— Я никогда о тебе так не думал, — запротестовал Дэниел.
— Ты — да, зато другие думают. И у них есть основания так ко мне относиться. Так что я решила начать новую жизнь и стать бабочкой, с которой мужчины не сводят восхищенных взоров.
Вернувшись в Берривуд, Анна вернулась и к привычной жизни. Она по-прежнему по утрам спешила в школу, возилась с малышами, вразумляла старшеклассников, болтала на переменках со своими коллегами о школьных делах.
Фрэнк Освальд теперь частенько заезжал к Анне на чашечку чаю. Цветы он, видимо, считал обязательным атрибутом визита и неизменно являлся с большим букетом. Но поскольку Фрэнк ни словом, ни жестом не давал понять, что хочет чего-то большего, чем эти короткие встречи, Анна начинала ощущать неловкость.
Однако незадолго до Рождества, нанеся очередной визит, Фрэнк заговорил о поездке в гости к его родителям. Он уверял, что Хоуп часто рассказывает дедушке и бабушке о своей учительнице, вот они и хотят познакомиться. Фрэнк выглядел ужасно смущенным, и Анна, сжалившись над ним, не стала возражать, но напомнила, что в каникулы должна будет большую часть времени провести со своей семьей.
— Я думаю, о времени мы сумеем договориться, — обрадовался Фрэнк.
В последний день перед каникулами Анна задержалась в школе и вышла на улицу почти последней. Она медленно шла через двор к школьной стоянке, где с утра мерзла ее машина, когда на нее вихрем налетела Хоуп Освальд.
— Мисс Ролтон, мисс Ролтон! Дядя Фрэнк сказал, что вы приедете в гости к бабушке с дедушкой! Это правда?!
— Может быть, — спокойно ответила Анна, — только не надо кричать об этом на весь двор.
— Можно, — девочка заговорила тише, — я сделаю для вас салат, такой же, как мы делали у вас дома? Я помню, он вам понравился.
— Конечно, сделай, — согласилась Анна и поймала себя на том, что начинает сожалеть о своей неосмотрительности, с какой приняла приглашение Фрэнка Освальда.
На стоянке рядом со своей машиной Анна увидела роскошный «бентли». Дверца открылась, и из автомобиля вышел стройный мужчина. Анна замерла, не веря собственным глазам. Да, это, несомненно, Гарольд Сэвидж, собственной персоной. Одетый в строгий темный костюм, он, как всегда, выглядел солидно и внушительно.
— Привет, Энни! — Фамильярно подмигнув, Гарольд протянул ей руку.
— Вот уж сюрприз так сюрприз, — сухо отозвалась Анна, вяло пожав протянутую руку. — Как ты здесь оказался?
— Приехал повидать тебя, Энни.
Неужели он надеется, что она ему поверит?
Видя, что Анна не реагирует на его слова так, как он, должно быть, ожидал, Гарольд помрачнел.
— Я понимаю, следовало предупредить тебя, но я был занят и не знал, когда освобожусь и сумею ли встретиться с тобой.
Анна смотрела на Гарольда, надеясь, что по ее лицу невозможно догадаться, как она взволнована неожиданной встречей. Когда-то она была готова отдать все на свете, чтобы увидеться с ним, но это было давно.
— Твоя ученица? — спросил Гарольд, взглянув на недоуменно наблюдающую за ними Хоуп.
— Да, — подтвердила Анна, обрадовавшись возможности сократить беседу, — так что, боюсь, не смогу предложить тебе даже выпить со мной чашечку чаю. Мне надо срочно заняться ее делами.
— Я рассчитывал на большее, чем чай, — медленно сказал Гарольд, глядя ей в глаза. — Позволь на правах старого друга пригласить тебя сегодня вечером на обед.
Он еще и шутит! — возмутилась Анна. Пора поставить его на место.
— Извини, Гарольд, я не могу принять твое приглашение. У меня мало времени. Я собиралась завтра ехать домой на каникулы…
— Я знаю. Твой брат мне вчера об этом рассказал.
— Ты виделся с Дэниелом?
— Я купил у него кое-что из мебели.
И Дэниел даже не счел нужным сказать об этом своей сестре!
— Извини, Гарольд, — Анна бросила беспокойный взгляд на Хоуп, — мне пора.
— Хорошо, я позвоню тебе. Дэниел дал мне твой телефон, — небрежным тоном сообщил Гарольд.
Мысленно отругав брата, Анна решительно распрощалась, села в машину и выехала со стоянки.
Взволнованная неожиданной встречей, Анна проделала путь до дома быстрее, чем обычно. Ее возмущение поступком Дэниела было столь велико, что, войдя в дом, Анна, не раздеваясь, кинулась к телефону.
Обменявшись с матерью коротким приветствием, Анна перешла к тому, что ее так рассердило.
— Ты ни за что не угадаешь, кого я встретила сегодня возле школы. Гарольда Сэвиджа! Он не иначе свалился с неба и пригласил меня на обед.
— Да, Дэниел говорил, что Гарольд собирался повидаться с тобой.
— Как?! И ты знала об этом?! И не предупредила меня! Честно говоря, не ожидала, — обиделась Анна.
— Он хотел сделать тебе сюрприз.
— О! Это ему, безусловно, удалось.
— Значит, ты приняла приглашение?
— Нет, конечно. Я бы в любом случае отказалась, у меня на вечер были другие планы.
— Более приятные?
— Не просто приятные, восхитительные. Я мечтала лечь пораньше и провести вечер с книжкой в руках.
— Ох, Энни, — Милдред засмеялась, — ты, как всегда, шутишь. Гарольд огорчился?
— С чего бы ему огорчаться, — рассердилась Анна, — если он столько лет прекрасно обходился без моего общества!
— Надеюсь, ты знаешь, что Дэниел пригласил Гарольда на крестины?
— Что ты сказала?
— Я думала, ты обрадуешься. Ты ведь будешь крестной матерью.
Случись это несколько лет назад, Анна была бы на седьмом небе от счастья, но сейчас мысль о неизбежной встрече с Гарольдом Сэвиджем привела ее в ужас.
— Не беспокойся, — сдержанно проговорила она, — ради малыша я готова на все. Как чувствует себя молодая мама?
— Прекрасно. И прежде всего потому, что малыш дает ей выспаться. Его отец в младенческом возрасте меня не баловал.
— Зато теперь, — засмеялась Анна, — Дэниел в восторге от сына.
— Да, он все время возится с сыном, ужасно им гордится и готов говорить о нем часами. Приедешь — увидишь. Не забудь перед выездом позвонить.
Анна положила трубку и сердито нахмурилась. Ее вовсе не радовала перспектива видеть Гарольда Сэвиджа в роли крестного отца.
Гарольд был ее первой любовью, серьезной и глубокой. Анна не видела его несколько лет, но, как оказалось, он по-прежнему вызывал в ней бурю чувств и сексуальное томление. Разум подсказывал Анне, что недопустимо снова попадать под власть обаяния Гарольда. Если бы она согласилась пообедать с ним, у нее не осталось бы ни малейшего шанса выскользнуть из его цепких рук.
Анна знала, что у Гарольда всегда на первом месте он сам и его дела. Судя по уверенному виду и по небрежной манере разговора, Гарольд ничуть не изменился. Но Анна изменилась. Гарольду придется понять, что перед ним уже совсем не та робкая девочка, которая смотрела на него, как на Бога, ловила малейшие знаки внимания, пусть и снисходительного.
