– Ах, я так волнуюсь! Мои красивые зубы – они, случайно, не продырявились?
Врач усадил красные туфли в кресло и проверил зубы. И сказал:
– Очень хорошо, что вы регулярно проверяете ваши зубы! Но пока они не испортились. Вы можете быть совершенно спокойны.
Красные туфли ушли, довольные. На их место пришли белые сандалики и сказали плаксиво:
– У меня зуб болит!
– Ох, – сказал врач. – Ты ведь не чистишь зубы, я вижу! И постоянно сосёшь леденцы. Разумеется, у тебя не зубы, а решето – все в дырках!
Он вылечил зубы белым сандаликам, и они ушли тоже довольные.
А потом в кабинет вошли блестящие коричневые туфли, прикрытые зеленоватыми штанинами.
Эти коричневые туфли не успели ничего сказать, потому что сразу же за ними в кабинет ворвались огромные пыльные кроссовки, и на одном из них был развязан шнурок.
– В чём дело? – спросил врач у кроссовок.
– Ы-а-у-у! – сказали кроссовки. – О-ы!
– Извините, – сказал врач коричневым туфлям. – Тут, похоже, дело серьёзное…
– Безобразие! – сказали коричневые туфли и ушли.
– А-о-ы-ы! – завывали кроссовки. – У-у-о!
Врач посадил их в кресло и включил свою машинку. Тогда Маша осторожно выглянула из-под кушетки; в зубоврачебном кресле сидел, запрокинув голову, помятый и лохматый субъект с круглым животом и впалыми щеками.
Это был Шура Голубев. Только теперь ему было не шесть лет, как на фотографии в альбоме Мариванны, а гораздо больше.
Маша вытащила из кармана форменного пиджака маленький мобильный телефон, который дал ей Майор милиции. Зубоврачебная машинка звенела, и кроссовки завывали, потому никто не слышал, как Маша прошептала в трубку:
– Попался! Берите его сразу же, как выйдет из кабинета!
* * *
– Неужели? – удивилась Мариванна. – Конечно, он был не очень-то хороший мальчик… Сыпал девочкам за шиворот песок… Но кража?! Но пять тысяч пирожных?
– Всё просто, – сказала Маша, помешивая ложечкой земляничное мороженое. – Он с самого детства знал, что от сладостей портятся зубы. Сперва ему говорила об этом мама. Потом он сам себе об этом говорил… А шоколада ему хотелось всё сильнее, хотя он сам себе в этом не признавался! У него была ужасная унылая жизнь. Он никогда не клал в чай даже маленькую ложечку сахара… Он даже на день рождения не покупал себе торт.
– Ужасно, – сказала Мариванна, зачёрпывая варенье.
– Да, – сказала Маша. – Он стал злой и раздражительный.
– А в садике он был совсем не такой, – сказала Мариванна. – Правда, он сыпал девочкам за шиворот песок…
– Он вырос, и песок сыпать было уже неприлично, – сказала Маша. – Зато он ругался в автобусе. Устраивал скандалы в очередях и портил людям праздники. Его никто не любил… В конце концов нервы у него не выдержали. Он вломился на кондитерский склад и унёс столько сладостей, сколько смог дотащить до машины. Кстати, он купил себе «Жигули» на сэкономленные на конфетах деньги…
– Ужасно, – снова сказала Мариванна и снова зачерпнула варенье. – Зачем тогда машина, если не умеешь радоваться жизни?
Маша кивнула:
– Как по мне, уж лучше быть без машины, но с шоколадкой… Но самое обидное – когда он съел наконец-то свои сто коробок шоколадных конфет, у него действительно заболели зубы. Не могли не заболеть! Тут-то мы с Майором его и сцапали.
– А всего-то и надо было, – сказала Мариванна, – есть сладости не сразу, а понемножку и чистить после них зубы…
– Ах, Мариванна, – устало сказала Маша. – Если бы все слушали вас и делали, как вы говорите, на свете совсем бы не осталось преступников.
Маша и чудовищная история
Однажды Маша гуляла во дворе с подружками – они прыгали «в резиночку», и у них случился небольшой спор: как правильно делать петлю правой ногой. Маша совсем уж было всех переспорила, когда во дворе появилась милицейская машина, а в ней, разумеется, Майор милиции.
Маша сразу перестала играть. А Майор уже шёл к ней, да не шёл, а бежал, размахивая руками:
– Маша! Тут такое случилось! Ну такое случилось!
На нём просто лица не было. Так говорят, когда человек от волнения сам на себя не похож.
– Успокойтесь, – сказала Маша. – Не надо так волноваться… Расскажите по порядку, что произошло?
– Ограбили спортзал, – сказал Майор. – Самый большой, самый лучший спортзал в городе! Из него вынесли буквально всё, от теннисного мячика и до хоккейных ворот. Все гантели! Все тренажёры! Все сетки, мячи, ракетки, шведскую стенку, канаты для лазания и коврики для кувыркания! Всё пусто, можешь сама посмотреть, и ведь что самое странное – никто не слыхал ни звука!
– Едем, – коротко сказала Маша.
Они сели в машину и поехали.
У дверей спортзала стоял Тренер. Он был бледный и немножко дрожащий. Маше показалось, что он чего-то боится. Странно: тренер был такой сильный и мускулистый, чего бы ему дрожать?
– Идёмте с нами, – сказал Майор. – Покажете, где стояли тренажёры и где хранились мячи.
– Я боюсь туда заходить, – сказал Тренер слабым голосом. – Я не пойду.
– Не понимаю, – сказала Маша. – Там ведь никого нет?
– Я всё равно боюсь, – сказал Тренер.
Маша решила, что он просто очень расстроен. Но когда они с Майором вошли в огромный и совершенно пустой зал, ей самой стало немножко не по себе.
Большие окна под потолком были прикрыты решёткой – чтобы мяч случайно их не разбил.
– Решётка совершенно цела, – задумчиво сказала Маша. – А двери?
– И двери совершенно целы, – сказал Майор. – Кроме того, у дверей всю ночь дежурил сторож. Он ничего не слышал.
– Может быть, он спал? – спросила Маша.
– Может быть, – сказал Майор.
Маша вытащила своё увеличительное стекло и стала разглядывать пол в спортзале. Майор милиции стоял на одной ноге, чтобы ей случайно не помешать.
– Странно, – сказала Маша, складывая увеличительное стекло. – На полу не вижу никаких царапин… Понятно, что мячи и сетки следов не оставляют, но тренажёры всё-таки тяжёлые! Их с места нелегко сдвинуть, не то чтобы унести бесследно…
– Никаких следов? – взволнованно спросил Майор.
