2
— Ты знаешь, что я всегда любила тебя…
Голос Беренис звучал неестественно даже для нее самой. Она опять заглянула в сценарий, лежавший на кухонном столе, и вновь произнесла эти слова. Фраза прозвучала еще хуже.
— Ты что, по-прежнему бьешься над одной-единственной фразой? — насмешливо спросила, входя в кухню, Китти.
— Китти, это мука, — ответила Беренис, — но ничего не выходит. Мне через пять минут нужно ехать на студию, а я никак не справлюсь с первым эпизодом.
— Не волнуйся, на площадке все пойдет хорошо. Ты просто нервничаешь — это всегда бывает в первый день съемок.
— Ты так думаешь? — Беренис и сама хотела в это верить, но ведь раньше ничего подобного не было.
— Я в этом уверена, — ободряюще улыбнулась соседка и положила поверх сценария журнал в яркой глянцевой обложке. — Загляни на досуге.
— Ты до сих пор покупаешь всю эту че… — Беренис замерла, не договорив. Она увидела на обложке журнала фотографию. На ней были она и Гай. Они сидели за столиком в ресторане. Крупный заголовок гласил: «Неужели любимец публики Гай Дилэни вернется к своей жене?».
Читать статью Беренис не стала.
— Какой негодяй умудрился сделать эту фотографию? — возмутилась она. — Я не видела ни одного репортера возле ресторана.
— Ты же их знаешь, они могли засесть где-нибудь на дереве, — усмехнулась Китти. — Хочешь, я прочту тебе, что тут написано, пока ты будешь собираться?
— Нет, не хочу. Господи, только бы мама не читала этих сплетен.
— Милая, я уверена, что уже все в курсе. Поэтому и хотела поставить тебя в известность, чтобы ты не попала впросак.
— Спасибо. — Беренис взяла со стола сценарий, ключи от машины и надела темные очки. — После такой приятной новости самое время отправляться в дорогу. Глядишь, развеюсь.
Студия находилась в пятнадцати минутах езды от ее дома. Она въехала на территорию студии и показала пропуск человеку у ворот. Предчувствие гибели охватило ее. Заметив на стоянке машину Гая, она с тоской подумала, что он, вероятно, торчит здесь с шести утра и успел блестяще подготовиться. Поди вызубрил свою роль вдоль и поперек.
После ослепительного летнего солнца внутри студии показалось прохладно и темно. Беренис прошла в свою гримерную, где ее уже ждали.
— Всем доброе утро! — лучезарно улыбнулась она и, садясь за туалетный столик, вдруг заметила одиноко висящий на вешалке голубой пеньюар. — А это еще что такое?
— Это ваш костюм, — сказала одна из костюмерш.
— Мой костюм? — удивилась Беренис. — А я думала, что сегодня будут снимать другие сцены.
— План поменяли, — сказала парикмахер Лив. — На сегодня намечена сцена в спальне.
Беренис тщетно пыталась удержать улыбку, но чувствовала, что та медленно, но неуклонно сползает с ее лица. Только этого и не хватало в первый день съемок…
Через час молодая актриса сидела в гримерной одна и, глядя в свое отражение в зеркале, пыталась убедить себя, что сцена в спальне для нее, профессиональной актрисы, не такая уж большая проблема.
К счастью, фильм задуман, как романтическая, легкомысленная комедия, и сцены в спальне предполагались не слишком откровенные. В них не нужно было сниматься обнаженной, но… они изобиловали поцелуями и ласками.
— Тебе придется только играть свою роль, и ты можешь это сделать, — твердила она своему отражению. — Запомни, ты теперь Джина, а не Беренис. Ты можешь это сделать. Могу, могу, могу… — повторяла она про себя.
И действительно, одетая и загримированная, она стала другой. Ее светлые волосы были завиты и искусно разбросаны по плечам в тщательно продуманном беспорядке, а умело наложенный грим придавал лицу естественную свежесть, скрывая следы усталости от недостатка сна в последние дни. В самом деле, как будто не она. Но сосредоточиться на образе мешал длинный голубой пеньюар. Он был такой открытый, откровенный, вызывающий, что будь ее воля, она бы ни за что его не надела.
Да что это со мной? — думала Беренис, удивляясь. В прошлом году она играла сцену в спальне в телевизионной драме и почти совсем не волновалась. Ее партнером тогда был Билл Уотерс. Как он смешил ее на съемочной площадке, как помогал расслабиться в трудные моменты…
О Билле она всегда думала с теплым чувством. Их первая встреча состоялась на вечеринке, когда она еще была замужем. Потом им пришлось работать вместе в одном спектакле на Бродвее, а затем в телесериале. Дружба с Биллом поддерживала ее в жизни. Они часто виделись, а в ближайшие выходные собирались вместе сходить на премьеру.
Так, она отвлеклась. Ей нужно представить, что она находится в спальне в такой же расслабленной атмосфере, как это получалось с Биллом…
Неожиданно вспомнилась дразнящая, дерзкая усмешка Гая и его голубые наглые глаза, упрямо смотрящие на нее. Настроение стало хуже некуда.
Может, помедитировать? — в отчаянье подумала Беренис. Китти давала ей несколько уроков. Она глянула на часы. До начала съемок оставалось десять минут. Беренис ловко уселась на пол в позу лотоса, соединила кончики больших пальцев с кончиками указательных и сосредоточилась, пытаясь дышать спокойно и медленно.
Когда десять минут спустя Гай тихо, почти бесшумно вошел, он застал ее неподвижно сидящей на полу с закрытыми глазами в узком проходе между туалетным столиком и вешалками. Беренис была далеко и на его появление никак не отреагировала. А он откровенно любовался ею. Она выглядела очень молодо — года на двадцать три, хотя он прекрасно знал, что ей тридцать один. Голубой пеньюар подчеркивал чувственную красоту ее полной груди и изящные линии стройного тела. Он помнил ее нежность и страстность, их безумные ночи, то безудержное влечение, которое она вызывала в нем…
Он медленно прошел в глубь комнаты. Беренис вдруг открыла глаза, которые от изумления стали огромными. Понадобилось время, чтобы она пришла в себя и с возмущением спросила:
— Что ты тут делаешь? Как ты посмел войти без стука?
— Я стучал, — спокойно ответил он. — А что ты делаешь на полу?
— Медитирую, — процедила она.
— Очень интересно. — Его губы растянулись в усмешке. — Это что, какой-то новый прием в актерской технике?
— Это помогает расслабиться, — натянуто ответила Беренис. — Что тебе здесь нужно, Гай? Пришел поиздеваться надо мной?
— Я совсем не хотел тебя обидеть, — мягко проговорил он, и его взгляд медленно прошелся по ее телу, заставив Беренис вспомнить о своем скудном наряде.
Она потянулась за халатом и поспешно набросила его.
— Я только хотел спросить, как ты относишься к той эротической сцене, которую мы должны играть сегодня утром?
— Насколько я знаю, это вовсе не эротическая сцена, — ответила Беренис, плотно запахивая халат.
