— Но… почему я? Именно я? — спросила наконец Орланда то, что больше всего волновало ее. — Такой мужчина, как вы, может выбрать любую женщину.
— Пожалуйста, мисс Смит, прошу вас думать о моем предложении не как о замужестве, а как о работе. Временной и высокооплачиваемой работе. Предыдущая кандидатка отказалась принять мои условия, они показались ей недостаточно щедрыми, — ответил он, решив быть предельно откровенным. — Это та женщина, которую вы встретили вчера вечером.
— Вы… вы собирались жениться на ней?!
— Да. К сожалению, она отказалась в самый неподходящий момент. Поэтому-то мне и понадобилось найти замену в самую последнюю минуту. Я должен жениться не позднее завтрашнего дня… А лучше сегодня.
— Но почему именно я? — настаивала Орланда.
Происходящее все еще казалось ей полной бессмыслицей, но знание того, что он готов был вступить в брак с той кошмарной девицей из ресторана, помогало поверить в серьезность предложения. Что, однако, было по-прежнему невероятным, так это выбор замены.
— Потому что между вами и женщинами подобного ей типа есть существенная разница. Миллисент жаждала моих денег, дабы ублажать себя. — Он так внимательно посмотрел ей в глаза, словно заглянул в самое сердце. — А вам они по-настоящему нужны. Это делает вас более… надежной кандидатурой.
Орланда замерла, оцепенела. А он безжалостно продолжал:
— Вам необходимы деньги, мисс Смит. Чтобы спасти и вас, и вашего ребенка. Вы не можете продолжать жить в этой кошмарной трущобе, сами знаете, что не можете. У вас нет ни работы, ни других средств к существованию. Мои деньги помогут вам начать новую жизнь в приличном месте. Они — спасательный круг и для вас, и для вашей девочки. Возьмите же их, возьмите деньги, которые я предлагаю.
Орланда побледнела как смерть. Искушение было слишком велико.
Стэнли внимательно наблюдал за эмоциями, ясно отражающимися на ее лице. И продолжал настаивать, как при заключении сделки:
— Я держу в руках ключи к вашей будущей жизни. Новой жизни. Достойной. В обмен за несколько недель настоящей. Это все, чего я прошу. Чтобы вы и ваша девочка провели в моем обществе один месяц, и после этого вы обе свободны. Свободны и финансово обеспечены.
Орланда задыхалась.
— Но я совсем вас не знаю… Вы можете быть… кем угодно, — слабо запротестовала она.
Он вскинул голову и высокомерно взглянул на нее.
— Я — Стэнли Гилбрайт, будущий президент правления «Гилбрайт трейдинг интернешнл», крупнейшей в Гонконге торговой корпорации. Семья Гилбрайт хорошо известна и более ста лет пользуется заслуженным уважением.
Молодая женщина залилась яркой краской, ясно различив негодование в его голосе.
— П-простите, но я же не вращаюсь в деловых кругах…
— И сделанное мною предложение включает то и только то, о чем я вам сказал. Если желаете, можете переговорить с моими адвокатами. А в этих документах… — Он постучал указательным пальцем по разложенным на столе бумагам. — В них указано, что именно вы получите по расторжении нашего брака. Так скажите, что же мешает вам подписать их?
«Вы! — хотелось ей крикнуть. — Только вы!» Орланда тупо уставилась на него. Я не могу, думала она, выйти замуж за такого сногсшибательного мужчину, даже временно. Это… это сумасшествие… полная бессмыслица…
Ее отвлек яростный вопль. Камилле наскучило сидеть в кроватке и перебирать немногочисленные игрушки. Женщина бросилась к ней, подхватила на руки и крепко прижала к себе маленькое теплое тельце. Плач моментально прекратился, и малышка уставилась на стоящего у стола незнакомца.
— Двести тысяч американских долларов, — тихо произнес Стэнли. — Подумайте, хорошенько подумайте, что вы можете сделать с такими деньгами…
Уходите, мысленно взывала к нему Орланда. Господи, скорее уходите! Забирайте свой дорогой портфель, бумаги и уходите, пока я не уступила! Не искушайте меня!..
— Вы сделаете это не для себя, вы сделаете это для вашей дочери.
Она закрыла глаза, пытаясь спрятаться, спастись от мягкого, обольстительного голоса.
— Если я сейчас уйду, то уже не вернусь. Как вы будете жить дальше, зная, что сами отказались от возможности обеспечить достойное будущее своему единственному ребенку?
Орланда молча раскачивалась, прижимая к себе малютку, которая снова начала хныкать.
— Месяц… всего один месяц! И потом вы свободны, финансово обеспечены, независимы!
— Камилла поедет со мной, — срывающимся голосом заявила Орланда.
Стэнли кивнул.
— Естественно, она поедет с вами. Вам необходимо только подписать бумаги. — Он вытащил из нагрудного кармана пиджака ручку с золотым пером и протянул ей. — Подойдите…
Она не могла больше противиться ни искушению, ни властности его голоса. Медленно, словно во сне Орланда посадила Камиллу обратно в кроватку и, не обращая внимания на ее громкие протесты, приблизилась к столу. Взяла ручку, проследила глазами за указательным пальцем Стэнли и расписалась там, где он остановился внизу страницы.
Господи, что же она натворила?
ГЛАВА 2
Безучастно глядя в иллюминатор на плывущие внизу облака, Орланда сидела в кресле. Камилла спала у нее на коленях. Взлет был тяжелым, малышка плакала от боли в ушах, от которой не смогла даже отвлечь бутылочка с ее любимым апельсиновым соком, и успокоилась только спустя полчаса.
Женщина украдкой взглянула через проход, туда, где сидел ее супруг Стэнли Гилбрайт. Перед ним на столе была разложена куча бумаг и, судя по сосредоточенному виду, он забыл, что находится в самолете не один.
Орланда, для которой, как и для ее дочери, это был первый в жизни полет, едва могла поверить в происходящее. Но, с другой стороны, вся ее жизнь с той минуты, как она поставила подпись на привезенных Стэнли документах, выглядела какой-то нереальной. И если бы не приказ не думать, то едва ли она смогла бы выполнить все необходимые формальности. А так она просто покорилась чужой железной, несгибаемой воле…
Они увиделись в ратуше в четыре часа дня. Перед этим молодой человек в очках, один из секретарей Стэнли, приехал за ней и отвез в магистрат, где она получила необходимые для регистрации брака и путешествия в Гонконг документы на себя и Камиллу. Сама брачная церемония прошла для нее как в тумане.
Должно быть, ей удалось сделать все, что положено, правильно ответить на заданные вопросы, но единственное, что запомнилось, — это присутствие рядом с ней не очень высокого, но сильного и властного мужчины. В тот момент, когда он взял ее левую руку и надел на палец золотое кольцо, она едва не потеряла сознание. А потом услышала громкий рев Камиллы, которую помощники пытались развлечь в соседнем помещении, и позабыла о происходящем, стремясь поскорее очутиться рядом с дочерью. Как только все закончилось, она кинулась туда, схватила ее на руки и изо всех сил прижала к себе.
