Пока они шли сквозь толпу, женщины то и дело оглядывались на Алессандро. Здесь были и скромные взгляды украдкой, и откровенные призывы. Эвелина пожалела, что она идет сзади и не видит выражения его лица. Интересно, как он реагирует на такое внимание?
Теперь, когда нет жены, которая предъявляла бы на него какие-то права, он может позволить себе вести себя так, как ему заблагорассудится. Любая женщина, оказавшаяся ему по вкусу, может очутиться в его постели.
В здание аэропорта работал кондиционер, но как только они вышли, их охватил сухой душный воздух, как будто они попали в печку, что удивило Эвелину, ведь полуденный пик жары уже прошел.
Алессандро увидел, как она распахнула глаза, удивившись контрасту между прохладным воздухом аэропорта и зноем, поджидающим их снаружи.
– Тебе жарко, Лина? Ты, должно быть, не привыкла к такому климату.
– Да нет, все нормально, – отрезала она.
– Ну и прекрасно, – усмехнулся он.
К счастью, в его шикарной машине тоже был кондиционер, и здесь Эвелина могла отдохнуть от зноя. Алессандро умело вывел автомобиль со стоянки и влился в поток машин.
– А где Ренцо?
– Дома.
– А… – разочарованно протянула она.
– Неужели ты думала, что я вытащу малыша из дома в такую жару, тем более что и самолет мог опоздать?
– А кто остался с ним?
Она как будто упрекала его в чем-то.
– Няня.
Господи, неужели она думает, что он оставил ребенка одного?
Повисла тягостная пауза, а затем Алессандро спросил:
– Как твоя бабушка восприняла это известие? Эвелина прикусила губу. Что она должна была рассказать ему? Нужно ли говорить Алессандро то, что, хотя эта новость и потрясла бабушку, но она не стала для нее такой уж неожиданностью? Эвелина вспомнила слова бабушки о том, что Ванесса подлетала слишком близко к солнцу… Нет, это все вовсе не было предназначено для ушей Алессандро.
– Это был не первый удар, который бабушке пришлось перенести в жизни… Ты еще мне не рассказал, как все это случилось.
Он не торопился отвечать, осторожно подбирая слова, помня, что он должен уважать и ее родственное положение, и ее чувства.
Какую часть правды можно ей открыть? Да и захочет ли она знать все это? Тем более что о покойных не принято говорить плохо. Ему приходилось выбирать между честностью и деликатностью.
– Никто точно не может сказать, как это произошло, – уклончиво ответил он. – Ванесса возвращалась домой из Рима, где она гостила у друзей…
Каким-то внутренним чувством она поняла, что он лукавит, а также заметила какой-то неприязненный холодок в его голосе, когда он говорил о покойной жене.
– Ты что-то не договариваешь… Алессандро ответил не сразу, продолжая смотреть перед собой на дорогу. Эвелина сказала первое, что ей пришло в голову, и сразу же попала в точку:
– Водитель был пьян?
Ну что ж, наверное, не стоит утаивать это от нее. Все равно завтра газеты растрезвонят все по всему свету.
– Да.
Гнев охватил Эвелину, и впервые за многие годы он был направлен не на этого человека, сидящего подле нее, а на ее любимую кузину. Какое непростительное легкомыслие! Ведь Ванесса была матерью совсем маленького ребенка, как же она могла не понимать своей ответственности за него? Как она могла допустить такую глупость и поехать с пьяным водителем? Не говоря уже о том, что мальчику было чуть больше года, а мать оставила его ради увеселительной поездки… Впрочем, это как раз на нее похоже, но поехать с пьяным водителем!
Может, она чего-то не понимает? Ванесса была какой угодно – взбалмошной, легкомысленной, эгоистичной, но только не глупой. Она была сильной, уверенной в себе и умела добиваться своего любой ценой. Иногда она слишком любила приключения, но глупой она не была никогда.
Что же случилось? Может, этот несносный человек, который, как видно, не собирается вводить ее в курс дела, довел Ванессу до такого состояния, что ей уже было наплевать на осторожность и здравый смысл? Но с другой стороны, если их брак был так несчастен, она всегда могла забрать ребенка и уйти от мужа.
Эвелина исподтишка взглянула на четкий профиль Алессандро. Вряд ли он разрешил бы Ванессе забрать с собой сына. Может, поэтому она не подавала на развод?
Эвелина щекой прижалась к прохладному оконному стеклу и принялась равнодушно разглядывать открывающиеся перед ней красоты Италии.
К тому времени, как они подъехали к поместью, их обступила непроглядная тьма и огромные сияющие звезды засыпали весь небосвод. Они были настолько крупнее и ярче звезд, которые она наблюдала в Бостоне, что Эвелина даже ахнула. Огромная полная луна поглаживала руками лучей уснувший фруктовый сад.
Эвелина вышла из машины. Ласковый ветерок коснулся ее лица и принес с собой благоухание каких-то экзотических цветов, перемешанное с густым ночным ароматом лимонов и апельсинов.
Они свернули на узкую дорожку, ведущую к парадному входу. Казалось, что дом, неясно вырисовывающийся в темноте, так и стоял на этой земле с самого сотворения мира. В нем ощущался дух старины и простой вечной гармонии.
После того как они вошли в имение, Эвелина первым делом спросила у Алессандро:
– Здесь есть телефон?
– Конечно. Ты что думаешь, мы общаемся при помощи дымовых сигналов? В имении есть все, необходимое для современной комфортабельной жизни.
Взглянув на Алессандро, она подумала, что слово «современный» абсолютно не подходило ему. Его можно было с легкостью представить в старинном костюме где-нибудь при дворе Медичи.
– Этот звонок так важен для тебя, что ты торопишься его сделать, даже не умывшись? А, понятно… Ты, конечно, звонишь мужчине…
Он скорее утверждал, чем спрашивал.
– Да, мужчине.
В общем-то она звонила Рику, но это совсем не касалось Алессандро. Он волен делать свои собственные выводы. Наверняка он подумает, что она звонит любовнику… Ну и пусть. Его мнение ее совсем не беспокоит.
Она дозвонилась на удивление быстро.
– Рик? Привет, это я… Да, я долетела благополучно…
Пока Эвелина говорила по телефону, Алессандро отнес ее вещи наверх, невольно размышляя над тем, была ли она такой же раскованной в постели, как и ее кузина. Он представил, как ее длинные ноги с такими хрупкими лодыжками обвиваются вокруг тела какого-то незнакомого ему мужчины.
Он напомнил себе, что повидал немало таких женщин. Белокурые волосы, распахнутые наивные глаза, тело, доведенное до совершенства длительными тренировками в гимнастических залах. Мужской ум в теле женщины. Они и действовали, как мужчины, – не задумываясь, добивались того, чего хотели, а на остальных им было наплевать.
