминизме нет «удивительной жестокости», которая свойственна американскому феминизму. Журналистка Жасти́н ДеЛаси́ так писала в газете New York Times в период расцвета американского феминизма: «Нельзя сказать, что после освобождения француженки сняли с себя «паранджу». Многие действительно сняли лифчики, но сделано это было скорее для того, чтобы показать радость, а не выразить протест против удела женщин».
Вот так-то. В этой книге мы не можем уделить много места движению суфражисток, но вкратце скажем, что француженки не сетуют на то, что им чего-то не хватает. С другой стороны, то, что они вступают в сделку с мужчинами, не означает то, что они не борются за свои права. Француженки просто наслаждаются своей женственностью. Француженки обладают достаточным здравым смыслом и пониманием мужчин, которое в Америке было утеряно за всеми криками феминисток о необходимости женского освобождения.
Чтобы это понять, в Америке надо заплатить 500 долл. за семинар, объясняющий современные тенденции лайфстайла, а во Франции можно просто выпить с любой француженкой. Француженка расскажет вам следующее: мужчина – отнюдь не женщина (и, замечу, даже не эму, но об этом чуть позже). Он мыслит не так, как мыслит женщина. Он обрабатывает информацию не так, как мы. И что касается любви, то у него совершенно другая чувствительность и понимание этого вопроса. И если вы будете чересчур настаивать на том, чтобы он начал, как и вы, проявлять свои чувства, то единственное, что у него будет подниматься, это волосы на спине (даже если у него таковых и нет). Остальные части мужского тела от подобных разговоров не будут принимать горизонтального положения. В глубине души мы тоже об этом догадываемся. Нас учили о том, что мужчины – с Марса, а мы – с Венеры. Вот мы и оказались втянутыми в межгалактическую схватку. При этом мы выбиваемся из сил, стараясь сгладить все различия между полами. Давайте приведем аналогию из спорта: мужчины не могут носить специальные лифчики для девочек-подростков, а мы не можем носить суспензорий[28]. Можем, конечно, но выглядеть это будет довольно смешно.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
