— …этой старой крысы, — помолчав, закончил мальчик.
Джесс едва не расхохотался.
— Кого-кого?
— Вы, сэр, не ослышались.
— Что бы ты сказал, если бы перед тобой стоял Барристер собственной персоной?
Глаза мальчика выразили такое удивление, будто он увидел перед собой привидение.
— Барристеров больше нет. Вейд был последним, а он умер более месяца назад.
— Правильно, Вейда больше нет. Есть Джесс Барристер, это я. А ты кто такой?
— Джемми. Джемми Макклауд, — гордо вскинулся мальчуган, который все больше правился Джессу.
Макклауд? Наверное, сын Мередит или Сэм? А может… Джесс еще раз пристально посмотрел на Джемми, обращая внимание на шрам, украшавший подбородок, на смуглую кожу, прядь волос, падавшую на лоб. «Нет, — сказал Джесс себе, — он не может быть моим… Глаза порой обманывают… Или в этот раз они не ошиблись? — размышлял он, чувствуя, как сердце чуть не выпрыгивает из груди. — А ведь зеленоватые глаза у него совсем как у Мэнди».
Его взгляд встретился со взглядом Пита, который неподвижно сидел верхом на своей лошади. Пит оставил молчаливый вопрос Джесса без ответа.
— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил мальчик и опять привлек внимание Джесса. Глядя на его лицо, он словно смотрел на свое отражение или на свой портрет, нарисованный тогда, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Джемми.
— Я… — Джессу пришлось собраться с силами, чтобы ответить, — я собираюсь отвести тебя домой к родителям.
Плечи мальчика опустились, он весь съежился, во взгляде ощущалась какая-то тоска.
— Что-то не так? — спросил Джесс.
— Нет, сэр. Просто я знаю наверняка, что на этот раз меня точно выпорют, — уныло промямлил Джемми.
— Кто тебя выпорет?
— Моя мама. Она меня отлупит.
— И часто твоя мама тебя бьет?
— Нет, сэр. Но раньше я никогда не ступал на землю Барристеров.
Джесс нахмурил брови. Казалось, что абсолютно ничего здесь не изменилось. Вражда между Барристерами и Макклаудами все еще продолжалась.
Мэнди бросила оставшееся сено в кормушку для скота и закрыла за собой дверь, ведущую в конюшню. Она была сердита и расстроена. Как только найдет сына, она обязательно серьезно поговорит с ним. Уже третий раз за неделю он пренебрег своими домашними обязанностями.
Мэнди вышла из сарая и заслонила руками лицо, чтобы яркий солнечный свет не слепил глаза. Осмотревшись, она увидела только Гейба, ее управляющего, который закрывал ворота загона.
— Эй, Гейб, — позвала Мэнди, — ты не видел Джемми?
— Нет. По крайней мере, последние часы, — озабоченно добавил он.
Она подошла к нему ближе. Мэнди уже привыкла, что и он, да и все, кто работал на ранчо, покрывали шалости ее сына.
— Хорошо, когда ты его видел в последний раз?
— Ну, я полагаю, сегодня утром.
— И где он был?
— В сарае седлал свою лошадь.
— И куда же он направился?
Гейб небрежно почесал затылок.
— Не могу точно сказать, хотя я заметил у него удочку.
Мэнди подняла глаза к небу.
— Клянусь, я запру этого негодного мальчишку в его комнате, если он не прекратит убегать из дома, пока не выполнит своих обязанностей.
— Не будьте так требовательны, мисс Мэнди, — начал было Гейб, но она, помахав указательным пальцем прямо перед его носом, перебила его:
— Ты знаешь как никто другой, что домашние обязанности должны быть у него на первом месте. Пора ему уже стать более ответственным. Ему двенадцать, у него переходный возраст, а вам следует приглядывать за этим проказником. — Она вздохнула и добавила: — Ради бога, не смотрите на меня так, будто вы в чем-то провинились.
Гейб посмотрел на нее из-под своих густых бровей.
— Просто на мальчика влияет весна, вот и все. Позвольте ему немного повалять дурака.
Если бы единственное, что ее волновало, заключалось в том, что он не выполнил работу по дому, Мэнди согласилась бы с Гейбом — Джемми всегда был послушным ребенком. Но за ее негодованием скрывалось чувство страха, она боялась, что Джесс заберет у нее сына.
— Я знаю, только вот…
В этот самый миг Мэнди услышала стук копыт и увидела двух всадников, скакавших на лошадях по направлению к ее поместью. Она сразу же узнала гнедую кобылу Джемми, и груз свалился с ее плеч. Прищурившись от слепящего света, она попыталась разглядеть того, кто ехал рядом с Джемми.
— О боже! Это Джесс!
— Не волнуйтесь, мисс Мэнди, я все улажу, — как можно тверже сказал Гейб.
Мэнди наблюдала за тем, как две фигуры приближались к ранчо.
— Нет, — прошептала она в смятении, тряся головой, — нет. Я должна разобраться с этим сама.
— Я буду в сарае. Если я вам понадоблюсь, только скажите.
— Спасибо, Гейб, — чуть слышно произнесла она.
Мэнди смотрела, как Джесс натянул поводья и придержал лошадь. Она пыталась заметить по выражению лица Джемми, что между ними произошло. Но все, что она заметила, — это слегка покрасневшие щеки и виновато опущенные глаза.
Взглянув на лицо Джесса, она сразу же поняла: он знает все. В его темных глазах стоял упрек. Оба всадника остановились прямо перед ней и спешились.
— Что-нибудь случилось? — спросила Мэнди.
Джемми так и не поднял глаз, отказываясь отвечать.
— Я обнаружил мальчика на своем ранчо, — сурово ответил Джесс.
— Джемми Макклауд, что ты делал, черт побери, на ранчо Барристеров?
Джемми так низко опустил голову, что его подбородок уперся в грудь.
— Я не хотел ничего плохого, — удрученно ответил он, — я только хотел немного порыбачить.
— Ты совершил провинность. И по отношению к Барристерам, и по отношению ко мне. — Она сжала губы, чтобы никто не заметил, как они дрожали. — Отведи лошадь в загон и попроси Гейба позаботиться о ней, а после этого ступай прямо домой и жди меня там.
— Хорошо, мама.
Мэнди посмотрела ему вслед. Чувствуя на себе пристальный взгляд Джесса, она повернулась к нему.
Смотреть на него было невыносимо. Он не очень изменился за это время. Его красивое лицо было как две капли воды похоже на лицо Джемми. Все воспоминания, переживания, связанные с ним, внезапно овладели ею.
— Извините за поведение моего сына, уверяю вас, это больше не повторится.
— Это мой сын, не так ли?
Мурашки пробежали по ее коже. Земля стала уходить из-под ног. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Она боялась этой встречи и сделала все, чтобы ее избежать, но какую внезапную боль в сердце почувствовала, когда увидела в его глазах только ненависть, одно лишь презрение! Она знала, что стоит над пропастью и, возможно, потеряет Джемми, потеряет своего сына, которому дала жизнь и которого воспитывала одна, не полагаясь на чью-либо помощь.
