Теперь Анна не так радовалась предстоящему семейному празднику. Ее скорее раздражала необходимость присутствовать на нем, поскольку неизбежно придется общаться с Гарольдом Сэвиджем. В последние годы ей удалось обрести уверенность в себе и самоуважение, а встреча с Гарольдом вновь пробудила ощущение заброшенности и чувство обиды, которые мучили ее много лет назад.
Звонок телефона вывел Анну из задумчивости. Она поспешила взять трубку и вздрогнула, услышав холодный, слегка насмешливый голос Гарольда Сэвиджа.
— Похоже, ты ждала совсем другого звонка, — заметил он, — извини, что разочаровал.
— Ничего я не ждала, — огрызнулась Анна. — Я уже собралась ложиться спать.
— Так рано?
— У меня сегодня был трудный день.
— Чтобы не утомлять тебя, задам только один вопрос. Что ты посоветуешь подарить юному Ролтону на крестины?
— Можешь ничего не дарить. Думаю, Дэниел вовсе не ждет от тебя подарка.
— Он сказал, что крестной матерью будешь ты. А что ты подаришь малышу?
— Я купила красивую серебряную ложку. Дэниел одобрил, — ответила Анна, абсолютно уверенная, что у Гарольда есть какая-то другая причина для позднего звонка.
— Я подумал, ты, может быть, согласишься встретиться со мной, когда у тебя будет время.
— В самом деле? Даже если бы у меня было свободное время, не вижу никакого смысла во встрече. Кроме того, до воскресенья недалеко, мы увидимся на крестинах.
— Ну да! Там-то ты точно будешь. — Низкий бархатный голос Гарольда сейчас звучал напряженно и подчеркнуто сдержанно. — Неужели тебе не о чем поговорить со мной?
— Почему? Я с удовольствием поболтаю о нашем студенческом прошлом, но не сейчас.
— Я надеялся, что сегодня… — Он помолчал. — Я теперь буду с тобой разговаривать по-другому, не так, как в те годы. Обещаю.
Где бы ни находился в этот момент Гарольд Сэвидж — в Англии, в Японии или на Луне — Анне это было безразлично.
— Ты, наверное, ждешь от меня благодарности? Теперь я стала твоим новым пылким увлечением?
— Похоже на то. Я все время думаю о тебе с той самой минуты, как увидел тебя сегодня. Энни, мы можем встретиться завтра?
— Нет. Сразу после ланча я поеду к своим. Увидимся в воскресенье.
— Постой, — торопливо сказал Гарольд, видимо опасаясь, что Анна повесит трубку. — В воскресенье трудно будет уединиться и поговорить по душам, а я хочу задать тебе один вопрос. Мне и тогда казалось загадкой…
— Что тебя интересует? — раздраженно спросила Анна, отлично зная, о чем он хочет спросить.
— Не притворяйся, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты, Энни, была яркой звездочкой на нашем курсе. Что все-таки с тобой случилось? Почему ты решила похоронить себя в сельской школе?
Анна с трудом удержалась от грубой отповеди. Этот вопрос рано или поздно задавали ей все кому не лень.
— Видишь ли, Гарольд, я не считаю свою работу недостойной. Я — хороший преподаватель, и мои ученики показывают чертовски успешные результаты. И к тому же, — сердито добавила она, — Берривуд вовсе не край света. Здесь живут очень милые добросердечные люди. И трудолюбивые. Мне это подходит.
— Понимаю. Но ты так и не ответила на мой вопрос. Твой руководитель считал, что ты станешь Лобачевским в юбке.
— Увы, он жестоко ошибся, — съехидничала Анна. — И Лобачевским я не стала, и обожаю джинсы, а не юбку. А теперь, когда мы все выяснили, позволь распрощаться.
— Энни, послушай!
— Я не хочу слушать. Я хочу спать. Спокойной ночи!
Однако ночь прошла беспокойно. Анна долго лежала без сна, разглядывая яркие звезды на чистом холодном небе. Ее мысли непрерывно возвращались к вопросу, заданному Гарольдом, и к студенческому прошлому.
Старшая сестра Анны Сьюзен рано вышла замуж и уехала с мужем во Францию, где без остатка посвятила себя семейным заботам. Братья, как все мужчины, были достаточно самоуверенными и независимыми. Анна же, самая младшая в их дружной семье, никак не могла определить свое призвание. По характеру Анна была скорее замкнутой, чем общительной, и поэтому мечтала о такой работе, где могла бы проявить себя, могла бы отдавать те знания и тепло души, которые она ощущала в себе.
Анна решила учиться в университете, который давал широкие и разносторонние возможности выбора профессии. Там-то она и встретила Гарольда Сэвиджа.
Гарольд был значительно старше и опытнее своих сокурсников. Он уже отучился четыре года в Олдингтоне и год в Кембридже, а теперь хотел углубить свои знания в старейшем и уважаемом университете Оксфорда. К удивлению и радости Анны, Гарольд с самого первого дня ее появления в университете взял ее под опеку и был к ней настолько внимателен, что вскоре она почувствовала себя со всеми на равных. Где бы она ни показывалась, рядом мелькала высокая фигура Гарольда Сэвиджа, и никому из студентов не приходило в голову хотя бы немного поухаживать за Анной.
Впрочем, Анну это нисколько не тревожило, так как она с первого взгляда без памяти влюбилась в Гарольда.
Но, увы, безответно.
Как ни юна была Анна, но ей хватило ума понять, что страсть мучает только ее. Гарольд постоянно оказывал ей знаки внимания, но это ничего не значило. На этот счет у Анны не было никаких иллюзий. Гарольд опекал ее, как опекал бы младшую сестренку, и не помышлял о большем. Стремясь разделять его интересы, Анна ходила с ним на все футбольные матчи, хотя к этому виду спорта была абсолютно равнодушна. Зато вечеринки и танцы она посещала с большим удовольствием.
Но, как бы поздно они ни возвращались, на прощание Гарольд всегда по-братски небрежно целовал Анну в щечку.
Тоска, обида, страдание от неразделенной любви настолько заполняли душу Анны, что она не думала ни о занятиях, ни о будущей работе — ни о чем, кроме своего горя.
Но вдруг Анна резко изменилась. Она не хотела общаться ни с кем из сокурсников, отказывалась встречаться даже с Гарольдом и с головой ушла в учебу. Гарольд же, наоборот, стал проявлять к Анне повышенное внимание, но это ничего не изменило ни в ее поведении, ни в их отношениях.
Потом Гарольд нашел работу за границей и уехал. Связь между ним и Анной полностью прервалась. Тем не менее он однажды приехал в Англию под Рождество, и обстоятельства сложились так, что праздник он встречал в семье Анны.
Гарольд познакомился с ее родителями, с братьями и с сестрой и сумел очаровать их всех. Анну он совершенно замучил яростными нападками на выбор ею будущей профессии. Анна хотела работать педагогом в обычной школе, а Гарольд доказывал, что эта профессия не соответствует способностям и характеру Анны.
Анна спокойно объясняла ему, что имеет право на собственное мнение, но Гарольд не желал ничего слушать и злобно накидывался на Анну. В конце концов Анна, разозлившись, выгнала его и с тех пор ничего о нем не слышала до того злополучного дня, когда Гарольд Сэвидж во всем своем великолепии появился возле школы, где работала Анна.
