Тем не менее грех было не порадоваться столь жаркому солнцу, которое обжигало кожу и вызывало желание поплавать нагишом в прохладной воде.
— А что мешает? — произнесла она вслух.
Двадцать минут спустя она обозревала из окна своей машины роскошное пространство девственного золотистого песка. Никаких следов человека. Уединенная бухта, окруженная со всех сторон серыми скалами, вытянувшими шеи в попытке вцепиться в небо.
Жара, живописный пейзаж, предвкушение купания в голом виде посреди этой необъятной пустоты — все это возбуждало. Ей хотелось немедленно кинуться с разбегу в обрушивающиеся на берег валы, но она взяла себя в руки и неторопливо побрела босиком по песку, слегка увязая в нем. Сырые песчинки забивались между ее бледных пальцев и щекотали их, заставляя нервно посмеиваться.
Хелена забралась на выдававшуюся в море скалу и оглянулась на цепочку оставленных ею следов. Куда бы она ни направлялась и что бы ни делала в этой жизни, она всюду оставляла свои следы — знак тем, кто шел позади, что она здесь была. Она улыбнулась и широко распахнула свои темно-карие глаза, стремившиеся вобрать в себя весь окружающий мир.
Скинув одежду, Хелена хотела было сдержать радостный смех, рвущийся наружу при мысли о том, что она делает, но потом сдалась и, по-детски растопырив руки и ноги, бросилась в сине-зеленые волны, манившие глубиной.
Она была уверена в своих силах и, заплыв довольно далеко, нырнула, погрузившись в молчаливый, но не бесстрастный мир. охотно принявший ее в свои тесные объятья. Чуть ли не против воли она поднялась на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Сухой вкус прокаленного на солнце кислорода наполнил ее рот и легкие. Она полежала на спине, давая возможность дневному зною прогреть ее тело. Море между тем нетерпеливо плескалось вокруг, призывая обратно.
Перевернувшись, Хелена поплыла в открытый океан, к горизонту. Затем опустилась на самое дно и сидела там, ухватившись за облепленную ракушками скалу, пока ее легкие не потребовали воздуха. Как ни хотелось ей побыть здесь еще, пришлось подчиниться. Поднимаясь по спирали, она оглянулась на дно, затянутое сеткой светотени. На ее руках, ногах и груди плясали отблески колдовского бирюзового огня.
Тело тихо стонало от боли и, предъявляя свои права, буквально вытаскивало ее из этого солнечного кружева. Ее выкинуло на поверхность, и она едва не задохнулась от мощной струи воздуха. Смесь кислорода с адреналином была прямо-таки убийственной. Лежа на спине, она смежила веки, не глядя на небесный свод, открытый в бесконечность, а потоки соленой воды перекатывались через нее.
Спустя какое-то время она поплыла к берегу, рассекая воду руками, отбрасывая ее назад и вздымая целые каскады сверкавших, как бриллианты, расщепленных морских молекул.
У самого берега ока встала и оглянулась на оставленное позади море, желая только одного — прикоснуться к далекому горизонту.
— Мое почтение, — произнес мужской голос у нее за спиной.
Она в панике плюхнулась обратно, по возможности прикрываясь руками в прозрачной атлантической воде.
— Держите, — сказал голос.
Что-то полетело в нее, и, инстинктивно выставив руку, Хелена поймала полотенце. Она подняла голову, чтобы разглядеть того, кто его бросил, но увидела только черный мужской силуэт, загораживавший от нее солнце и окруженный серебряным ореолом.
— Откуда вы взялись, черт побери? Что вы сделали с моей одеждой? — крикнула она испуганно и сердито.
— Мадам, я тут гуляю. У нас свобода передвижения, — ответил голос. — И напрасно вы так волнуетесь и лезете в бутылку. Я всего лишь бросил вам полотенце, потому что у вас никакого полотенца нет. Ваша одежда лежит тут в целости и сохранности. Я возвращаюсь в свою машину глотнуть чего-нибудь, так что можете забросить туда полотенце на обратном пути, если оно вам больше не понадобится. Или оставьте его здесь — мне без разницы.
С этими словами незнакомец спустился с камня и направился через пляж к дороге.
Мир и покой, воцарившиеся было в душе Хелены, были нарушены. Все ее нервы пришли в возбуждение. Единственное, чего она теперь желала, — оказаться дома в Дублине вместе с Винсентом и двойняшками. Она наскоро вытерлась и оделась. Сначала она хотела бросить скомканное мокрое полотенце на камнях, но затем ей стало любопытно, что за человек его владелец. Ей рисовался грязный старикашка в невзрачном потрепанном плаще, с мутным взглядом, тоскующим хоть по какому-нибудь человеческому контакту — пусть даже самому ничтожному и бессмысленному.
Она ринулась через пляж, кипя от негодования при мысли, что один из этих уродов посмел шпионить за ней. Стоял себе, нагло поглядывая на нее сверху вниз, спрятавшись в собственной тени.
На возвышении, опоясывавшем пляж, виднелся «фольксваген». Закругленные части кузова и стенки были во вмятинах и пятнах ржавчины. Приблизившись к автомобилю, Хелена обошла его вокруг, заглядывая в окна, но никаких следов незнакомца не обнаружила. Желание увидеть этого человека, оставшись неудовлетворенным, быстро погасло, и она с досадой пнула фургон, украсив боковую дверцу еще одной вмятиной.
— Эй! Какого черта? Кто там балуется? — Голос был тот же, что и на берегу, хотя теперь он доносился глухо откуда-то из недр автомобиля. Таинственный незнакомец прятался в задней части фургона, скрытой от посторонних глаз перегородкой.
— Я хочу вернуть вам полотенце, — сказала она.
— Одну секунду. Не уходите. Я сейчас выберусь. В данный момент, к сожалению, не могу с вами поговорить. Подождите, хорошо?
Она прекрасно понимала, что надо не медля ни минуты садиться в машину и давать полный газ, — это было бы самое разумное. Но понимать, что следует делать, и сделать это — совсем не одно и то же, особенно для человека любопытного. К тому же незнакомец, судя по голосу, вряд ли был старикашкой. Нет-нет. Слишком низкий и глубокий голос, с хрипотцой. Мужской голос, черт побери.
Она решила подождать в своей машине с включенным двигателем — так она сохраняла за собой возможность выбора: в случае чего укатить или задержаться. Она проверила, все ли дверцы заперты и не осталось ли где-нибудь щелки в окнах — бог знает, каким извращенцем мог оказаться этот тип, как бы приятно ни звучал его голос.
Прошло несколько минут, а он все не появлялся. Хелена опустила стекло со своей стороны, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Это начинало ей надоедать. Она стала нервно крутить браслет на руке, грызть ногти, барабанить пальцами по приборной панели. Она подождет еще десять минут, а потом уедет, пообещала она себе. Десять минут — и все.
Когда десять минут истекли, она подождала еще пять, после чего была вынуждена признать, что любопытство и на этот раз одержало над ней верх. Хелена начала газовать, надеясь, что незнакомец, услышав это, даст ей наконец возможность взглянуть на него, прежде чем навсегда исчезнет в ее зеркале заднего вида. Она совсем уже собралась уезжать, когда задняя дверь фургона со скрипом отворилась.
