Ведьма натянуто рассмеялась и, легонько пихнув его в воду, прыгнула следом.
— Смотри, как бы тебе снова не пришлось звать на подмогу своего спасителя! — крикнула она судорожно глотавшему широко раскрытым ртом воздух приятелю. — Ты что же, совсем плавать не умеешь?
Эмрик стиснул зубы и, громко отфыркиваясь, изо всех сил забил руками и ногами по напоминавшей черное стекло — воде. С тех пор, как он познакомился с Мгалом, ему пришлось узнать много нового, но плавать как следует он так и не научился.
Мисаурэнь какое-то время забавлялась, кружа вокруг столь неосмотрительно пообещавшего ей помощь Эмрика, благо чувствовала она себя в воде так же комфортно, как и на суше, но потом сжалилась и пристроилась рядом, воодушевляя его одним своим присутствием.
И все же, когда он выбрался на галечный пляж, в глазах у него плыли разноцветные круги, а ноги подкашивались. Опустившийся на перевернутую полусгнившую лодку Магистр тоже выглядел чуть живым и даже не шевельнулся, когда Мисаурэнь положила ему руки на плечи и начала надавливать на известные ей одной точки.
— Жаль, что спаситель наш не может передвигаться по суше, — пробормотал Эмрик, рухнув около лодки и обводя рассеянным взглядом безмолвные хижины, сушащиеся на кольях сети, увечные заборы и преграждавший к ним путь вал из вынесенных недавним штормом водорослей, которые окрестные жители еще не успели использовать в качестве дров. — Если бы это существо, — он взглянул в сторону скрывшегося в волнах исполина, — доставило нас к ближайшей луже с пресной водой, спасение было бы окончательным и бесповоротным. Но теперь нам придется искать ее самим, и поиски обещают быть нелегкими — обитатели этих хором едва ли поднесут страждущим студеной водицы в столь поздний час.
— Не ропщи. Нас ищут и скоро найдут, — заплетающимся языком проговорил Лагашир.
— Пока травка вырастет, худой конь с голоду сдохнет, — проворчал Эмрик, подумав, что маг начинает бредить. Речь его становится все более бессвязной, да и кому придет в голову искать их здесь посреди ночи? Люди ведь не глеги и не эти глубоководные исполины. Людей мысленно не позовешь, а если бы даже это удалось сделать, с какой бы стати они пришли предлагать свои услуги нищим чужакам? Впрочем, может статься, что он и неправ, сутки с лишним, проведенные без пищи и, главное, без воды, не повышают способности человека верно оценивать обстановку. Но, как бы то ни было, они вырвались с Глеговой отмели, и глупо изнывать от жажды в сотне шагах от человеческого жилья. Как бы их ни встретили обитатели лачуг, лучше уж обратиться к ним, чем блуждать в поисках колодца, решил он, поднимаясь с земли.
— Погоди, они уже близко, — пробормотал, еле ворочая языком, Магистр. Не стоит разбредаться…
— Вот они! — Мисаурэнь указала на вынырнувшую из-за развешенных неподалеку сетей группу мужчин в темных плащах. Эмрик обернулся и едва успел подхватить начавшего медленно заваливаться набок Лагашира.
— Хималь, Юндер, Сутаг! Берите его под руки, поднимайте! Да осторожнее вы, пожиратели морских червей! — не терпящим возражений тоном командовал высокий незнакомец. — Вы приплыли вместе с Магистром? Если желаете, можете идти с нами. Друзья Лагашира — мои друзья, и в моем доме вы найдете все необходимое, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок после дальней дороги.
Темнота не могла скрыть жалкие лохмотья, оставшиеся от одежды путешественников, но Мисаурэнь это нисколько не смущало, а Эмрика и подавно. Ему, правда, очень не понравился тон незнакомца, однако искать другое пристанище было хлопотно, а без денег, пожалуй, и вовсе бесполезно.
— Пойдем с ними, — решительно шепнула девушка, угадав его колебания. Накормят нас, напоят, спать уложат — чего еще надо? А завтра видно будет, стоит ли в этом доме задерживаться.
Никогда прежде Эмрик не принял бы приглашение прислужников Черного Магистрата разделить с ними трапезу и ночлег, но сейчас он чувствовал себя в долгу перед Лагаширом…
— Пойдем, может статься, среди них нет толковых лекарей и мои умения пригодятся занемогшему Магистру, — добавила Мисаурэнь, заглядывая в лицо Эмрику.
— Ладно, больше нам все равно деваться некуда, — нехотя согласился тот.
Между тем незнакомец, позвав спутников мага в свой дом, перестал обращать на них внимание. Велев слугам нести Магистра со всеми необходимыми предосторожностями, он последовал за ними, нисколько не интересуясь, примут ли его приглашение Эмрик с Мисау-рэнью.
Видя, что уговаривать и даже ожидать их незнакомцы не намерены, преодолевая усталость, предательскую дрожь и слабость в ногах, путешественники поспешили за людьми, уносившими недвижимое тело их товарища. А те, не зажигая факелов и фонарей, скользнув между заборами, выбрались на узкую кривую улочку и, не сбавляя шага, устремились к центру Бай-Балана. Причем у Эмрика создалось впечатление, что они делают все возможное, дабы не попасться на глаза как городским стражникам, так и случайным прохожим, которых, впрочем, не стоило опасаться встретить в это время суток, столь любезное ворам, грабителям и прочему отребью, по известным причинам недолюбливавшим свет всеблагого солнца.
* * *
Увидев толпу портовых мальчишек, средь бела дня появившихся на углу площади Нерушимой Клятвы, Федр пронзительно свистнул, предупреждая товарищей о вторжении неприятеля, и, стиснув ободранные кулаки, постарался придать своему лицу свирепое выражение. Сделать это было нелегко: сколько бы ни гримасничал он, круглое веснушчатое лицо со вздернутым, облупившимся на солнце носом и большим улыбчивым ртом не могло испугать даже грудного младенца, не говоря уже о портовой братии. Но Федр старался изо всех сил и был несказанно удивлен, видя, что исконные недруги ребят с Войлочной улицы смотрят на него как на пустое место. Смотрят и будто не видят! Так оно, собственно говоря, и было, ибо они не могли оторвать глаз от дюжины изможденных мужчин, которые нетвердой походкой шагали за тремя рыбаками. При виде чужаков мальчишка восторженно замигал глазами и, мгновенно позабыв старые счеты, с радостным визгом присоединился к ребятне, сопровождавшей потерпевших кораблекрушение от самого порта.
— Откуда они взялись? Куда плыли? Сами до нас добрались? Зачем на нашу улицу пожаловали?
— Баркас их в море подобрал. Глянь, чуть живые! Досталось беднягам! Несколько дней, говорят, шлюпку их шторм гонял! — наперебой делились мальчишки с Федром услышанными от рыбаков новостями. — «Красавица Ариальда» их на борт взяла, смилостивился Шимберлал! Смельчаки, видать: из Сагры в это время года не всякий в Бай-Балан поплывет…
— А сюда чего идут? Почему в порту, в таверне какой-нибудь не остались? — выспрашивал Федр, пыля за чужаками.
— В Дом Белых Братьев им надобно! Дело вроде у них важное. Хотели их в «Приют моряка» свести, так этот, одноглазый, заартачился. Сам чуть на ногах стоит, вместо голоса хрип один остался, а даже вина пригубить не пожелал и другим не позволил. За главного он у них, вишь — по сторонам словно зверь зыркает. То ли унгир-богатей, то ли хадас…
Смекнув, что драке нынче не бывать, к шумной стае пришлых мальчишек присоединились приятели и соратники Федра, из домов начали выглядывать женщины, послышались сочувственные охи и ахи. Вид у потерпевших кораблекрушение и в самом деле вызывал жалость, и хотя жители Бай-Балана привыкли к тому, что ненасытное море ежегодно взимает с рыбаков и мореходов жестокую дань кораблями и человеческими жизнями, сердца их не очерствели. Провожая долгими взглядами группу истощенных и оборванных, словно обглоданных морем чужаков, взрослые радовались за тех, кто уцелел, и скорбели о безвозвратно сгинувших в бездонной пучине. Матери, глядя на веселящуюся ребятню, укоризненно качали головами, но мальчишкам было не до них.
