— Волнуетесь?
— Волнуюсь? Из-за чего? — выдавила она из себя таким голосом, словно жевала наждачную бумагу.
Он кивнул в сторону кузова, показывая на собаку.
— Мы почти приехали.
У нее чуть не вырвался вздох облегчения.
— А, из-за собаки. Да, я нервничаю из-за этой собаки.
Это был, по крайней мере, честный ответ. Она повернулась на своем сиденье и бросила взгляд через стекло.
— Я бы не советовал, но, если вам так будет легче, вы можете наблюдать за тем, как я буду лечить его.
Наблюдать? Она не была уверена, что сможет.
Рейчел наклонилась ближе к стеклу, прижав ладони к вискам, чтобы ей не мешало отражение. Ей показалось, что она видит, как пес шевелится под парусиной, но потом Рейчел решила, что это ветер.
— Спасибо, но я лучше подожду где-нибудь.
Ей было не только тяжело видеть открытые раны бедной собаки. Ее беспокоило и то, что появление Карла в роли опытного и заботливого ветеринара угрожало изменить тот его образ, который уже сложился в ее голове. Тот образ, который ей необходимо было сохранить, если она хотела осуществить свой план.
Но пока она вглядывалась в темноту кузова, что-то всплыло в ее памяти. Она вспомнила тот далекий день много лет назад, когда пострадала ее собака. Декстер решил сразиться с енотом, но енот победил. Окровавленный Декс приполз в сад. На его морде зияли глубокие раны. Рейчел тогда было двенадцать лет. Помочь ей никто не мог — мама работала. Рейчел попыталась довезти собаку до города в кукольной коляске, которая оставалась у нее со времен детского сада, но тут Карл и его старший брат — Гарри или Карри, как там его — сжалились над ней и доставили Декстера в ветеринарную лечебницу своего отца.
Сдерживая слезы, Рейчел отвернулась от стекла и стала сосредоточенно рассматривать журнал, лежащий у нее на коленях. Она не могла позволить себе раскиснуть от воспоминаний. Способен ли Карл вести себя по-рыцарски, просто не имело значения. Это не имело значения и в отношении Дерека Букера или Джейсона Стилвелла.
Когда Карл протянул руку и положил на ее плечо, она едва не вскрикнула.
— Ну, как, держитесь?
Повернувшись, она заметила неподдельную озабоченность в его ясных голубых глазах.
— Я в полном порядке. Правда.
Даже сквозь толстый виниловый дождевик она почувствовала тепло его ладони. Зная, что ей необходимо держаться от него на расстоянии, чтобы обрести ясность мысли, она прижалась к пассажирской двери. Карл понял намек, убрал руку с ее плеча и положил на рычаг переключения скоростей. Рейчел тут же пожалела о том, что отодвинулась.
То ли Карл, то ли Бремер сбивали ее с толку, и ей это не нравилось. Тот факт, что Карл мог показаться мягким — или даже невероятно сексуальным, — ничего не менял. Она приехала, имея план, и была в состоянии привести его в исполнение.
Рейчел села прямее и снова придвинулась к Карлу, даже еще ближе, чем раньше. Она была Рейчел Дин, в конце концов. Она могла сделать так, что от одного взгляда на нее у мужчин текли слюнки.
И снова, на этот раз намеренно, Рейчел положила ногу на ногу и распахнула дождевик, обнажив ногу от носка до бедра. Наклонив голову, чтобы взглянуть на Карла, она облизнула губы, потом улыбнулась.
— Ну… так где же ваша клиника?
Как она и рассчитывала, его взгляд скользнул по изгибу ее ноги.
— Миль через пять.
Она кивнула и вспомнила дом Маклинов. Он находился в глубине, на расстоянии почти мили от главной дороги, в то время как каменное здание клиники стояло у самой дороги. Она снова оглянулась на собаку.
Карл поймал взгляд Рейчел и ободряюще улыбнулся.
Она автоматически ответила ему улыбкой, в которой не было ни малейшего намека на Рейчел с Манхэттена, и вздохнула. При том, что собака не выходила у нее из головы, ей было трудно сосредоточиться.
Карл свернул на заправку и припарковал машину под навесом.
— Давайте посмотрим, как там ваш друг.
Когда он вышел из машины, она вышла тоже.
— Маклин? Это ты?
Карл помахал седому пожилому мужчине, укрывшемуся от дождя в дверях заправочной станции. Рейчел чуть не охнула. Она знала этого человека. Его звали Элвуд или Элмо, что-то вроде этого.
— Привет, Элмер. Мне надо проверить кое-что в машине.
Элмер. Ну конечно. Ворчливый механик, который учил ее накачивать шины велосипеда. Рейчел отвернулась. Скорей всего, Элмер не узнает ее, но зачем искушать судьбу?
— Помощь нужна?
— Спасибо, у меня есть помощник, — сказал Карл, махнув в сторону Рейчел и забираясь в кузов.
Пожилой мужчина, что-то проворчав, снова ушел в дом, а Карл взял Рейчел за руку, чтобы помочь ей подняться.
Она позволила ему втянуть ее в кузов и оказалась прижатой к его твердой широкой груди. Его свободная рука обнимала ее за талию. Пытаясь дышать ровно, Рейчел легко, но настойчиво оттолкнула Карла и, присев на корточки, откинула край парусины. Лабрадор открыл глаза и зевнул, лизнув ее руку, когда она протянула ее, чтобы погладить его морду. Карл опустился рядом с ней, откинул парусину дальше, чтобы открыть поврежденную заднюю лапу собаки. Пес тихонько заскулил, когда Карл начал ощупывать лапу, но в остальном вел себя спокойно. Почесывая собаке за ушами, Карл улыбнулся.
— Пациент держится.
— Вы по-прежнему считаете, что все будет в порядке?
— Угу. — Карл поправил парусину, выпрямился и помог Рейчел встать. — Я думаю, он прекрасно справится.
Оказавшись в кабине, она откинула голову на спинку сиденья, глубоко вдыхая и медленно выдыхая воздух. Неизбежность давила на Рейчел. Собака поправится. Сама она уже в Бремере. Ни Карл, ни Элмер не узнали ее. А Карл, ее Жертва номер один, сейчас откроет водительскую дверцу и сядет в кабину. Она вернулась в Бремер с определенной целью, и все ее отговорки закончились. Настало время подключать чары.
Рейчел расстегнула одну за другой застежки дождевика и передвинулась на середину сиденья. Дождевик распахнулся, снова обнажив ее ноги и вдобавок — ненавязчиво — часть лифчика. Она улыбнулась, когда Карл уселся на свое место и включил двигатель.
— Если я еще не сказала этого, доктор Маклин, спасибо, что вызволили нас.
Доктор Маклин? Гарретт искоса взглянул на нее, выхватил взглядом ногу и кружево и проглотил ком.
— Разве я вам представился?
Она облизнула губы.
— Нет, не представились.
— Тогда… — Он нахмурился. — Разве мы встречались?
— Не хотите ли вы сказать, что могли забыть меня?
— Дорогая, я уверен, что не забыл бы вас.
Если бы он был романтиком, он бы сказал, что ее образ запечатлелся в его душе.
