Вождь пейтаров:
– Итак, воин по имени Семхон Длинная Лапа своим воплощением в Тигра проявил свою принадлежность к этому роду. Трое воинов из рода Сайгака выразили желание жить с женщиной по имени Сухая Ветка.
Вождь тарбеев:
– Не вижу для этого оснований. Люди двух родов нашего племени хотят взять эту женщину.
Вождь пейтаров:
– Зачем тарбеям еще одна женщина, да еще такая худая и маленькая? Могучие воины этого племени так храбро сражались с хьюггами, что почти все переселились в Верхний мир. Их женщинам и так не хватает мужчин.
Далее следует долгая немая сцена, во время которой два вождя смотрят друг на друга «огненными» взглядами и, вероятно, вспоминают все мыслимые и немыслимые обиды за ближайшие сотни лет. Свиты за их спинами тоже молчат, но там происходит некое шевеление. Главный тарбей слегка наклоняется и вытягивает из колчана стрелу пейтаров. Берет ее в обе руки… Вождь пейтаров в точности повторяет движения коллеги, но в руках у него оказывается стрела оппонента. Публичное преломление древка означает смертельный вызов.
Вождь минтогов (взяв в руки свой колчан и вытянув из него все пять стрел):
– Остановитесь, вожди людей! Мы сильны, пока вместе. Нет ничего проще, чем переломать стрелы по одной. И очень трудно, когда все сразу. Наши предки согласились забыть много обид ради мира. Неужели мы опозорим их? Конечно же, место этой женщины в роду Барсука, но мы готовы отказаться от нее в пользу… м-м-м… бартошей.
Вождь бартошей:
– Она уродлива, но владеет многими полезными магиями. Мы возьмем ее.
Вождь пейтаров (вытягивая из колчана еще одну стрелу):
– Люди из рода Сайгака хотят, чтобы Сухая Ветка жила среди них. Они готовы принять ее магию.
Вождь бартошей (вынимая две соответствующие стрелы):
– Люди племени бартошей говорят: мы возьмем ее!
Вождь лоуринов (подняв кулак, в котором зажаты все пять стрел):
– Люди пяти племен не простят нам несправедливых решений. Пусть скажут свое слово мудрые. Нам не о чем говорить, пока мы не выслушаем их.
Присутствующие медленно и неохотно прикрывают глаза в знак согласия.
Дождавшись, пока гости покинут вигвам Совета, Семен вскочил и заметался на свободном пространстве, то и дело спотыкаясь о рулоны свернутых шкур. Вождь и шаман терпеливо ждали, когда он успокоится. Однако это ему никак не удавалось:
– Не понимаю юмора! Ни хрена ж себе! Это что же такое?! Да пошли они все!! Ни черта не понимаю!
– Сядь, Семхон, – тихо прошелестел голос Нхамби-то. – Ты ведешь себя как мальчишка или как… женщина.
Последнее выражение, будь оно произнесено воином другого племени, означало бы смертельное оскорбление. В устах собственного шамана это тоже звучало не слабо. Семен глубоко вздохнул и опустился на сидушку, которую раньше занимал один из гостей.
– Тарбеи и пейтары вспомнили неотмщенную кровь, – с какой-то глубинной тоской проговорил вождь. – Есть она и между нами.
– Есть, – слабо кивнул шаман. – Ее много, но прошло столько лет… Хотя это, конечно, не имеет значения.
– Бартоши договорятся с минтогами, – продолжал вождь тем же тоном. – Между ними нет крови, вожди рождены одной матерью, а шаман из рода Овцебыка камлает тем и другим…
– О чем вы говорите?! – не выдержал Семен. – И вы туда же?! А мое мнение никого не интересует, да? Делят, понимаешь, мою женщину, а я, значит, ни при чем?! Да пошли они…
Ругательство застряло у него в горле, – собеседники смотрели на него с удивлением, граничащим с изумлением. До Семена наконец стало доходить, что он в очередной раз понял ситуацию с точностью до наоборот.
– Прошу простить меня… Прошу объяснить… Мне казалось, что Совет собрался, чтобы решить, как выжить людям в новых условиях. Вместо этого уже много дней все занимаются черт-те чем. Ну, ладно, раз иначе нельзя – пускай, потерпим… И вот теперь ни с того ни с сего у меня забирают мою женщину! Да еще и ссориться из-за нее собираются – бред какой-то! Не собираюсь я никому отдавать Ветку!
Семен готов был говорить еще долго, но под пристальным взглядом стариковских глаз почувствовал, что, пожалуй, и этого достаточно: «Не иначе, как я просто расслабился – счел этот мир окончательно освоенным. А он чужой и враждебный. Нужно не орать, а попытаться понять хоть что-то». Он замер и уставился в глаза шамана:
– Объясни мне, учитель, почему я должен лишиться своей женщины. Мне стыдно, что я не понимаю этого. Помоги мне.
Нхамби-то вздохнул и перевел усталый взгляд на вождя лоуринов. Тот покорно кивнул и заговорил:
– Послушай, Семхон, ты прожил в разных мирах, наверное, лет больше, чем многие старейшины – в этом. Кажется, ты узнал так много, что все это не помещается в твоей голове, переливается через край и теряется. Даже и не знаю, как помочь тебе… Может, ты будешь спрашивать, а? Только не обо всем сразу, ладно?
– Годится, – кивнул Семен. – Вот только с чего начать? М-м-м… Скажи, почему ни у кого не вызвало сомнений мое превращение или воплощение в Тигра?
– Так сказали мы – главные люди племени лоуринов. Если оспорить это решение, то люди иных племен начнут сомневаться в словах своих главных людей.
– Да, это я понимаю. Но ведь вы как бы… Как бы приняли не окончательное решение, как бы оставили возможность для сомнений, но все почему-то охотно согласились.
– Ты сам дал нам такую возможность, Семхон, – усмехнулся вождь. – Совсем немного дней назад от нас потребовали бы более веских доказательств.
– Опять я что-то натворил?! Объясни, а?
– Ты показывал мужчинам и женщинам иных племен «магию глиняного котла», «магию танца», «магию соития», или «секс», как ты ее называешь. Было такое? Носительницей этих «магий» является женщина из рода Тигра по имени Сухая Ветка. Она теперь свободна, и многие мужчины захотели видеть ее среди женщин своего рода. Мнения женщин, конечно, никто не спрашивает, но, кажется, и они не против, поскольку Ветка худа, уродлива и не составит им конкуренцию. Вожди не могут не слышать голос своих людей, а люди хотят иметь в племени эту колдунью. Но она одна, а племен пять. Хороший повод расчесать старые раны. Если раскол неизбежен, нам надо решить, поддержать ли бартошей с минтогами или сохранить союз с тарбеями. Мир должен быть восстановлен как можно скорее, а для этого нужна быстрая и безусловная победа. Воины тарбеев, конечно, хороши в рукопашной, но их сейчас осталось мало, а у бартошей в одном только роду Лисы лучников больше, чем во всем племени лоуринов…
Семен слушал долго и внимательно. Он начал даже втягиваться в моделирование расклада сил и возможностей – кто с кем против кого может объединиться и что из этого получится. В конце концов он опомнился, но прервать вождя не решился. Ему оставалось лишь ждать и выразительно смотреть в глаза то одному, то другому собеседнику. Кажется, оратор почувствовал его состояние и закруглился:
