— Мне… мне надо подумать, — пробормотал я.
Хитер втащила меня за руку.
Двери со свистом захлопнулись. Вагон был пуст, если не считать типа в плаще, дремлющего на одной из скамеек. Ленни, Черил, Макс и Род взобрались коленями на сиденья и уставились в окно.
Кларенс стоял у двери, вцепившись рукой в поручни. Он сжал губы и хмуро смотрел перед собой. Хитер встала рядом с ним.
— Скажи, когда увидишь, — прошептала она.
Мы проехали станцию «Диэфилд». У меня начали дрожать колени.
И тут показалась станция «Гранит-стрит». Неосвещенная, замызганная и безлюдная. Но поезд не замедлял хода. Мы уже проносились мимо.
Визг тормозов. Поезд яростно дернулся и остановился. Я полетел на пол. А потом — тьма. Ни зги не видать. Рядом на полу была Хитер.
И тут Кларенс начал вопить как резаный.
6
Нам же не велено вмешиваться.
Но если мы не вмешаемся, может произойти все что угодно.
Я пытался подняться, но мы сцепились ногами с Хитер, и мне никак было не выпутаться.
— Пусти! — орал я.
— Это ты пусти! — вторила мне Хитер.
— АААААААААААА! — дурным голосом выл Кларенс.
Хитер схватила меня за плечи, я ее, и мы стали бороться, пытаясь встать.
У меня кровь в жилах стыла от страха, что сейчас я увижу лицо отца. От страха, что не увижу. От страха, что не смогу сообразить, что делать. Что поезд поедет дальше прежде, чем я решу, как быть.
Усилием воли я заставил себя выглянуть в окно. Сердце у меня перестало биться. Его как льдом сковало. Замызганный пол. Несколько редких лампочек. Разбитые плитки. И ничего больше.
— Что за?.. — выдавил я.
Не помню, кто засмеялся первым. Кажется, Макс. Затем Черил так и прыснула. И тут все, кроме Хитер, заржали как лошади. Чуть не покатились со смеху. В темноте мне были видны их силуэты. Они все согнулись в три погибели и умирали от неудержимого хохота.
— А первый приз за лучшее исполнение получает Кларенс Митчел! — голосом конферансье провозгласил Макс.
— Вы что, ребята, сдурели? — возмутилась Хитер.
— А что? Ведь недурно, правда? — отозвался сквозь смех Кларенс.
Этого быть не может!
Они все подстроили. Они все сговорились и все подстроили.
А кто последний дурак? Я. Я все это предчувствовал. И все же попался на удочку. Так дать себя подловить. Вся горечь, злость и отчаяние подступили к самому горлу. Я в бешенстве набросился на Кларенса.
— Эй! — закричал он, падая на сиденье. — Ты что, шуток не понимаешь?
— Еще одна такая шутка, и я убью тебя! — заорал я.
ШМММАК!
Дверь между вагонами раскрылась. Глаза у меня уже свыклись с темнотой, и я увидел, что к нам направляется охранник подземки.
— Кто повернул тормозной кран?
Так вот как они остановили поезд.
— Это он, — заверещал Кларенс, кивая на Макса.
— Это не я, — замахал руками Макс. — Я стоял здесь. Это Ленни!
Они все отнекивались один за другим. Я прислонился спиной к ближайшей двери, чтобы не сползти на пол. Хитер подбежала ко мне.
— Что за придурки! — сказала она.
— Чья бы корова мычала, — бросил я. — Не болтала бы языком попусту, ничего б не было.
— Но я их не просила весь этот цирк устраивать, — оправдывалась Хитер. — Я просила Макса никому ничего не говорить.
— Ничего умнее не придумала? Это все равно что просить пса не лаять.
— Но, Дэвид, разве такое удержишь? Как ты не понимаешь, ведь у тебя такой… такой дар. Если б ты не был такой скрытный, ничего бы не произошло.
— Перестань молоть чушь.
— Дэвид, ну как ты так можешь. Подумай, ведь это… это как открытие нового измерения…
— Тебе подавай новое измерение? Вон, посмотри в окно! Посмотри, Хитер! Ты видишь то же, что и я. Ни одной души. Ни знака. Ни огней. Ничего!
— Но вчера…
— Вчера мне привиделось! Вагон был битком набит. Я думал о своем отце. Это стресс, ясно? Все у меня смешалось. А ты сейчас хочешь из всего этого сделать большую…
Слово застряло у меня в горле. Слева от меня мои дружки препирались с охранником.
Но глаза мои неотрывно смотрели на нечто за окном. На нечто, лежавшее на полу бывшей станции.
На небесно-голубую визитку.
7
О!
Нет!
— Ну ладно, прости, — говорила Хитер. — Я виновата…
— Хитер, — прошептал я.
— Но я не со зла, Дэвид, правда. Просто…
— Хитер, посмотри в окно!
Хитер сначала отреагировала как-то вяло.
— Что? О боже, Дэвид, у тебя… видение?
— Да нет. Туда! — показал я пальцем за окно.
— Визитка?
— Ну да!
Хитер непонимающе посмотрела на меня:
— И что?
— Как что. Забыла? Я говорил тебе о мужике в моей… галлюцинации. Ну о том, что вышел из поезда? У него была в руке такая же голубая визитка. И он выронил ее!
Даже в полумраке я увидел, как заблестели глаза Хитер.
— О, Дэвид. Вот это здорово! Вот это да!
— Но, может, это просто мусор, и ничего более, — проговорил я. — Сколько людей выбрасывает всякую дрянь за окно…
— Дэвид, ты должен достать эту визитку.
— И как ты это себе представляешь?
— Не знаю. Может, попросить охранника?
— Да он нас всех в кутузку отведет.
— А… а что, если длинный шест со жвачкой на конце?
— Бредятина.
Слева охранник все еще спорил с ребятами. Справа из-за раскрытой двери между вагонами выглядывали раздосадованные физиономии пассажиров соседнего вагона. Справа в глаза бросилась надпись, которая гласила: «Не выходить на открытую площадку между вагонами».
Открытая площадка.
Ура!
Я поднялся.
— Прикрой меня, — шепотом бросил я Хитер.
Я побежал в конец вагона, и Хитер побежала вслед за мной. Она вроде что-то мне говорила, но от волнения я не мог ничего понять.
Уцепившись за металлическую ручку, я повернул ее. Дверь с глухим звуком поддалась. В вагон ворвался сырой холодный воздух. Снаружи шел узкий карниз, достаточно широкий для одного человека. Он шел полукругом, и за ним чернела пропасть — там было полотно.
