Наконец «букет», перевалив в палату, поднялся вверх, а его место в дверном проеме заняли румяная, запыхавшаяся Сесил и смеющийся Джек. Оба они только что вернулись с игры Детской бейсбольной лиги, где были тренерами команды, составленной из их же сыновей. Оба были в черных шортах и в таких же майках с эмблемой «Белые носки» на груди, причем Джек сконфуженно пожимал плечами, а Сесил сияла.
— Поздравляем, мамочка! — воскликнула Сесил, отпустив шары, и они поднялись к потолку. Подойдя к корзинкам с двойняшками, она восхищенно произнесла: — О! Какие они миленькие! — и сдвинула бейсболку на затылок. Опершись руками о колени, она наклонилась, чтобы лучше рассмотреть новорожденных, затем обернулась к Мелинде: — Можно, я возьму одну на руки?
— Конечно.
Обтерев руки о бедра, она осторожно взяла девочку и, приложив ее личико к своей щеке, подошла к окну.
— Ты — мое сокровище. Я — твоя тетя Сесил. Хочешь увидеть человека на Луне?
Если бы Сесил сказала, что она сама — человек с Луны, Рэнд не удивился бы. Какой контраст! Бейсбольная униформа, грязные кроссовки, а голос такой мягкий и нежный, как подогретое виски. Держа новорожденного на руках без малейшего страха, какой обычно испытывают люди, она в то же время походила на мальчишку-сорванца.
Джек поставил коричневый бумажный пакет у ножек койки, затем подпрыгнул, чтобы поймать кончик шпагата от воздушных шаров, и привязал его к спинке кровати. Взглянув на Рэнда, он сказал:
— Прикрой дверь, а то сестры подумают, что у нас тут банкет, и выставят нас вон.
— Точно, — подтвердил Рэнд и закрыл дверь.
При звуке его голоса Сесил резко обернулась. Казалось, что глаза ее остекленели, когда она увидела его. Затем она повернулась к Мелинде и спросила:
— Кого я сейчас держу?
— Мэдисон.
Сесил заглянула в другую корзинку.
— А как зовут другую юную леди?
— Лила.
— Мэдисон и Лила. Мне нравится. — Положив девочку в корзинку, она взяла на руки другую. — Привет, дорогая, — сказала она, разглядывая ребенка. — У нас будет развеселая жизнь, — продолжала она, снова подойдя к окну. — Ваша тетя Сесил научит вас играть в бейсбол, в теннис и кататься на водных лыжах.
Чему она еще научит девочек, Рэнд не расслышал, так как заговорила Мелинда:
— А где все дети?
— Родители Сесил пригласили всех ребят на пиццу.
— А кто выиграл?
— Мы, конечно! С подачи Джека Младшего.
Улыбка Мелинды не могла быть более торжествующей, если б Джек Младший был ее собственным сыном, а не пасынком.
— Молодчина! Он был метателем всю игру?
— Нет, только три подачи. Сесил предложила подключить Джо.
— И правильно сделала, не надо Джеку Младшему перегружать руку.
Мэдисон заерзала, и Джек наклонился над корзинкой.
— Привет, красавица! — Он взял ее на руки, придерживая головку. — О тебе забыли? — Поднеся ее близко к лицу, Джек широко улыбнулся. — Она похожа на тебя, — заявил он, обращаясь к Мелинде.
Мелинда была польщена, хотя и пыталась скрыть свою радость.
— Возможно, что-то есть, но нос у нее твой.
Слушая и наблюдая, Рэнд подавил смешок. Нос Джека? Не дай Бог! Впрочем, у девочки нос должен быть красивее, если она не станет вступать в драки.
Хотя находиться в палате со всей этой компанией было куда веселее, чем идти домой, Рэнд почувствовал, что это не дело — так близко к сердцу принимать чужую семейную жизнь.
— Пожалуй, мне пора. Пусть сестры меня вызовут, если тебе что-нибудь понадобится, Мелинда.
— Куда спешить? — Джек передал Мэдисон жене и взял пакет, стоявший в изножье кровати. Из пакета он извлек бутылку шампанского и пластиковые стаканчики. — Провозгласим тост!
Рэнд в страхе покосился на дверь: каждую секунду она могла открыться и одна из сестер, застав их на месте преступления, устроила бы им головомойку за нарушение больничных правил.
Джек фыркнул:
— Не волнуйся, Рэнд. Это безалкогольное шампанское, посмотри сам. — И он сунул ему под нос бутылку.
Рэнд вздохнул с облегчением, проклиная свое легковерие. Джек всегда его разыгрывал. Сначала в приюте, где они жили вместе до того, как Рэнд перешел в колледж, а потом и все годы их дружбы.
Пока Рэнд пытался вернуть себе самообладание, Джек открыл бутылку и шампанское зашипело в пластиковых стаканах. Затем он пригласил Сесил и Рэнда встать поближе к Мелинде. Сесил повиновалась, но, положив Лилу в корзинку и взяв свой стакан, пристроилась подальше от Рэнда.
Стоя между ними двумя, Джек произнес тост:
— За новую жизнь и старых друзей! Спасибо вам обоим за ту роль, которую вы сыграли в появлении на свет наших двойняшек!
Четыре пластиковых стакана чокнулись над Мелиндой. Джек отпил и, указывая на Рэнда, сказал:
— Я не знаю, известно ли тебе, Сесил, что Рэнд принимал моих мальчишек тоже. Чертовски хороший врач и друг!
Смущенный комплиментом, Рэнд отвел глаза и встретился взглядом с Сесил. Она нахмурилась и отвернулась. Прокашлявшись и подавив усмешку, Джек обратился к жене:
— Поскольку они оба здесь, я думаю, что настал удобный момент, как ты думаешь, милая?
Мелинда улыбнулась; в ее глазах светилась такая любовь к мужу, что в сердце Рэнда зашевелилось щемящее чувство зависти.
— Момент подходящий.
Джек повернулся к Рэнду, и насмешливая улыбка исчезла с его лица.
— При появлении на свет мальчишек я не думал о крестных родителях и опекунах — на тот случай, если что-то произойдет со мной или с матерью детей. Но вот Лорел умерла, и… тогда я задумался о будущем моих ребят. Потом я встретил Мелинду. — Он посмотрел на жену с нежностью и перевел взгляд на Сесил. — Ты знаешь, Сесил, что Мелинда и я хотим, чтобы ты стала крестной мамой девочек. — А Рэнд… — Он обнял приятеля за плечи и притянул поближе. — Я тебя считаю братом и самым близким другом. Мы с Мелиндой обсуждали это дело, и я надеюсь, что ты согласишься стать крестным отцом наших дочек, мало того — разделишь с Сесил ответственность за них, если что-нибудь случится со мной или с Мелиндой.
Рэнд проглотил подступивший к горлу комок, почувствовав себя растроганным и польщенным.
— Я…
Джек поднял руку, прерывая друга:
— Погоди, не говори пока ничего. — Он присел на край кровати и взял Мелинду за руку. — Мы хотели бы, чтобы вы оба стали опекунами наших детей.
Зная, как Джек любит своих ребят, Рэнд понимал, какое доверие ему оказывают. Но он не боялся ответственности.
— Это для меня большая честь.
Глаза присутствующих обратились к Сесил, и она почувствовала себя не в своей тарелке. Такой оборот дела ее не устраивал, хотя она и дала согласие быть крестной матерью! Нет, предложение стать опекуншей ее не смущало. У нее самой трое детей; если добавить еще двух или шестерых, ничего страшного не произойдет. Кроме того, она любит детей Джека, как своих собственных.
