Китайцы подробно анализируют историю необычной войны 1997-1998 годов. После сокрушительного удара, нанесенного по Юго-Восточной Азии, денежные единицы тамошних стран «посыпались». Япония предложила создать стабилизатор — Азиатский валютный фонд. Но США заблокировали эту попытку и продавили другой план: помогать азиатским товарищам через МВФ, где хозяева Америки имеют контрольный пакет. Таким образом, азиаты были вынуждены принять политику, диктуемую их врагами. И понесли большие потери. Международный валютный фонд, скажем, продлил Южной Корее кредит в 57 миллиардов долларов, взамен заставив ее открыть дотоле закрытый внутренний рынок. Тотчас американские корпорации скупили по дешевке акции корейских предприятий: они-то из-за обвала легли на бок и были сильно недооценены. Получилось нечто среднее между террором, вооруженным ограблением и экономической оккупацией: ведь теперь финансовые магнаты, сидя в США, на законных основаниях выкачивают из корейцев изрядную долю их прибылей.
На опыте знаменитого Азиатского кризиса китайские полковники обрисовали стратегию финансовых войн, ведущихся владыками Соединенных Штатов. С одной стороны, идут в точечные атаки финансовые спекулянты вроде Сороса. С другой — консалтинговые агентства «Мудиз», «Стандард энд Пурз» и «Морган Стэнли» занижают кредитные рейтинги стран-жертв атаки и их компаний, заявляя на весь мир о их ненадежности. Жертва агрессора, пошатнувшись от нанесенного удара, не может выпрямиться — никто не дает ей займов. Как только власти несчастной страны пробуют обороняться, принимая суровые меры против валютных спекуляций, в дело вступает Федеральная резервная система США. (Ее глава Алан Гринспен давил на правительство Гонконга, когда то решило поприжать этих хищников.) С другой стороны, ФРС США (также структура финансовых войн) прикрывает спекулянтов-террористов, давая им послабления после того, как те потеряют много средств из-за неудачных махинаций на чужих рынках. Если сложить все воедино, то получатся скоординированные боевые действия.
Террор нового типа выходит на авансцену, и в нем выигрывает тот, кто умело комбинирует разные средства поражения противника.
Подобную войну тем удобнее вести в нынешнем мире, чем больше в нем игроков помимо государств. Все громче заявляют о своих боевых качествах транснациональные корпорации, некоммерческие структуры, международные и межрегиональные организации, религиозные, криминально-деловые и террористические сети. Евросоюз, АСЕАН, ОПЕК, МВФ, Мировой банк, ООН — боевые единицы. А уж о невероятной способности Всемирной торговой организации подрывать экономики государств и говорить не приходится. Транснациональные корпорации обзаводятся своими «частными военными компаниями» — гибридами феодальных армий и приватных спецслужб. Теперь они в силах устраивать перевороты и кризисы в большинстве стран мира. А ниже находятся тысячи новых игроков-бойцов: негосударственных объединений верующих, хакеров, наркоторговцев, экологистов и т.д.
В любом случае главное в нынешних войнах — любым способом добиться победы, комбинируя военные и невоенные средства. Идеальный пример, по мнению китайских исследователей — столкновение двух стран, исповедующих разные стратегии борьбы. Одна уповает на чисто военные средства: спутники, высокоточное оружие, ВВС, шпионов. Вторая же собирается воевать «невоенными» террористическими методами. Она начинает тотальную войну!
Накопив изрядные финансовые ресурсы, она пускает вразнос ситуацию на фондовой бирже, приводя к падению акции корпораций из страны-соперника, превращая в бросовые ценные бумаги его казначейства. Неведомые хакеры атакуют информационные системы банков, дезорганизуя в стране-мишени всю экономическую жизнь. Из-за компьютерных сбоев нарушается работа аэропортов и наземных транспортных узлов. В то же время, физически устраняются ключевые фигуры в экономической и политической верхушке противника.
Вспыхивает паника. А нападающий ее усугубляет, контрабандой провозя и вбрасывая в оборот крупные суммы в поддельной валюте противника, заражая его водоемы. Общественные институты жертвы дезорганизуются. Вспыхивают массовые беспорядки, начинается мародерство и прочие «прелести» военной неразберихи. И когда они достигают пика, агрессор, наконец-то, наносит показательный военный удар и официально объявляет войну. И его жертве не остается ничего, кроме как капитулировать и принять условия победителя.
Такова возможная война без правил, и ее может вести развитая страна.
Надо сказать, что в данном случае китайские товарищи творчески развивают наследие президента Рейгана, проведшего успешную кампанию против СССР (с помощью «небоевых» средств) и даже более ранних предшественников — гитлеровцев. Многие их соображения практически полностью совпадают с планами диверсионно-террористической войны, выдвинутыми СС в 1943 году.
Китайцы правы: будущая война будет тотальной именно в новом смысле этого слова. Она может разразиться в любой момент и с любым противником.
Тотальная мобилизация по Холмогорову
— Не следует думать, что пресловутая «постиндустриальная» эпоха смягчает войну, ограничивает область ее вторжения, делает войну (а стало быть, и мобилизацию) менее тотальной, чем в тоталитарную индустриальную эпоху, — считает современный русский мыслитель «нордического направления» Егор Холмогоров. — Отнюдь. Тотальные войны ХХ столетия предполагали хоть какое-то разделение на фронт и тыл, на комбатантов и некомбатантов, на период мобилизации и период восстановления и мирного строительства. Разница между тоталитарными и нетоталитарными государствами состояла лишь в том, что мобилизационные мероприятия первых захватывали большее число людей и были более развернуты во времени. Сегодня этой разницы не существует. Различие существует лишь между государствами, осуществляющими постоянную планомерную подготовку к войне, и теми, кто окончательно на это «забил», заранее сдавшись на милость победителя... или убийцы.
Современная война втягивает в себя всю нацию, делая каждого в какой-то степени солдатом — в военное или мирное время. Связано это с тем, что целью войны выступает не принуждение противника к локальным уступкам, как в эпоху «кабинетной дипломатии», не полный его разгром, безоговорочная капитуляция и свержение его власти — как в войнах ХХ века. Отныне цель войны — полная аннигиляция политической власти, а заодно и государственности противника. Мудрость, которую можно извлечь из уже имевших место эпизодов «войны XXI века», — это возможность полностью растворить государственность и политическую структуру противника, обессмыслив тем самым действия его вооруженных сил. Именно эта политическая «нейтронная бомба» является подлинным оружием нового поколения, в отличие от всяких пиаровских мнимостей, порождающих разговоры про «бесконтактную войну».
Современная война, таким образом, ведется против нации как политической тотальности. Причем ведется на уничтожение. Еще архитекторы Ялтинского мироустройства исходили из Германии и немцев как данности — для них было очевидно существование единой нации и единого государства. Столкнувшись с фактом заданности «двух Германий» и двух немецких наций, они долго не могли понять — что с этим делать. Точнее, так до конца и не поняли. Архитекторы современного мироустройства исходят из нации как проектной заданности — неважно, что было на этом месте до войны, важно — что мы построим здесь сейчас.
