Тем не менее, стоя незамеченной у него за спиной и глядя, с каким сосредоточенным лицом он протягивает свою изящную руку, чтобы чуть-чуть повернуть тумблер, Мири ощутила прилив страха. Похолодев, она импульсивно прикоснулась к его запястью, помешав отладке.
– Прекрати! – рявкнул он, быстро подняв голову.
– По-прежнему здесь, а, босс? – Она убрала руку. – Пора сделать перерыв.
– Позже.
Он снова повернулся к пульту, сосредоточиваясь на бессмысленной болтовне, которая летела с поверхности планеты.
– Я сказала – сию минуту, космолетчик!
В ее голосе звучала вся властность сержанта-наемника, и она приготовилась к ответному удару.
Его яркие зеленые глаза были снова устремлены на нее, губы сжались, и все его выражение говорило о том, что он намерен поступать по-своему, и к черту последствия… И вдруг он улыбнулся, отбрасывая прядь волос со лба.
– Шатрез, прости меня. Я ушел в работу, и хотел только сказать, что пытаюсь…
– Устроить себе неприятности, – перебила его Мири. – Ты не слезал с этого кресла уже десять часов. Тебе надо поесть, тебе надо пройтись, тебе надо отдохнуть. Не так уж давно между тобой и Последней Прогулкой стояли только автоврач и напуганный наемник.
Наступило долгое молчание: зеленые глаза мерились с серыми. Вал Кон первым вздохнул и отвел взгляд.
– Хорошо, Мири.
Она посмотрела на него с подозрением:
– Что это значит?
– Это значит, что я сделаю перерыв сейчас: немного похожу и поем с тобой. – Он устало улыбнулся и нежно провел пальцами по ее щеке. – Я иногда зацикливаюсь на чем-то одном, несмотря на все усилия моих близких. – Его улыбка стала ярче. – Мне не хочется, чтобы ты решила, будто я плохо воспитан.
– Конечно, – неуверенно ответила она, почувствовав в его словах какую-то шутку. Она указала на пульт. – Ты все еще вылавливаешь информацию? Потому что я могу немного послушать, пока ты будешь отдыхать.
– Это было бы полезно, – сказал он, вставая и потягиваясь. Мири улыбнулась ему. Приятно было глядеть на подтянутое ловкое тело и безбородое золотистое лицо. Подняв руку, она прикоснулась к его правой щеке, а он повернул голову и поцеловал кончики ее пальцев. – Скоро, – пообещал он и бесшумно скользнул к двери. Укоризненно качая головой в адрес своего отчаянно забившегося сердца, Мири уселась в кресло пилота и взяла наушники.
На обед была первоклассная миловийская лососина, булийские закусочные крендельки и вода. Они обедали, сидя на ковре посреди разгрома, который воцарился, по-видимому, на месте личной каюты владельца яхты.
Вал Кон поглощал свою порцию быстро и сосредоточенно. Вид у него был такой, будто он загружает в топку белковое горючее, а вкус и разнообразие не имеют никакого отношения к приему пищи.
Она ела медленнее – надоела однообразная еда, – но заставила себя прикончить всю свою порцию. Когда она наконец подняла голову, то обнаружила, что Вал Кон пристально смотрит на нее.
– Весь этот корабль – просто психушка, – проворчала она. – Лососина лучшей марки, телескопы, куклы, драгоценности, тайники и страничка координат, полная Запретных миров. Что это значит?
– Предметы роскоши – это взятки, – тихо проговорил Вал Кон. – А тайники – для того, чтобы их прятать. Все очень просто.
– Вот как? – Она заморгала. – Кто-то торгует с карантинными мирами? Но это…
– Незаконно? – Вал Кон пожал плечами. – Это незаконно только в том случае, если тебя поймают.
– Ничего себе взгляды для Разведчика!
Он засмеялся:
– Я тебе еще не рассказывал о моей бабке?
– Не знаю, когда ты мог успеть это сделать. А что?
Он улыбнулся:
– Она была контрабандистка.
– Да что ты говоришь? – спокойно отозвалась Мири. – А чем старушка занимается сейчас?
– Прости, – пробормотал он. – Мне следовало бы сказать – моя далекая прабабка, Кантра йос-Фелиум, одна из основательниц Клана Корвал.
Она ухмыльнулась.
– Ну, тогда она вряд ли придет, чтобы ставить всех родственников в неловкое положение, так? – Тут до нее дошло. – Кантра? Как деньги?
– Вот именно, – ответил Вал Кон, неожиданно зевая. – Кантра, как деньги.
– Поспи-ка лучше, босс, – посоветовала она, без особой надежды на то, что он вдруг забудет о болтливом радио и цепочках сигналов, которые надо наложить друг на друга и записать.
– Неплохая мысль.
Он снова вздохнул и, не колеблясь, растянулся на ковре, положив голову ей на колени.
– Это что ты еще придумал?
– Я устал, Мири.
Она возмущенно посмотрела на его замкнутое лицо:
– И ты решил пристроить голову прямо сюда?
Один зеленый глаз приоткрылся.
– Мне положить ее на пол?
– Положить… Знаешь, что я тебе скажу? Ты донельзя избалован.
Глаз закрылся.
– Несомненно.
– Богатенький мальчик из преуспевающей семьи. Никогда не знал неприятностей. Никогда не сталкивался с трудностями. У тебя всегда было что-то мягкое, куда пристроить голову…
– Несомненно. Однозначно. Монеты и кареты. Шелка и жемчуга. Малчеты и фельдофины.
Мири тревожно посмотрела на него, невольно отметив длинные темные ресницы и четко очерченные нежные губы.
– А что такое малчет и фельдофин?
Оба глаза широко открылись и посмотрели на нее из странного, перевернутого положения.
– Не знаю, Мири. Но что-то эти слова должны значить.
– Пора бы мне уже к тебе привыкнуть. – Она тяжело вздохнула и подняла руку, чтобы убрать прядь волос у него со лба. – Но я не умею спать сидя.
– А! Готов согласиться, что это – убедительная причина, чтобы я положил голову на пол. – Он так и сделал, а потом открыл объятия. – Иди в постель, Мири.
Она со смехом легла рядом с ним и пристроила голову ему на плечо.
Лиад
Солсинтра
Зазвучал сигнал срочного вызова. Шан вскочил, разметав одеяла, и ударил ладонью по кнопке, еще не успев окончательно проснуться.
– Йос-Галан! – рявкнул он в микрофон и только потом понял, что рядом с ним стоит Присцилла.
– Это рубка, кэп. Извините, что потревожил.
– Ничего, Расти. Я люблю, чтобы мой сон прерывали на учения команды. Я полагаю, что у нас действительно учебная тревога и что на самом деле в рубке не лежит срочного сообщения, которое мне адресовано?
– Никак нет… То есть – да, сэр: вам действительно пришло сообщение, по узкому лучу, на ваше имя, с отметкой «срочно», закодированное. Получено примерно три минуты назад. Но вот что странно, кэп…
