От свободного падения у Марины перехватило дыхание, и она невольно закрыла глаза.
Когда она открыла их, экипаж остановился и дверца резко открылась.
— Ну, выходи, у нас мало времени!
Белокурая девушка протянула ей руку, но Марина не могла ни взять ее, ни встать. Она затрясла головой, чтобы девушка догадалась, в каком положении она находится.
Девушка нахмурила брови:
— Что же с тобой сделали эти двое?
Она решительно развязала ее и вытащила кляп изо рта. Марина хотела встать, но упала на землю. От веревок у нее онемели ноги и распухли щиколотки.
— Ну, иди же. Не могу же я нести тебя на руках, — недовольно сказала Миа, топнув ногой.
— Куда мы идем? — осмелилась спросить Марина слабым голосом.
Камеристка не захотела посмотреть ей в глаза. Она уклонилась от ответа и стала массировать Марине щиколотки.
— Так лучше?
— Да, спасибо.
— Ладно, попробуй немного пройтись.
Марина нерешительно встала на одну ногу, потом на другую и осторожно сделала шаг.
— Нам далеко идти?
— Не очень, — ответила сопровождающая, сделав неопределенный жест рукой.
Марина огляделась вокруг, и в ее голове зародились подозрения.
Она находилась в темнице замка. Потолки прогнулись и почернели, из каменных стен сочилась вода, в камеры вели двери из проржавевших железных брусьев. Вдали факел слабо освещал нечто вроде зала, более просторного и с колодцем посредине.
Ее собираются бросить в тюрьму? Пытать?
— Попьем немного воды, — предложила Миа, пытаясь произнести это непринужденным тоном.
Марина тут же насторожилась и на всякий случай ответила любезным отказом:
— Нет, спасибо. Мне не хочется пить.
Девушка встревожилась:
— Хотя ты и не хочешь пить, мы тут остановимся. Я умираю от жажды.
Марина уловила нечто странное в поведении своей надзирательницы. Та пребывала в нерешительности, казалась растерянной и неуверенной в себе. Марина решила воспользоваться этим и перейти в наступление.
— Вы не сделаете мне ничего плохого?
Девушка не ответила, лишь ускорила шаг.
— Идем быстрей, мне страшно хочется пить.
Марина рассердилась. Стало быть, ей хотят причинить зло!
— Я никому ничего не сделала. Я невиновна!
Ей понравилась эта короткая фраза. Она звучала весьма правдоподобно, точно из детективного фильма. Не оставалось сомнений, что Марина посеяла сомнение в белокурой голове камеристки.
— К тому же я малолетка. То есть я не отвечаю за свои поступки. То есть я не виновата, если какой-нибудь из моих поступков нарушил ваш закон.
А вот это был не совсем удачный ход!
Марина как бы призналась, что действительно совершила нечто предосудительное, но пытается вывернуться. Как всегда, она говорила больше, чем необходимо, и становилась на скользкий путь.
Они дошли до колодца, и белокурая девушка попыталась поднять каменную плиту, которая накрывала его, но не смогла.
— Давай же, помоги мне.
Марина огляделась вокруг, готовясь бежать.
Появился удобный случай. Обе руки ее надзирательницы были заняты, а она сама была свободна и не связана.
Марина со всех ног бросилась бежать в сторону туннеля, не думая о том, что будет потом.
— Стой! — закричала Миа. — Берегись!
Марина побежала еще быстрей, однако после третьего крупного шага к свободе, застыла на месте, угодив в липкую сеть.
— Не двигайся. Не вздумай шагнуть хоть на миллиметр, — крикнула Миа позади нее.
Марина задержала дыхание и смутно разглядела в темноте огромные сверкающие глаза и волосатую лапу, которая устремилась к ней.
Это была огромная паучиха, готовая выпустить в нее свой яд. Марина не знала, что ее парализовало больше — отвращение или страх.
К счастью, Миа встала между ней и паучихой.
— Извините, сеньора Мег. Она убежала от меня.
К крайнему изумлению Марины, сеньора Мег, паучиха более двух метров в диаметре, ответила с показной вежливостью:
— Это моя добыча, дорогая Миа. Она принадлежит мне.
Миа возмутилась:
— Она не пленница, а моя гостья.
— Меня это не интересует. Она оказалась в моей паутине и сейчас принадлежит мне. Таков уговор.
Марина начала покрываться потом. Она попала из огня да в полымя. Паучиха казалась в тысячу раз опасней белокурой Мии.
Девушка пыталась высвободиться из липкой паутины, но лишь еще больше запутывалась в ней.
— Этот уговор относится к беглым пленникам. Повторяю, эту милезу пригласила Оонаг.
— Не смеши меня, дорогая, не смеши меня. Я знаю, какой конец ждет тех, кого приглашает Оонаг.
Марина вздрогнула. Значит, быть гостьей Оонаг все равно что ее жертвой.
«Так вот что меня ждет у королевы Туата Де…»
— Простите, сеньора Мег, я не хочу быть невежливой, но на этот раз я действую по личному велению королевы Оонаг… «Паутина, сотканная ночью шелковой нитью, паутина, которая вздыхает и мечтает, опутай свою хозяйку…»
Слова Мии тут же подействовали. Марина почувствовала, как липкая паутина отпустила ее руки и ноги, и вскоре она была полностью свободна. Однако с сеньорой Мег все случилось наоборот.
— Что ты делаешь? Как ты посмела сковать меня, сеньору Мег? Ты за это поплатишься, дерзкая горничная!
К счастью, нить собственной паутины заклеила паучихе рот, и огромная бестия умолкла.
— Вот видишь, что тебя ждет, если попытаешься бежать. Тебе лучше меня слушаться.
Покорность и смущение. Марина знала, что Миа права, но она также знала, что доверять ей нельзя: она прислуживает королеве Оонаг.
— Помоги мне отодвинуть эту каменную плиту.
На этот раз Марина помогла Миа отодвинуть тяжелую плиту, которая закрывала отверстие колодца. Когда она приблизилась к нему, ее лицо обдал ледяной воздух.
Миа наклонилась над темным отверстием и произнесла звонким голосом:
— Повелитель Ада, мы находимся здесь, чтобы почтить вас от имени королевы Оонаг.
Марина хотела отойти назад, но у нее так сильно дрожали ноги, что она едва стояла. Из колодца чьи-то ледяные и липкие руки скользнули по ее лицу и щекам. Как всегда, она собиралась закричать, но не смогла издать ни единого звука.
Марину заколдовали, тело не подчинялось ее воле.
— Повелитель Ада, вы примете наш дар от имени королевы Оонаг?
